Наблюдательные пункты - Юрий Сапрыкин

Министр транспорта Игорь Левитин вскочил со стула с таким лицом, будто его укусила пиранья. Андрей Малахов схватил в охапку первого попавшегося человека (им, на беду, оказалась тренер Татьяна Тарасова) и приподнял ее над землей. Дальше начался хаос. К четырем утра в эфире российских телеканалов не осталось ни одного трезвого человека. Лев Лещенко, путаясь в словах, пел «До свиданья, наш ласковый Миша», вокруг него водили хоровод Жириновский с Бабкиной, Вячеслав Фетисов в прямом эфире из Гватемалы целовался с корреспонденткой, ведущий новостей канала «Спорт» при каждом включении с виноватой полуулыбкой прятал что-то под стол. И все эти люди были против обыкновения совершенно уместны, прекрасны и милы. На минуту показалось: наутро мы проснемся в другой стране.

Но и наутро все было как всегда. Судя по радиоэфирам и постам в ЖЖ, недовольных оказалось никак не меньше, чем довольных. Недовольные говорили, что: а) все деньги разворуют, б) лучше бы повысили пенсию старикам, в) уникальной сочинской природе конец, г) жителей Сочи пустят по миру и т.д.) все будет слишком дорого и не для нас. И вообще, зачем нам эта Олимпиада?

Ну не знаю. Для человека, заставшего 1980 год, ответ понятен: Олимпиада затем, чтобы улетал Мишка, а Роднина плакала бы на пьедестале. Судя по лицам и воплям российской делегации, в момент объявления Сочи они тоже думали не про распилы и откаты. Олимпиада – это безусловная ценность, это как Новый год: не призывают же его отменить из-за того, что Деды Морозы шатаются по городу пьяные. Но согласитесь, довольно глупо начинать праздновать Новый год в июле.

Ведь правда же – ничего еще не произошло. Олимпиада в Сочи – это не отметка «отл.» в зачетке; скорее допуск к экзамену. А дальше возможны варианты. Можно заказать все олимпийские проекты сэру Норману Фостеру, чтобы потом замылить их на стадии согласования, – а можно превратить Сочи в город самой невероятной архитектуры. Можно порадовать гостей Игр творчеством Киркорова и Валерии в декорациях Бориса Краснова – а можно собрать самых ярких музыкантов и постановщиков в мире (включая немафиозных своих). Можно продолжать предъявлять себя миру в качестве страны амбициозной, но страшно закомплексованной, вороватой и провинциальной – а можно сделать усилие и поменять формат.

По крайней мере, теперь есть повод.

Белое безмолвие

«Вести» на канале «Россия»

Всю неделю мы смотрели на лед. Изредка нам также показывали, что происходит под водой. Потом, правда, выяснилось, что подводные съемки были взяты из фильма «Титаник», но лед точно был наш. Над поверхностью льда возвышалось научное судно, на борту которого приплыли батискафы «Мир». Потом батискафы опустились на дно где-то в районе Северного полюса и воткнули в подводную твердь российский флаг. Флаг так и не показали, зато в кадре неожиданно появились дельфины – оказалось, это я отвлекся, и уже пошел другой сюжет: в Московском дельфинарии народились два дельфиненка. Тем временем батискафы подняли наверх, а их экипаж был с почестями встречен в Москве. По версии главной новостной программы главного телеканала «Россия», всю неделю в мире не было важнее события, чем это.

Первую половину месяца я провел на литовском курорте Паланга, где не было русско- и англоязычных газет, отсутствовали интернет-кафе и ловился лишь один телеканал на доступном мне языке. По возвращении на родину я обнаружил, что европейские СМИ нещадно гнобят канал «Россия» за то, что сюжет про батискафы иллюстрировался там кадрами из фильма «Титаник», а сюжет про Березовского – статьей про Бориса Абрамовича на первой полосе The Times (каковой статьи там никогда не было). Но если просто смотреть «Вести», никакого подвоха не видно. Ну да, такие съемки. Показывают, что происходит под водой.

Надеюсь, никто всерьез не полагает, что кровавый режим силой заставляет тележурналистов тырить кадры из «Титаника» и переверстывать британские газеты. Я бы даже не списывал эту просадку на непрофессионализм. Штука в том, что мир, о котором рассказывают «Вести», абсолютно статичен, в нем по большому счету ничего не происходит. Наступает, допустим, День ВДВ – «Вести» честно расскажут о его наступлении, сообщат, что праздничные торжества открылись церемонией на Красной площади, а потом десантники отправились отдыхать в московские парки. В принципе, такой сюжет о Дне ВДВ можно написать и смонтировать за неделю до праздника. Или за год. И картинку взять пятилетней давности: там тот же фонтан в Парке культуры и тот же ансамбль «Голубые береты». Что толку лезть с тяжеленной камерой на дно Северного Ледовитого: все тыщу раз уже снято. Как писал когда-то журналист В. Панюшкин, «девушка снимает футболку, под ней ничего нового».

