Сицилия из рук в руки. Выборки из романа «Франсуа и Мальвази» - Анри Коломон

– Раз уж англичане так важны, то для переговоров с ними вам бы, маркиз, следовало отправить своего человека, а не аббатиков, извиняюсь сразу, ваше преосвященство.

– Аминь!

– Я как раз подумал об этом же, обязательно так и сделаю. Еще я хочу сделать одну грандиозную вещь. Имея такие перспективы, стоит послать посла к Папе, чтобы наше независимое произведение по достоинству оценили?

– Ого, здесь попахивает королевством?!

– Итак, значит «Великое княжество Сицилийское» отменяется!

– Но Папа Римский жаден, как и все его церковники, за корону придется платить немалые денежки. Может не нужно так сорить деньгами? – засуетился епископ, который и сам принадлежал к священнослужительской братии, но относил себя к воинствующим. У него всегда и трапанский полк под рукой имелся, и сам епарший город перешел к нему по наследству.

Его просвященство потому так заволновался по-поводу эн-ной суммы немалых денег, потому что по просьбе маркиза он уже посылал Чиньони в Рим зондировать сие предложение… от имени князя Беневенто, правда все так прозрачно и завуалированно и через знакомое лицо в куриях, что ни за что невозможно догадаться, что кандидатам следует ожидать Сицилию.

Однако, вернемся к вопросу о деньгах, он входил в ряд вопросов должных быть освещенными в ходе встречи. Без сомнения в их полумятежном положении вещи яркие и символические как корона, королевство и коронование на престол были необходимы как воздух, как удача и средство выстоять.

Князь де Шакка кивнул своему личному секретаю де Ля Воро и тот вынул из нагрудного кармана конверт и вручил его содержимое маркизу Спорада, с нетерпением принявшегося читать. Предназначалось послание губернатору; от вице-короля Неаполитанского и гласило нижеследующее:

«Губернатору Сицилии, князю де Карини!

Мы уже в который раз посылаем вам письма с убедительными наказами отослать средства поступившие от сбора налогов за прошедшую осень. Теперь же мы настоятельно требуем, и более того, последний раз приказываем вам через это письмо, что: вам надлежит отправить деньги ко второй декаде марта месяца. Нам стало известно, что сумма, которая находится у вас в распоряжении составляет два с лишним миллиона пиастров золотом.

Никакие оправдания вызванные в связи с задержкой отправки денег приниматься не будут, и будут расцениваться как неподчинение короне. Его величество король Испанский Филипп V…

– Как настаивает на том, что Филипп – испанский король, – заметил Спорада вслух, так же как вслух же вычитывал наиболее важные места из письма.

…грозил мне и вам потерей должности. Мы же вам такое обещаем, и помимо слов присовокупляем дело: часть Неаполитанского и Салернского гарнизона отправлены в Мессину. В том противном случае если вы опять станете всячески затягивать и отсрочивать выдачу казенных денег, к назначенному времени в Палермо будет наведен должный порядок силою!

Вице-король Неаполитанский, герцог де…».

– Это форменный объяв войны! – вспыльчиво закричал князь Сан-Кальтальдо, привставая на ноги. – Порази холера эту Мессину!

– /Шакка/ Кто ему мог доложить о двух миллионах.

– Тот кто знал о нашем налоге. Это Чентурино… Пока ничего не надо предпринимать, пускай… потом… А это что?

Маркиз Спорада заметил на другой стороне желтоватого листика просительное продолжение.

«P. S. Прибудьте сами или пришлите с подробнейшим докладом и соответствующими бумагами финансового интенданта маркиза де Спорада. Можете оставить в свое распоряжение до пятидесяти тысяч пиастров»…

– Что бы это значило?

– По всей видимости пронюхали кое-что и о вас, – взял слово де Ля Воро. – Насколько мне известно, что губернатор бывал вами не доволен и часто крайне раздражен. Возможно, что князь во всем виноватил вас. Очень возможно, что Чентурино признал, что часть денег была ссужена торговым конторам.

Князь де Шакка сначала удивился услышанному факту, но затем заволновался. Спросил у маркиза, что все-таки он собирается делать, чтобы выйти из положения. Епископ Трапани так же засуетился по этому же поводу, полагая, что маркиз ведет дело к тому, чтобы образовавшуюся недостачу покрыть скидкой в общую от каждого из них по своей части денег. Спорада имел на этот счет свой план, и в подробности его изложил собравшимся, чем восхитил своих сторонников.

– Денег неаполитанскому вице не видать… Они перепадут в чужие руки, скажем, корсаров… около самого острова Устики на виду… И нам денег хватит абсолютно на все! Корону, кардинальскую шапку, военные корабли, все будет, поверьте мне. По крупному тратиться не придется, но по мелочи – не жалейте.

