История Древней Греции - Николас Хаммонд

Птолемей был более прозорлив, чем полководцы Александра. Он получил от Пердикки Египет, избавился от Клеомена, аннексировал Кирену и привлекал на свою службу македонян и греков. Когда тело Александра в 322 г. повезли из Вавилона в Македонию, Птолемей перехватил кортеж в Дамаске и отправил его в Египет, где в Александрии была построена величественная гробница; там исповедовался официальный культ Александра и постоянно подчеркивалось родство Птолемеев с Аргеадами. К 321 г. Египет стал отдельным царством, способным противостоять Пердикке и не подчиняющимся Антипатру. Он стал прототипом эллинистической монархии, в которой македонский царь правил главным образом посредством македонских и греческих чиновников и солдат, а в рамках самодержавного государства развивались самоуправляющиеся космополитические греческие города. Александрия вскоре стала центром греческой культуры нового типа, дошедшего до нас в пасторальных идиллиях Феокрита, ученых поэмах Каллимаха и мертворожденном эпосе Аполлония Родосского. Монархия Птолемеев оказалась и самой долговечной. Последний из Птолемеев, сын Клеопатры и Юлия Цезаря, по имени Птолемей Цезарь, был убит по приказу Октавиана в 31 г. до н. э., но греческая культура нового типа продолжала существовать как цивилизующая сила в рамках Римской империи.

2. Ламийская война

Из всех, кто знал Александра, в наименьшей степени обаяние его личности затронуло материковых греков. В их глазах он был македонянином, разрушившим Фивы, царем, который отдал свои полномочия в руки способного, но безжалостного Антипатра. Они без всякой охоты участвовали в войнах Александра и не признавали существования греко-македонской цивилизации. Многие греки и некоторые классы были благодарны за мир, принесенный Македонией, за экономические преимущества и возможности, которые предоставляла македонская экспансия; и эту благодарность выражали возвращенные изгнанники и греческие послы в Вавилоне. Присутствие Александра в Греции в сочетании с его великодушием и интересом к благосостоянию греков могло бы способствовать примирению. Но события приняли иной оборот, а соперничество полководцев, казалось, предоставляло подходящую возможность для того, чтобы вырваться из-под власти Антипатра.

Афиняне плохо представляли себе силу Александра. Их с большим трудом убедили воздать божественные почести Александру и согласиться на возвращение изгнанников. Демосфен и Демад сперва советовали сопротивляться, а Демосфен был назначен главой делегации, отправленной на Олимпийские игры в 324 г. Но, ознакомившись с ситуацией, он посоветовал смириться, и Демад также переменил свое мнение. Однако Гиперид оставался в оппозиции. Еще до смерти Александра Ареопаг сообщил народному собранию, что часть пропавших сокровищ Гарпала осела в карманах Демосфена, Демада и прочих. Народное собрание назначило в обвинители десятерых ораторов во главе с Гиперидом. Демосфена и Демада признали виновными в том, что они получили по 20 талантов. Демосфена приговорили к штрафу в 50 талантов и посадили в тюрьму до его уплаты; Демад лишился прав, но остался на свободе. Вина Демосфена несомненна. Возможно, он руководствовался общественными, а не личными мотивами (как и в 336–335 гг.), но даже в таком случае Демосфен едва ли мог быть оправдан, пока был жив Александр, владелец похищенных богатств. Демосфен бежал из тюрьмы, поселился в Калаврии и безуспешно просил о помиловании.

Весть о смерти Александра одним из первых узнал Леосфен, афинянин на наемной службе, командовавший 8 тысячами наемников – беженцами из Азии – в Тенароне в южной Лаконии. Леосфен начал тайные переговоры с Афинским советом, который выдал ему 50 талантов и оружие и отправил делегацию в Этолию. Когда в смерти Александра уже никто не сомневался, Гиперид выступил в народном собрании в поддержку предложения организовать антимакедонское восстание, и к этому же призывал Демосфен в своих посланиях из Калаврии. Зажиточные классы и осторожный Фокион выступили против этого предложения, но бедные граждане с энтузиазмом решили встать на защиту «свободы всей Греции» и изгнать македонские гарнизоны. Благодаря финансовому гению Ликурга (который умер в 324 г.) ресурсы государства превышали даже уровень 431 г.; ежегодные поступления составляли 1200 талантов, в резервных фондах было накоплено 18 тысяч талантов. Номинально во флоте числилось 400 кораблей, а молодежь, по крайней мере с 334 г., проходила военную подготовку. Афины тратили большие деньги не только на гражданское строительство, но и на оборонительные сооружения. В итоге народное собрание решило снарядить 240 кораблей и отправить из Аттики экспедиционные силы в 500 всадников, 2 тысячи наемников и граждан-гоплитов из семи триб, не достигших 40-летнего возраста, на самом деле вышедший позже отряд насчитывал 5 тысяч человек.

