Меня зовут Виктор Крид. - Михаил Француз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Глава 112
***
- Смертный, - прозвучало под сводами зала, построенного так, словно в нём даже не Ледяных Великанов, а Целестиалов собирались принимать. В натуральную их величину. Стрельчатые окна, свечками устремляющиеся ввысь, арочные несущие конструкции, куполообразный потолок, фрески на куполе и на стенах. И золото. Конечно же золото. Оно здесь вообще везде. Словно бы это не мягкий, неоправданно тяжёлый и достаточно легкоплавкий металл, вся ценность которого в его относительно высокой химической инертности, а суперуниверсальный материал для строительства! Или это, всё-таки не золото? Что-то покруче и покрепче, но выглядящее так же? Или Магия способна придать даже такому бесполезному в строительном отношении материалу дополнительные ценные свойства? Ну, так-то, да – Магия это действительно может. Но сложности и затраты энергии, времени, труда… оправданы могут быть только, если ты изначально сидишь на золотой горе и что-то другое везти сложнее, чем работать с тем, что уже есть?
Вопросы. Много вопросов. Много лишних вопросов, которые распыляют внимание, мешают оставаться сосредоточенным. А я ведь не в музее каком-нибудь, на экскурсии. Это серьёзнейший приём у почти всемогущего Царя продвинутой космической цивилизации. Самовластного самодержца, чьё слов – Закон в этих стенах. Да и за их пределами совсем не пустой звук.
Один. Один Бёрсон. Один сын Бёра. Один Всеотец. Один Царь Ассгарда, Хранитель Девяти Миров. Он внушал и соответствовал.
И да – он был похож на Энтони Хопкинса из мира Васи-сенсея. Вот только, не на добрячка из последних его ролей, а на… Ганнибала Лектора в его исполнении. Если выпустить его из камеры, снять смирительные приспособления, одеть его в доспехи, вручить Копьё Судьбы, абсолютную силу и абсолютную власть. Пожалуй, только так я смогу описать те чувства и ощущения, которые я испытывал, входя в этот зал, видя этого… аса, приближаясь к его трону по казалось бесконечно тянущемуся полу. Да, словно входишь в камеру Ганнибала. Один, без страховки, оружия, со связанными руками, а он тебе улыбается…
Вот только Один не улыбался. Не был он и гневен. Но грозен и внушителен, несомненно, был.
- Смертный, ты знаешь причину, по которой ты здесь? – вопросил он, опустив любые приветствия он. Голос не был громким или оглушительным, тихим его тоже не назовёшь – каждое слово слышалось и воспринималось отчётливо. Вот только… на каком языке он со мной говорил? Я никак не мог это уловить. Казалось, смысл слов возникает напрямую в моей голове…
Я нахмурился и применил один за одним все известные мне приёмы защиты разума от вторжений. Волевые результата не дали. Ци-техники тоже. А вот Магические сработали. Смысл последнего слова потерялся, но я успел услышать его настоящее звучание. Что-то близкое к немецкому. Очень-очень старому и архаичному немецкому.
- Нет, Царь, не знаю, - ответил я на немецком. Получилось слегка корявенько, ведь языковой практики именно этого наречия у меня давно не было. С конца сороковых, наверное. И, видимо, недостаточно уважительно, так как Всеотец нахмурился.
- Ты здесь, смертный, потому, что отыскал Тессеракт, - перешёл на вполне современный английский язык Один. Больше в голову ко мне он Магией лезть не пытался. Вежливость проявил. Однако, я не настолько наивен, чтобы вежливость за слабость принять.
Мы, кстати, были в этом зале с ним одни. Ни Фриги, ни Тора, ни Локи, ни стражей-Эйнхериев. Это и было, и смотрелось странно. Настораживало. Так-то я не обольщался и ни на секунду не забывал, насколько опасен и смертоносен сидящий напротив разумный. Бог… нет, Богом его назвать, у меня язык не поворачивается даже мысленно. Так и хочется процитировать Стива из первых «Мстителей»: «Есть только один Бог, Мэм…». По крайней мере, для меня. Не важно.
- Мне вернуть его Ассгарду? – спросил я и чуть приподнял чемодан, как бы намекая. «Тонкий намёк на толстые обстоятельства».
- Нет, - чуть дрогнули кончики его губ, изображая намёк на улыбку. Обменялись, Дзен, любезностями. – Иначе бы не приглашал сюда тебя. Достаточно было бы послать кого-то из моих сыновей или воинов. Уверен, ты не стал бы им отказывать.
- Я выгляжу таким слабым? – неприятно задело меня последнее его замечание.
- Нет, - дрогнули его губы немного сильнее. – Ты выглядишь разумным.
- Спасибо, - только и нашёлся, что ответить я.
- Ты, Виктор, в последнее время, стал заметной личностью в Мидгарде, - проговорил Один… почти без насмешки. – Убиваешь Бессмертных, побеждаешь демонов, ведёшь переговоры с Галактическими Империями от имени планеты.
- Считаешь, что я зазнался, Царь?
- Нет, - снова тронула его губы улыбка. – Почему бы и нет, если ты способен это делать? Недостоин упоминания тот, кто, имея силу, избегает всяческой ответственности. Тот, кто может совершить, но даже не пытается этого сделать. Твои же поступки – поступки сильного. Это достойно уважения.
- Но? – уловил некую недосказанность в его речи я и чуть склонил голову к левому плечу.
- Ты вышел из того мира, который знаешь, к которому привык, в котором силён и могущественен. Совершая поступки, принимая ответственность за целую планету, ты шагнул дальше. За пределы своего мира. В мир, с которым ты незнаком. Туда, где нынешняя твоя сила… ничтожна.
- Кри? – чуть прищурился я. – Они вернутся?
- Нет, - снисходительно улыбнулся Всеотец. – Кри – пыль. Я уже отправил им предупреждение по поводу Мидгарда и того, чей это огород. К тому же, им нынче не до Мидгарда. У них свои неприятности. Что-то произошло с их «высшим разумом», и теперь они на пороге грандиозной гражданской войны. Империя Кри – можно смело сказать, что она сегодня перестала существовать… в прежнем её виде и составе.
- Скруллы? Я ошибся с их высылкой?
- Нет. Не скруллы. Хотя они и представляют собой силу, мало чем уступающую Кри. В последней войне они, конечно, потерпели поражение и Кри сейчас пытаются искоренить их… в своей части галактики. Но метрополия Скруллов далеко. И Кри до неё не добрались. Так что, ты ещё увидишь однажды их корабли в своём небе.
- Понял, - медленно проговорил я, судорожно вспоминая все те десятки комиксов про этих зеленокожих, читанные мной в мире Васи. И от того, что я там вспоминал, мне