Мир, о котором рассказывают «Вести», устроен так. У России была ужасная история, особенно в XX веке. Теперь Россия – большая и богатая страна, в которой очень много углеводородов (даже в сюжетах про батискафы дикторы особо подчеркивают, что в результате исследований к территории России можно будет прирезать столько-то тысяч километров океанского дна, где таится столько-то тысяч тонн нефти и газа). Также в России есть хорошие современные вооружения, особенно удались зенитно-ракетные комплексы. Зарубежные государства пытаются купить у России углеводороды и зенитки, правда, не у всех хватает денег. Тогда зарубежные страны начинают строить против России козни – допустим, сбрасывают с самолета ракеты на свои же деревни. Еще в зарубежных странах случается много стихийных бедствий. В культуре происходят события двух родов: а) кинофестивали, б) смерти выдающихся деятелей искусств. А еще в России замечательные железные дороги и много забавных зверей, которые с удовольствием размножаются в неволе.

Дельфинята чувствуют себя хорошо.

Время детское

Почему нет новых звезд

То, что самое рейтинговое телешоу последних лет – «Фабрика звезд» – когда-нибудь перестанет быть самым рейтинговым, – это и так было ясно. Вопрос лишь в том, чем удивит нас телевидение. Оказалось – ничем. Как выяснилось, чтобы победить «Фабрику звезд», нужно взять формат «Фабрики звезд» и запихнуть в него Анне Вески, Михаила Муромова и Сергея Челобанова. Шоу канала НТВ «Ты – суперстар!» сопутствует небывалый успех, притом что ни одного нового имени (песни, шутки, мысли) в этой программе нет. Как говорил по другому поводу музыкант Константин Никольский, «новые песни пишет тот, у кого старые плохие».

Шутки шутками, но так мы долго не протянем. Устраивать выставки Кабакова и Пивоварова, издавать… ну пусть даже Сорокина и Пелевина, снимать в кино Гафта и Ахеджакову, радовать телезрителей по праздникам Ротару и Макаревичем (а в качестве культурологической провокации выкатывать Михаила Муромова) – это все здорово, но батарейки скоро закончатся. А новых нет. За все двухтысячные годы (которых уже прошло, на секундочку, восемь) в стране не возникло ни одного хоть сколько-то общезначимого культурного героя; немногие исключения – вроде писателя Быкова или актера Хабенского – на самом деле люди из 90-х, в 2000-е они лишь получили бюджеты, премии и давно заработанную славу.

Вообще, так не бывает. Даже в самые глухие времена прошлого века искусство как-то обновлялось. В худшем случае, страна могла не знать своих героев, чьи книги писались в стол, а фильмы укладывали на полку. Но полки и стола давно уж нет, любые продукты любого творчества доступны одним щелчком мыши, а в результате – ничего нового. Даже медиа, кровно заинтересованные в новых героях, вынуждены придумывать их, в общем, на пустом месте: при всем уважении к молодым актерам-режиссерам, про которых пишут в журнале Hello!, в журнале Hello! на них смотреть гораздо интереснее, чем на экране.

Все причины, почему в 2000-е годы все устроилось так, сводятся к одной: молодые деятели искусств слишком рано начинают заниматься фигней. И виноваты тут, в том числе и медиа, которым требуются новые герои. Естественный процесс развития артиста – ну там медленное обучение, постепенное становление, формирование группы единомышленников, кристаллизация новых идей – заканчивается, не начавшись: к любому молодому человеку, сделавшему хоть что-то путное, немедленно бегут брать десять интервью. А завтра фотограф уже снимает интерьер его квартиры. А послезавтра зовут сниматься в сериале (ток-шоу «Пусть говорят», передаче «Звезды на льду»). Через полгода становится ясно, что даже Михаил Муромов был интереснее.

Возможно, есть единственная область, где этот закон не работает, – и именно поэтому, говоря про отсутствие новых героев, неизбежно приходится выводить за скобки Серебренникова, Вырыпаева, братьев Пресняковых, Александра Яценко и кучу других молодых актеров. В театре есть все то, чего не хватает остальным сферам искусств – от современного искусства до поп-музыки. Школа. Традиция. Профессиональное сообщество. Моральные ориентиры. Более-менее компетентная и заинтересованная критика. Институции, которые позволяют (и даже помогают) молодым людям сбиваться в стаи и придумывать что-то вместе. Ну и потом, по сравнению с остальными сферами в театре просто крутится меньше денег. Как ни странно прозвучит – возможно, в этом-то и счастье.