Решение народного собрания поддержали не все классы. За период мира и процветания не было сделано ничего для улучшения положения беднейших классов, как советовал Аристотель; вероятнее всего, пропасть между богатыми и бедными даже углубилась, так как богатым предоставлялось больше возможностей для спекуляций, а цены на хлеб для бедняков выросли. О подозрениях, ходивших среди бедных, можно судить по изданному в 336 г. указу, обещавшему суровые наказания любому афинянину и любому члену Ареопага, замышляющему или одобряющему свержение демократии и замену ее тиранией или олигархией. Афиняне были потрясены поражением при Херонее, и опасность того, что командир наемников или македонский агент совершит переворот, казалась весьма реальной. В то же время, возможно, представительство беднейшего класса в народном собрании по сравнению с 338 г. уменьшилось; многие бедняки, вероятно, в поисках работы уехали в Азию или Египет, а другие в 325/24 г. отправились в новую колонию на адриатическом побережье. Как показали события, Афинам не хватало людей, чтобы обеспечить командами 240 кораблей. Но противостояние партий обострялось, и демократические вожди призывали к войне, как нередко бывало, не сделав серьезной оценки шансов на успех. Многих афинян и метеков – среди них и Аристотеля – обвинили в промакедонских симпатиях; одних осудили, другим пришлось бежать из Аттики. Наконец, жребий был брошен. Народное собрание постановило выдать Демосфену 50 талантов, чтобы он смог оплатить свой штраф, и вызвало его в Афины.

В октябре 323 г. Леосфен привел наемную армию в Этолию, получил от Этолийской лиги 7 тысяч бойцов и совместно с отрядами Фокиды и Локриды занял Фермопилы. Афинская армия выступила ему навстречу, но дорогу ей преградили беотийцы, которым помогали небольшие македонские и эвбейские силы, и Леосфену пришлось прийти на помощь, чтобы афиняне смогли прорваться. Тем временем афинские послы объезжали греческие государства, сколачивая коалицию. Антипатр, отправивший значительное подкрепление Александру, обладал лишь небольшими силами; он требовал немедленной помощи от Кратера, от Киликии, где находились 10 тысяч македонских ветеранов, и от Леонната, сатрапа Геллеспонтийской Фригии. Однако еще до того, как успели собраться силы коалиции, Антипатр выступил на юг с 600 всадниками и 13 тысячами пехотинцев, возможно, при поддержке флота в 110 трирем, который незадолго до того вернулся в Македонию для несения конвойной службы; были вызваны также фессалийские отряды. Но неподалеку от Фермопил фессалийская конница перешла на сторону греков. С ее помощью армия Леосфена, насчитывавшая 22 500 человек, разгромила Антипатра, который укрепился за крепкими стенами Ламии. После этого в коалицию вступило большинство горных племен центральной Греции, Левкас и Карист; но афинский флот не сумел ни захватить остальную часть Эвбеи, ни перерезать коммуникации между Македонией и Азией. Аргос, Сикион, Элида и Мессения заявили о присоединении к коалиции, но прочие государства Пелопоннеса и острова энтузиазма не проявили.

Члены коалиции называли эту войну Греческой войной. Каждая союзная армия имела собственного командующего, которые собирались на совет, а Леосфен был назначен верховным главнокомандующим. Инициатива на суше оставалась за ним, но он не сумел взять Ламию штурмом и осадил ее. Когда Антипатр предложил начать переговоры, Леосфен потребовал безоговорочной капитуляции, но Антипатр отказался. С наступлением зимы этолийцы отправились домой улаживать какие-то политические дела, а в их отсутствие Леосфен погиб в одной из стычек. Сменивший его на посту главнокомандующего афинянин Антифил не смог обеспечить единство союзных сил. На море Афины также действовали безуспешно. Македоняне даже заняли Рамнон на побережье Аттики, откуда их выгнал Фокион. Афинский флот отправился в Геллеспонт, но не сумел найти там союзников. Лисимах, командовавший македонскими силами во Фракии, был отвлечен восстанием одрисийцев, однако подкрепления с Востока могли прибывать беспрепятственно.