Записки I-тетрамино - Аcта Зангаста

Глава 2

Некоторое время назад, а точнее сегодня утром, меня волновали совсем другие проблемы. У меня был план, и я его строго придерживался.

По плану я должен был запустить мозаичную торпеду в сторону форта со своего истребителя. Некоторая шероховатость в почти идеальном плане заключалась в том, что управлять космическим истребителем я не умел. Точнее, ни разу не пробовал.

Это, в общем-то, было очевидно и на момент разработки плана. Просто тогда между мной и кабиной истребителя лежало множество других, более непреодолимых препятствий, так что я решил решать задачи по мере поступления.

Но сейчас, когда я разглядывал внутренности кабины, точнее тот противоестественный гибрид из множества изогнутых медных трубок с клапанами, как у саксофона, веревочек, нескольких прикрученных проволокой к трубам дисплеев, рычагов тяги и разноцветных колб с химическими индикаторами, выполняющий функции пульта управления, я переполнялся неуверенностью и страхом.

Конечно, я разбирался во всей этой катавасии. Большая часть этого хлама была куплена и смонтирована мной и дюжиной ремонтных дроидов за прошедшие несколько часов. Но одно дело — понимать, как это работает. Уметь использовать — совершенно другое. Ты можешь сколько угодно изучать конструкцию велосипеда — ездить на нем так не научишься.

Я надел купленный на распродаже одноразовый скафандр. Настолько дешевый, что в нем даже не было шлема — его роль выполняло некое подобие капюшона, которое в расстегнутом виде болталось в виде крылышек за спиной.

Сел в обшитое белым искусственным мехом пилотское кресло. «Традиции надо соблюдать», — подумал я, погладив рукой в перчатке белый ворс. Точно такое же кресло было на моей первой машине. На ВАЗ 2107. Шикарная была машина — можно было починить найденной на обочине проволокой и пустой пластиковой бутылкой.

Этот истребитель был в какой-то степени её духовным собратом — его конструктор из всех возможных технических решений выбирал самые замысловатые и непрактичные. Потом с истребителем случился я — беднягу перебрали, выбросив кучу лишних деталей и заменив особо кондовые аналоговые узлы опережающими их на века электронными схемами. Ни красоты, ни надежности это не добавило. Но истребитель был нужен только на один вылет. На четыре часа его точно хватит.

Я коснулся джойстиков системы управления. Расположенные спереди, сзади, вверху и по бокам кабины дисплеи засветились, демонстрируя мне дополненную реальность ангара. В дополненной реальности ангар ничем не отличался от ангара, видимого через стекла кокпита.

Но стоило раздвижной крыше ангара разъехаться, как картинки начали отличаться. Через стекла я видел пустое и холодное предрассветное небо, на дисплеях были видны космические корабли, выстроившиеся в очередь на взлет и посадку у транспортного узла, который поднимал их на низкую опорную орбиту тяговым лучом.

Зона работы луча в виде уходящей в небо оранжевой трубы находилась неподалеку от ангара. Я не совсем понимал физику процесса, знал только, что в отмеченной оранжевым зоне фактически отсутствует гравитация, позволяя кораблям взлетать и садиться на планету без лишних затрат энергии.

Подобный антигравитационный элемент был вмонтирован и в пол ангара. Я активировал его, щелкнув тумблером, и опасливо охнул, когда истребитель легко и плавно поднялся над полом, дрожа и покачиваясь, словно на воздушной подушке.

Работающая со мной команда ремонтных дроидов, больше всего похожих на станки на ножках, собралась у ворот и весело махала мне манипуляторами, шуруповертами и фрезами. Я помахал им в ответ — несколько минут назад я перевел на их аккаунт все оставшиеся у меня местные деньги, чем привел сообщество киберов в неописуемый восторг.

Больше причин оттягивать неизбежное не было. Поборов дрожь, я сжал джойстики и плавно потянул вверх. Истребитель послушно взлетел на пару десятков метров. У меня даже потемнело в глазах от перегрузки.

Открывшаяся передо мной картина захватывала дух. Арендованный мной ангар находился на отшибе, на самом краю подступающей к городу пустыни. К сияющему, как новогодняя елка, космопорту от меня тянулась тоненькая, видимая только в дополненной реальности струна антигравитационной дороги. Я двинулся по направлению к ней, неловко подруливая джойстиками.

Подо мной проплыло окруженное высохшими скелетами деревьев раскрытое чрево ангара. Страха высоты не было — я привык смотреть на землю с высоты птичьего полета через камеры дронов, при помощи которых проводил предварительную разметку участков под строительство.

Стоило мне достигнуть центра дороги, как джойстики синхронно дернулись, обвиснув в руках.

— Вы достигли транспортного луча, — оповестила меня диспетчерская, — активирую автопилот.

Истребитель бодро заскользил вдоль луча, влившись через несколько минут в очередь разномастных кораблей, спешащих, как и я, к космическому подъемнику. Поскольку делать было особенно нечего, я разглядывал соседей — побитых жизнью и ржавчиной космических извозчиков, стараясь определить, какие корабли принадлежат людям, а какие ксеносам.

Достигнув луча, мы по очереди вознеслись в небо, словно на невидимом лифте. Ускорение при этом было крохотным, что не могло меня не радовать. Дело в том, что после загрузки боекомплекта, сиречь подвешивания торпеды, мой истребитель стал походить на транспортную систему «Энергия — Буран» или на спаривающихся паучков. Кому что ближе.

И проблема была не в эстетике — хлипкая сцепка, при помощи которой торпеда подвешивалась к истребителю, не была рассчитана на такой вес, и вся надежда была только на хорошо знакомый мне паттерн инженерного мышления — никто и никогда не пишет на узле реальной предельной нагрузки. Инженеры любят подостлать себе соломки, оставляя запас прочности.

Или нет? Ведь узел, покинув руки инженера, попадает к менеджерам. А они способны «творчески пересмотреть в сторону увеличения» характеристики узла, просто чтоб выгоднее его продать. И их оптимизация способна перекрыть любой прочностной резерв.

Но, слава богу, обошлось без эксцессов. В том числе и потому, что создатели орбитального лифта очень умело манипулировали тягой, видимо, понимая, какие развалюхи им порой приходится поднимать со дна колодца.

Я даже немного заскучал, наблюдая, как медленно закругляется горизонт, делая планету похожей на покрытую легкой пенкой облаков чашку с кофе. От размышлений меня оторвал диспетчер транспортной системы, оповестивший, что подъём завершен и что мне нужно покинуть зону действия луча.

Посмотрев на табло, я понял, что лифт поднял меня до высоты в двадцать пять тысяч километров, что было довольно логично — даже в случае, если у меня откажут двигатели, я не упаду