Мир приключений 1964 - Кубанский Г.

Зато его сегодня утешил Мукай. Славный малый, с ним можно поладить. Что значит смелый человек! Он ловко придумал: Джоомарт — враг колхоза. Он так и сказал: “Мы, Сыдык, не сдадимся, никто ему не позволит колхоз разорять. Мы нужны Джетыгенам, а они — нам”. Тут он надулся, точно бог весть какую мудрость изрек. Конечно, конечно, ни за что не отдадим, колхоз будет нашим. Пришлось ему польстить, расхвалить его сердце и ум. Всякий это любит, а Мукай больше всех. Не обошлось без ошибок, Мукаю не легко угодить. То он свой человек, хороший киргиз, то потянет вдруг руку Джоомарта. Не смей плохо при нем отзываться о порядках, не смей власть поносить… Все-таки агроном его очень утешил. Ему даже стало весело с ним, от души отлегло и захотелось услышать доброе слово.

“Как ты думаешь, Мукай, если бог захотел бы сбросить счастье на землю, правда лучше бы оно упало в Киргизию?”

Что тут плохого? Каждый желает себе добра.

Он молчит и странно моргает глазами.

“Ну вот. А если в Киргизию, почему бы счастью не скалиться на род Курманов?”

Мукай все молчит.

“А если это счастье суждено уж Курманам, то пусть тем, кто живет в нашем ауле”.

Бешеный человек, он метнулся, как вихрь, бранился, ругал что есть силы. Ему обидно, что я печалюсь об одних лишь киргизах. Он готов это счастье отдать всему миру. Хотите, он его вовсе подарит властям.

Скоро вслед за Мукаем явилась Чолпан. Пришла проведать отца, повидать свою мать. Бедная дочь, как трудно ей жить. Рот ее набит леденцами, а грудь полна горечи.

“Я не буду с ним жить, — плакала она, как ребенок, — он не киргиз. Он не верит, что мясо улара защищает от оспы, что ноги филина, голова его и перья помогают против всякого зла. Он играет на комузе и смотрит на луну. Смотрит часами иногда до зари, и не скажет мне, что он там видит. “Не смотри на луну, — прошу я его, — она сосчитает волосики у тебя на ресницах, и ты тотчас умрешь”.

И снова она о своем. У нее нет детей, она хочет ребенка. Как было отцу не утешить ее? Это, может быть, к лучшему. У невкусной дыни семян много. Тут он вспомнил, что дочь его сильнее мужчины и ей не стоит труда натолочь ему ячменя. И ей это не в пользу: запах зерна помогает тем, у кого нет детей. С каким жаром взялась она за дело! Деревянная ступа визжала и скрипела под ударами песта. Что за сила у нее! Такая жена стоит сто мешков золота. Тут пришла ему в голову светлая мысль, точно молния блеснула в горах: эту сильную женщину можно выдать за другого, взять хороший калым и скотом и деньгами. Джоомарт, правда, любит ее, но ведь она ему даром досталась, пусть обратно возьмет свой калым. Вот что значит суметь подсчитать и вовремя взвесить.

“Я могу тебе помочь, моя милая дочка. У тебя будут дети и деньги. Я нашел одно верное средство”.

“Верное средство…” Пест как молот заходил в ее руках. От ударов дрожала земля. Так длилось, пока не случилась беда — ступа дала трещину и развалилась па части. Что значит сила! Двадцать лет на ней не было трещины, ступу делал еще ее дед. К счастью, все обошлось: он так собрал зерна и муку, что на земле не осталось и белой песчинки.

Чолпан была в восторге. У нее будет муж — молодой и красивый. Не простой человек, а казенный, ему дадут груду золота за службу. Добрый мусульманин, он пошлет ее на гору Сулеймана и щедро заплатит отцу. Из этих денег Сыдык ей накупит подарков. Сейчас этот муж еще за кордоном, он из рода Джетыгенов и придет сюда вместе со всеми. Все зависит теперь от Джоомарта. Как только он согласится им помочь, Джетыгены пришлют делегатов к заставе. Ей надо упросить мужа помочь Джетыгенам. А любовь Джоомарта? Сыдык вырвет ее без остатка. Первое средство — семь сред подряд мыть голову арычной водой и посыпать ее густо золой. Друг его избавился от нелюбимой жены тем, что бороду расчесывал двумя гребешками. Второй способ — поставить сапоги его носками к дороге. Куда ноги идут, туда и сердце следует.

Чолпан сияла от радости. Она, конечно, согласна и непременно добьется согласия мужа. Джоомарт попомнит Сыдыка. При свирепой жене что толку от спокойствия целого мира? В тесных сапогах какая польза, что мир велик и обширен?

Да, много забот свалилось на Сыдыка сегодня. Когда ишаки прокричали в колхозе, он второпях пообедал, сел на коня и поехал на заставу.

— Что вы хотели сказать?

Начальник заставы лежит на диване в своем кабинете. Ему сегодня не по себе. С утра подуло прохладой, и у него начала болеть спина. В постели ему легче, только кружится сильнее голова и хочется спать. Сыдык явился по важному делу, пришлось пересилить себя. Так лучше, пожалуй: в работе слабость быстрее проходит. Сейчас он приподнимется, вот так… Глоток воздуха — и все пойдет по-другому. Только бы прошло гуденье в ушах. Кругом такой шум, что ничего не поймешь. Уж лучше он встанет, по крайней мере все будет слышно.

— Говорите, Сыдык, что вы хотели.

Старик тяжко вздыхает, шевелит правой бровью и шепчет:

— Я скрыл от вас правду. Простите меня…

Ага, он узнал его: это тот, безголосый. Что ж, пусть говорит.

Краснокутов молчит, на столе лежат мертвенно-бледные руки. Он часто вздрагивает и торопливо сует их в карманы. Лицо его при этом еще больше желтеет.

— Ну, ну, говорите.

— Я хочу рассказать о купце. Неправда, что мы незнакомы. Я давно его знаю, больше трех лет. Он передает нам приветы от рода Джетыгенов, с караваном доставляет нам письма. Спасибо ему, у него доброе сердце, он никогда не берет у нас денег.

Краснокутов устремляет тоскующий взор в окно. На пригорке вьется тропинка, по которой идут караваны. Его мысли, видимо, там, а может быть, и не так далеко, — на окне стоят склянки с лекарствами, грелка и куча бинтов.

— Почему вы тогда не сказали нам правду?

Сыдык скорбно вздыхает и разводит руками. Плоское лицо с расплывшимся носом выражает смущение.

— Здесь сидел Джоомарт. При нем я не мог говорить.

Взор его опущен, ему стыдно, он не смеет взглянуть на начальника. Краснокутов подпирает усталую голову, силы его покидают.

— Почему не могли?

— Нельзя было, товарищ начальник. Мог ли я сказать, что Джоомарт в этом деле знает больше меня? Он все письма читал, никто их не скрывал от него.

Начальник заставы садится спиной к окну. Так лучше, пожалуй, свет меньше его ослепляет.

— Расскажите, что это за письма.

— Говорил вам Джоомарт о своем роде? Нет? Ничего? Их зовут Джетыгены. Они хотят к нам вернуться из-за кордона. Письма эти пишут они ему. Простите, я солгал вам — сказал, что не знаю по-русски. Тут немного вины и Джоомарта. Я спрашивал тогда его совета: говорить ли вам всю правду или лучше рассказывать ему одному? Он тогда согласился, что не стоит вам говорить все. Уж лучше бы пристыдил меня, и я не стал бы вам лгать.