Дождь не вечен - Ханна Флейм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Черт, черт, черт! А-а-ааа! Ненавижу этот день!!!
Она даже не лукавила, она действительно его ненавидела, всеми фибрами души.
Она была растеряна, по большей части, бравада с которой ушла, таяла на глазах, подступала безысходность и осознание, начался откат.
Она решительно выкинула так и не прикуренную промокшую сигарету и твердым шагом направилась в кофейню напротив, сама по себе она не работала, но можно было в окне взять кофе навынос, а кофе всегда приводило Катины мысли в норму. Катя любила кофе и верила, что оно способно исправить даже такое прескверное утро.
Поток ее мыслей прервал столп грязной воды, вырвавшийся из-под колес проезжающего мимо дорогого авто.
— Да что же это такое! А ну стой, гад! Кто мне заплатит за испорченную одежду и прическу?
Теперь она была не только промокшей от дождя, но и мокрой насквозь благодаря душу из лужи. От бессилия и раздражения она завопила на всю улицу и с размаху кинула вслед злополучной машине свою маленькую сумочку. Косметика, телефон, деньги и еще тысяча маленьких женских мелочей разлетелись по мостовой. Хотелось плакать, но не реветь же посреди улицы. Она была слишком подавлена, чтоб сейчас логично рассуждать, рванула на дорогу спасать от дождя и грязи то, что сейчас беспомощно мокло в блюдцах дорожных выбоин. «Дура! Теперь еще телефон не разбился, так утонул, хорошо хоть утро, движения особо нет, собрать успею».
Визг тормозов сбоку, темнота, трясущие ее руки.
— Девушка вы как? — в голове у Кати гудело.
— Хреново, а что не заметно? — тихо промямлила в ответ. При этом у нее не получалось сфокусировать зрение, все кружилось.
— Я отвезу вас в больницу.
— Лучше сразу в морг.
— У вас еще есть силы шутить?
— Да, я сегодня в ударе, просто ходячий анекдот! — она попыталась встать, но почувствовала, как парень придержал ее в исходном положении.
— Эм…кажется у вас сотрясение или что-то вроде того, — он неуверенно охнул, голос стал напряжённее, а зрение толком все не возвращалось, и его лица Кате было не разглядеть.
— Что со мной, почему вы замолчали?
— Нет, я не замолчал. Лежите, вдруг перелом и нельзя шевелить, я вызову скорую, — в голосе отчетливо звучало беспокойство.
— Не надо скорой, я вроде бы в норме, — соврала Катя, испугавшись.
Но незнакомец явно уже звонил медику, называя адрес. Зрение все больше размывалось, приходило все учащающимися вспышками, Катя провалилась в забытье.
Глава 2
Темнота….боль…снова темнота и боль…вокруг столько света…тяжело открыть глаза… «Где я? Что? Что…произошло? Я вообще еще жива или все, мои мучения закончились?»
Она пыталась уловить неясные образы, очертания окружающих предметов, все было слишком нечетким, даже каким-то нереальным. Будто она смотрела через лупу, искажающую пространство, делая его сферическим и убавив резкость.
Тишина, сверху доносится шум улицы, где-то далеко проносятся автомобили, птицы, разговоров не слышно. В комнате рядом тишину нарушал только звук капели, Катю он раздражал, был навязчив, она с детства не любила мерные звуки: тиканье, капающий кран. Что-то беспокоило помимо звука. Катя прислушалась к себе и своим ощущениям: она не чувствовала запаха, во рту было сухо как в пустыне, что-то мешало сомкнуть челюсть, прилипнув к языку и небу на манер распорки, во всем теле слабость. Она чувствовала некомфортное давление на нижнюю половину лица. Попыталась пошевелить руками, тело словно не принадлежало ей, рука не желала двигаться. Катя попыталась еще раз, с дрожью и сумасшедшим напряжением, получилось слегка пошевелить большим пальцем правой. Решила сосредоточиться на зрении, сфокусировалась: какая — то медицинская штуковина была закреплена на ее переносице, удерживая аппарат на носу и подбородке. Скосив взгляд, она поняла, что в руке торчала трубка, а капала система, вокруг — тошнотворно белые стены, за окном все тот же мерзкий моросящий дождь и чувство опустошенности. Явно больничная палата.
Она снова закрыла глаза. Слабость, жуткая мумифицирующая тело слабость, когда не можешь пошевелиться. «А вдруг я теперь калека, была ведь авария, меня сбили». Она вновь попыталась повернуть голову, чувствуя полное одеревенение. Затекшая шея откликнулась не сразу, но на пару градусов безболезненно повернулась, к тому же Катя чувствовала ноги, пальцы, руки, все это болело и совсем не похоже, чтобы боль была фантомной. Ко всему, пальцем руки пошевелить до этого удалось. Катя вновь вернулась в последний момент, что помнила. Вернулись ненависть и негодование, ее это радовало, это значит, она возвращалась к жизни. Теперь она все поменяет в своей жизни. Она больше не наступит на эти грабли.
В палату вбежала медсестра, за ней залетел, по всей видимости, врач. Медсестра суетливо снимала показатели с приборов вокруг. Катя попыталась подать голос, тщетно. Врач явно и так понимал, что она в сознании, но был отвлечен, поспешно вынимая из нее трубки и командуя медсестре:
— Снимай с нее маску, живо. Показания с системы, Павлу Викторовичу срочно отнесешь. Он в ординаторской, только в руки отдай, скажи срочно.
— Отнесу, Михаил Сергеевич.
Катя вновь провалилась в беспамятство, сквозь пелену продолжая слышать, как вокруг становится все больше народу, суета усиливается, ее тормошат, щупают, переворачивают, в нос бьет резкий запах.
— Давай, миленькая, давай!
— Молодец, дыши, дыши сама, молодец. Вот тааак! - у Кати засаднило в горле, в легкие будто впилось сотни игл, резко подступила тошнота и кашель. Чувство было странное, ее как-будто вырвало, но горло все еще было абсолютно сухим, а язык ощущался распухшим безжизненным сушеным мешком во рту, а от каждого вздоха вспыхивала боль. Вместо воздуха в нос словно вливался раскаленный металл, обжигая внутренности, но и не вдыхать она не могла. Почувствовав прохладную влагу на корне языка, Катерина наконец смогла собраться и чуть разлепить веки. Над ней нависало лицо немолодой женщины с добрыми глазами.
— Умница! Давай, не останавливайся, дыши.
— Люба, смочите еще ротовую полость ей капельно, под корень языка, за щеку, да, верно. Достаточно, захлебнуться может, — сетовал мужской баритон поодаль.
— Ты только не уходи, милая, сопротивляйся, нельзя сейчас опять отключаться, борись, дыши, не закрывай глаза.
Женщина раскрыла веко, свет полоснул по зрачку.
— Михаил Сергеевич, реакция зрачков почти нормальная, но это лучшее, на что можно было надеяться после длительного коматозного.
— Спасибо за анализ, вам вроде не платят за него, — буркнул в ответ мужчина, — от вас требуется снять показатели и донести до меня. Консилиум в диагнозах без вас разберется.
— Да, извините, — недовольно проговорила женщина, — Любовь, снимите кардио для Михаила
