Отмена мечты - Лан Багачев

двух до семи лет. Их полагалось отводить туда ежедневно ранним утром и забирать поздним вечером. В детинце все обучение строилось на одном единственном правиле: «Послушание — есть жизнь». Поэтому основными предметами были дисциплина, строевая подготовка и чистолюбие, где строго обучали уходу за собой, своими вещами, а также эмоциональной выдержке. Вот и сейчас девочка стояла ровно и неподвижно. На ее сером плате с длинными рукавами, остроугольным воротником и юбкой до колен, не наблюдалось ни одной складки или неровности. Каштановые волосы были разделены ровным пробором на две части и заплетены в тонкие косички. «Это новое поколение, — подумал мужчина, с восхищением глядя на свою дочь. — Улучшенная версия нас.» Она смотрела на него своими большими глазами, похожими на глаза бездушной фарфоровой куклы. Иногда этот взгляд настораживал и даже пугал мужчину, но он старался отгонять такие мысли.

— Где мама? — спросил он у дочери.

Девочка рукой показала в сторону балкона. «Да, говорить, конечно в детинце не учат, но может это и к лучшему. Им виднее».

Приближалась осень и вечера становились холоднее, а дни короче. На небольшом остекленном балконе, укутанная в множество безразмерных потрепанных балахонах, сидела женщина. Спутанные волосы, поблескивающие ранней сединой, обрамляли уставшее лицо. Она не отвлекаясь сшивала заготовленные отрезки ткани на ручной швейной машинке. За такую работу платили мало, а другую найти не удавалось. По молодости женщина работала в бутике известной на весь мир марки одежды, но после начала освободительной операции договор был расторгнут, бутик закрыли. Женщина потом устроилась в продуктовый магазин — замечательное было время. Приносила домой все, у чего заканчивался срок годности. Вот только и оттуда уволили, как только жена забеременела дочерью. Она уже не молода была, вынашивание и рождение ребенка далось женщине не просто. Но по новому семейному закону, в каждой ячейке общества должно быть минимум два ребенка. Это помогало поддерживать страну, спасать от депопуляции. В противном случае на семью накладывали взыскание, которое автоматически списывалось со счета. Уклониться от оплаты было невозможно, все деньги давно уже стали цифровыми. Наличные сняли с оборота. Дети, рожденные семь лет назад даже и не видели таких. А все потому, что доходы должны быть открыты — это главный антикоррупционный принцип Велиции.

Дрожащий огонек свечи, прикрепленной к машинке, тусклым теплым сиянием окутывал небольшое помещение. Мужчина смотрел на все это через стекло, не открывая двери, чтобы в комнату не проходил запах. Свеча была сделана из переработанного жира мелких грызунов. Вонь, конечно, исходила при сгорании неприятная, но зато стоимость была намного меньше, чем у парафиновой. После повышения цен на электричество, свечи вновь обрели свою былую популярность. Их расходовали с умом. И сейчас, заметив, что у кровати сына горела свечка, мужчина мысленно подсчитал затраты.

Сын сидел на своей кровати, облокотившись на спинку. Он листал пожелтевший от времени фотоальбом, внимательно рассматривая фотографии и аккуратно переворачивая странички. Мужчина давно хотел подальше убрать эту книжечку, считая, что ни к чему хорошему яркие воспоминания не приведут. Да и вообще, прав Верховный Вождь, когда говорит, что незачем ностальгировать о прошлом, нужно с надеждой смотреть в светлеющее будущее. А сейчас еще и возраст у парня такой, бунтарский — семнадцать лет. За ним глаз да глаз нужен. Когда родился, жена так счастлива была, имя подобрала особое — Вадимир, означающее «предводитель мира». Вот только мужчина был уверен, что ерунда все это, ну какой из него предводитель? Хорошо бы из школы не выгнали, а там может удастся на завод устроить. Решив убедиться, что в голове сына нет пагубных мыслей, мужчина присел к нему на кровать и поинтересовался:

— Что, Вадим, рассматриваешь?

— Как мы в луна-парк ходили. Сколько мне тогда было? Года четыре? — сын развернул фотоальбом и указал на одну из ярких карточек.

На прямоугольном листке фотобумаги была запечатлена семья из трех человек. Молодая симпатичная женщина в цветастом платье обнимала широко улыбающегося ребенка, с огромным облаком сахарной ваты в руках, рядом стоял спортивного вида мужчина с бокалом янтарного пива. Настолько нереальной выглядела эта счастливая троица, словно совершенно другие люди, актеры давно забытого фильма.

— Да, четыре, — немного помедлив ответил мужчина.

— Я помню вкус сахарной ваты, как будто это вчера было, — улыбнулся парень.

— Брось ты все это, зачем рассматривать старье. Ты лучше расскажи, как дела в школе?

Парень вмиг погрустнел и опустил глаза.

— В школе, как обычно.

Почувствовав, что-то неладное, мужчина поинтересовался.

— Что, опять с дезорганизацией?

— Не виноват я, — оправдывая опасения своего отца, быстро заговорил Вадимир. — Шкаф сам открылся, там что-то упало, вот я и подумал … Ну не знал, я что он разозлится, я же просто спросил.

— А ты вообще про что? — пытаясь разобраться в сказанном, переспросил мужчина. — Какой шкаф? Почему разозлился?

Вадимир, вздохнул и уже медленнее продолжил:

— Меня сегодня дежурным назначили. Кода все ушли, я остался полы мыть. Слышу, в лаборантской, что при кабинете учителя дисциплины, грохот. Упало что-то. Пошел, думаю, подниму, пока учителя нет, а то опять разозлиться на меня, скажет, что я плохо обязанности дежурного выполняю. Захожу и вижу, швабра валяется, видимо поставили плохо, она и грохнулась. Я решил поднять. А рядом со шваброй шкаф открытый. Нам учитель не разрешает его трогать и вообще очень нервничает, когда мы к нему приближаемся. А тут он сам открылся, честное слово, может швабра задела, может учитель забыл закрыть.

Парень замолчал и опять взгляд опустил. Мужчине от этого стало еще интересней услышать продолжение истории.

— Ну и что там, в шкафу-то? — сгорая от нетерпения, спросил он.

Вадимир посмотрел в глаза отцу и так тихо, словно открывал страшную тайну, проговорил:

— Холодное оружие. Ножи разные, топоры большие и маленькие, а в центре огромный молот.

— Ну это … — перебил его отец и начал выстраивать догадки, — …он же ветеран. Может трофеи какие, а может просто увлечение такое.

— Я тоже так подумал. Меня не это удивило.

— А что?

— На створках шкафа детские фотографии были приклеены. Я сначала не придал этому значение, пока знакомое лицо не увидел. Помнишь мальчика из соседнего подъезда? Он два года назад пропал. Ушел из школы и не вернулся. Так вот, это точно он был на фотографии. И другие лица тоже знакомые, кажется я их в газетах видел, в рубрике пропавшие без вести.

Мужчина задумался: увиденное сыном его бы тоже испугало. Но всему должно быть объяснение. Учитель по дисциплине странный конечно был и слухов про него много разных ходило, что мол он до войны в