Александр Беляев - Борис Ляпунов

В студенческие годы зарабатывал одно время игрой в оркестре цирка Труцци. В 1905 году студентом строил баррикады на площадях Москвы. Ведя дневник, записывая события вооруженного восстания. Уже во время адвокатуры выступал по политическим делам, подвергался обыскам. Дневник едва не сжег.

Не менее 15 лет отдал театру. Режиссировал и играл в провинции и несколько сезонов в Москве (в Сергиевском нардоме). Был присяжным поверенным, но адвокатура — формалистика и казуистика царского суда — не удовлетворяла.

Начал работать в провинциальных газетах примерно с 1911–1912 годов, был музыкальным и театральным критиком. Сотрудничал в детском журнале «Проталинка» в Москве.

С 1916 по 1922 год тяжело болел костным туберкулезом позвонков. С 1923 года в Москве служил в НКПС и НИС и одновременно начал писать рассказы в научно-фантастическом плане.

Сотрудничал в журналах «Всемирный следопыт», «Борьба миров», «Знание — сила», «Природа и люди» и др.

Отдельными изданиями вышли «Человек-амфибия», «Голова профессора Доуэля», «Борьба в эфире», «Остров Погибших Кораблей», «Властелин мира», «Прыжок в ничто». Написано в общей сложности более 200 печатных листов».

Рукопись второго издания энциклопедии «Межпланетные сообщения» называлась «Завоевание неба». Биография Беляева приведена в ней на стр. 675–676 (фонды б-ки имени Салтыкова-Щедрина в Ленинграде). Эта автобиография могла быть написана в 1934 или 1935 годах, потому что последнее из упомянутых в ней Беляевым произведений — «Прыжок в ничто» — вышло впервые в 1933 году. Рынин здесь же добавляет, что Беляев работал над романом «Воздушный корабль» для журнала «Вокруг света», который начал печататься в конце 1934 года.

Для восьмитомного собрания сочинений биография Беляева была написана А. Орловым. Она дает представление об основных фактах биографии писателя, излагая их более подробно.

Беляев родился в Смоленске, в семье священника. Учился в Смоленской духовной семинарии, которую окончил в 1901 году. Но священником не стал, а поступил в юридический лицей, после окончания которого работал помощником присяжного поверенного, а затем и присяжным поверенным.

Еще семинаристом Беляев увлекся театром и задумывался о театральной карьере. Впоследствии он сыграл много разных ролей и даже смог таким образом заработать деньги для занятий в лицее.

Другим увлечением Беляева стала журналистика.

В 1913 году Беляев отправился в путешествие за границу. Вернувшись, он перед самой войной прекратил юридическую практику и вновь увлекся театром и литературой. Встречался в Москве со Станиславским, и тот считал, что он мог бы выступать на сцене. Тогда же Беляев пишет первое свое большое произведение — детскую пьесу-сказку, работает в газете «Смоленский вестник».

Но в конце 1915 года тяжелая болезнь — туберкулез позвоночника — выводит его из строя на долгие годы. Несколько лет Беляев живет в Ялте. Четыре года, с 1917 по 1921, проводит он в постели, в гипсе.

В последующие годы Беляев переменил несколько профессий, далеких друг от друга: работал в уголовном розыске, детском доме, Наркомпочтеле и даже плавал на рыболовном траулере. С конца 20-х годов он посвятил себя целиком литературной деятельности.

Уже став профессиональным писателем, он переезжал из города в город, жил в Москве, Ленинграде, Киеве, Детском Селе, снова в Ленинграде, пока в 1938 году окончательно не поселился в городе Пушкине (бывшем Царском, затем Детском Селе). Там, в Пушкине, застала его война, там же в январе 1942 года он и скончался.

Пестрая вначале и небогатая внешними событиями в последние годы жизнь писателя была настоящим подвигом. Здесь вполне уместно это слово, потому что тяжело больной человек никогда не оставлял работу и смог в невероятно трудных условиях создать целую библиотеку произведений, пользующихся завидным читательским успехом до сих пор.

Будучи прикованным к постели, Беляев продолжает работать — изучает языки, читает. Круг его чтения был разнообразен. И, возможно, именно тогда он заинтересовался фантастикой. Ведь он увлекался ею с детства.

«Сила этого двойного воздействия (текста и рисунков к роману Жюля Верна. — Б. Л.), — писал Александр Романович, вспоминая свои детские годы, — была такова, что мы с братом решили отправиться путешествовать к центру Земли. Сдвинули столы, стулья, кровати, накрыли их одеялами, простынями, запаслись маленьким масляным фонарем и углубились в таинственные недра Земли. И тотчас прозаические столы и стулья пропали. Мы видели только пещеры и пропасти, скалы и подземные водопады такими, какими их изображали чудесные картинки: жуткими и в то же время какими-то уютными. И сердце сжималось от этой сладкой жути. Позднее пришел Уэллс с кошмарами «Борьбы миров». В этом мире уже не было так уютно…»

До войны книги Беляева выпускались ничтожными тиражами. Ряд интересных произведений не дошел до массового читателя, потому что публиковались они в местных периодических изданиях. Так, роман «Небесный гость» был напечатан лишь в ленинградской пионерской газете «Ленинские искры», роман «Чудесное око» издан только на украинском языке. Получившие ныне широкую известность романы «Подводные земледельцы» и «Продавец воздуха» не выходили отдельными книгами; «Остров Погибших Кораблей», «Последний человек из Атлантиды», «Человек, нашедший свое лицо», «Звезда КЭЦ», «Голова профессора Доуэля», «Прыжок в ничто» долго не переиздавались.

При жизни о Беляеве писали очень мало. Чаще всего критики осуждали его произведения, реже — вынужденно признавали несомненный успех, талант писателя. И, наконец, совсем уж редко мы видели выступления в защиту писателя.

Из воспоминаний людей, близко знавших Александра Романовича и общавшихся с ним по совместной работе, вырисовывается образ человека, любившего жизнь и мужественно переносившего тяжелую болезнь. В то же время Беляев остро переживал вынужденное одиночество и пристрастное отношение критики.

Поэт Всеволод Борисович Азаров рассказывает, что, работая с 1933 года на ленинградском молодежном радио, он не раз встречался с Беляевым, бывал у него в Ленинграде, а затем и в Детском Селе.

Хотя Александр Романович и не все время лежал в постели, но должен был постоянно носить корсет. Эта всегдашняя скованность накладывала отпечаток на его характер: лишенный возможности широкого общения с людьми, полной свободы передвижения, он невольно сосредоточивался на деле, ставшем единственным в его жизни. И, конечно, в этом надо видеть еще одну из причин его тяги к мечте о совершенной человеческой природе.

«Беляев был со мной, юнцом, откровенен, — пишет Азаров. — Он чувствовал себя забытым писателем, забытым коллегами, непонятым критикой. Но при этом считал себя отнюдь не великим, он говорил, что образы часто не удаются, язык не всегда богат. Сюжет — вот над чем он ощущал свою власть».