Епископ Трапани, считавший тот полк, что он содержит на свои средства отнюдь не мелочью, хотел вывести разговор в свою сторону, но маркиз только что назвал траты именно мелочью и в данный момент заверял князя Сан-Кальтальдо в том, что будет и у него в определенном городе стоять свой собственный полк. Затем обратился к князю де Шакка с вопросом.

– Как вы получили это письмо?

– На руки от посыльного. Князь де Карини отдыхает в поместьях и оно прямиком досталось в мои руки…, через секретаря, сеньора де Ля Воро.

Упомянутый согласно кивнул головой, подтвердив то, что посыльный прибыл сразу к нему и сейчас до времени находится в надежном месте.

– Подержите его там еще пару дней. А затем пусть еще раз подъедет к губернатору, но с предыдущим письмом.

– Письма датированы. – указал секретарь де Ля Воро.

– Ах ты черт, – досадливо ругнулся Спорада, не зная что делать. Ему не хотелось, чтобы письмо попало в руки губернатора. В этом случае оный, согласно тексту отправил бы вместе с уплывающей казной и ее всецелого казначея, сюринтенданта маркиза Спорада, на том же корабле. И пока его мышление велось вокруг да около мысли отвязаться под каким-либо предлогом от поездки и только приходило к мысли, что письмо должно быть вручено губернатору после отправки золота, у сеньора де Ля Воро выход был найден и со всех сторон обдуман.

– Монсеньор! Можно действовать через самого нарочного. Сейчас он знает, что губернатор за городом. Остается только продержать его в этом неведении дня два-три и потом прийти к нему вручить пакет обратно. Приказать отвести его самому губернатору лично… который будто бы только что вернулся из поместий и объяснить дело так, что как будто бы я слегка виноват, что совсем забыл о письме, не распорядился отправить, а стал дожидаться приезда князя. То есть ему следует вести себя так, будто он приехал только что. За это время казна должна уже быть отправлена, простите, перед этим. С ответным письмом от губернатора он отправится так же как ни в чем ни бывало и если проговорится подозрение падет на губернатора.

На миг взгляды маркиза Спорада и де Ля Воро сошлись и последний получил одобрительную похвалу. На этом собрание было закончено. Собиравшиеся вельможи встали и распрощавшись разошлись. Первыми и почти сразу со двора виллы Фаворите выехали кавалькады епископа Трапани и князя Сан-Кальтальдо. Первый из них не спеша отъехал в сторону Монреале. К своему знакомому архиепископу Монреальскому; а владетельный князь угнал в обратную сторону переполненный пылкой энергии и желания подготовить юг пирога сицилийской приманки, и какой! Ни в какое сравнение не идущий с майонезным подливчиком одноименного порта, от которого отказаться невозможно, и съесть как окажется еще трудней.

Глава XII. Сицилия золотая

В ту ночь походная карета внутри которой в двух ее раздельных частях сидели вице-губернатор со своим личным секретарем де Ля Воро и сюринтендант финансов маркиз Спорада с Бофаро и с телохранителем Касба, подъехали к воротам Монтельто. Бофаро слез и без разговоров заставил стражников пропустить карету с сопровождающими в город. Но залезать обратно не стал, только лишь попрощался с Монсеньором с подножки и через открытую дверцу с зашторенным оконцем.

– Делай все как я тебе сказал, – говорил Спорада как можно тише, дабы князь де Шакка, сидевший на следующем ряде к ним спиной поменьше вникал в суть.

Резиденция сюринтенданта в Палермо представляла старинное и необыкновенное сооружение, особенно зрелищное на фоне синего ночного сицилийского неба. Дворец Циза представлял собой высокую квадратичную коробку в три высоких яруса-этажа, прямоугольные прорези окон в которых совсем не оттеняли вид фасада сходного чем-то с плоской желтой стеной, нарезанной валообразными вырезами оконных ниш. Сложенный из камня цвета не выгорающего на солнце, дворец по ночам освещался желтым светом огня и представлял собой яркое зрелище, строгой коробки с приставленными по бокам суживающимися многогранниками высоких башен.

Пожалуй, говорить о цельном виде фасада было бы зря, если оказываешься перед ним на мощеной площади, а вернее говоря перед дугообразной аркой, доходящей от пола почти до середины, под самый подвешенный герб. Но сама арка была сравнительно узка и кончалась сразу, как под нее заезжали. За ней и внутри первого яруса дворец был практически пол и имел выходы наружу кроме высокой арки, две поменьше, а так же три вовсе не больших прохода по бокам.