Хочешь жить - умей вертеться - Яна Мазай-Красовская

и опытному. Ну, не так чтобы старому, конечно, я — дитя восьмидесятых. Так что мне сейчас двадцать семь, пережито много, бурно, интересно, а сколько теперь впереди! И хренушки я им пойду, как телок на поводу. Безвыходных положений не бывает, даже если вас съели. Ох, и устрою я кое-кому несварение!

Кстати, нехило Снейпу помогли, парня-то вроде как угробили, раз на его месте я появился? Или нет? Или мы поменялись просто? Но у меня вообще все ровно было, пришел из лаборатории, пиццу разогрел, телик включил… Братишка пришлепал, как услышал своих любимых «Морских дьяволов». Все. Больше ничего не помню. Так что, может он там, на моем месте оказаться сейчас?

А прикольно ему будет… Матери Снейп очень даже нравится… хе-хе. Или Рикман? И мелкий Снейп не покатит? Хотя материнский инстинкт же, еще как покатит! И фильмы она с нами вместе смотрела, в курсе. Эх, вот бы так и было, да еще бы хоть одним глазком посмотреть, как они там…

В задумчивости проходя мимо полузаброшенной детской площадки, я едва не пропустил первых людей. Точнее, двух девчонок, примерно одного возраста со мной. Площадка, собственно, представляла собой вытоптанное поле, что-то вроде футбольного, и пару старых качелей.

— Северус! Где ты был? — подлетела ко мне рыжая, и до меня наконец дошло.

Это же вроде моя любовь по гроб… и после него. Ну, привет. А где же «здравствуй, дорогой друг?», ну, ладно хотя бы просто «здравствуй»?

— Болел, — я немного нахмурился. — Здравствуй, Лили.

И Петунье то ли кивнул, то ли поклонился, поприветствовав. Кажется, обе удивилась.

— А… Что так долго? Не мог побыстрее поправиться? Мы же зелья варить собирались! Ты обещал!

Фигассе… Волевым усилием ставлю на место едва не выкатившиеся глаза, глубоко вдыхаю и так же глубоко выдыхаю и смотрю на рыжую. О да, стерву видно уже сейчас. Она продолжает что-то там бухтеть про бороздящие зелье черпаки, а я про себя прикидываю… Нет, это уже не перед первым курсом, это, кажется, лето перед вторым. Бля, в доме даже газет нет, кроме старья какого-то! Я-то думал, Хогвартс еще впереди.

Но девочка наглеет… Ведь точно решила, что весь мир крутится вокруг нее! Ну, а уж один чернявый носатый чувак тем более должен. Нет уж, нахер сплющилась мне такая «дружба в одни ворота», про любовь уже и не говорю. Но ведь так просто не отстанет, как пить дать. Попробовать, может, воспитается? Вспоминаю мультик про Малыша и Карлсона…

— Что же, я заболеть не могу, как все люди? Может, я вообще еле выжил? Мама, между прочим, Дамблдора приглашала, даже не колдомедика, представляешь? Да я, наверное, самый больной человек… по ту и эту сторону реки, — вот так, и еще немного трагизма в голос, про Карлсона Лиля вряд ли читала, не говоря о русском мультике.

— Директор был у вас?! — Лиля едва не села прямо на асфальт.

В авторитете, значит, у нее уважаемый директор, да кто бы сомневался. Дабы не совсем выбиваться из образа, я сделал вид, что придерживаю ее, зараза крепко вцепилась в мою кофту и потянула вниз. Рукав треснул и немного сполз.

Я, конечно, был только рад, что чертова тряпка вот-вот прикажет долго жить, но ходить светить тощей впалой грудью, отговариваясь тем, что зато у меня спина колесом, было как-то не копенгаген. Хоть народу на улице и не было все это время, но ведь когда-то они тут ходят, нет? Девчонок-то этих мелких я совершенно не стеснялся.

А потому я поднатужился и совершенно артистически развел Эванс, прямо как умница Карлсон Малыша. Правда, не на варенье. Подошедшая Петунья только пыхтела, но слова против вставить не могла. Девчонки всех возрастов в большинстве своем страдальцев любят, если умеешь красиво. Я умел, спасибо лицейскому театру-студии.

Лили смотрела на меня глазами только-только разбуженного Бэмби, Петунья, кажется, тоже постепенно проникалась, а потом они быстро сгоняли домой и притащили светло-серую рубаху отца, похоже, почти новую, великоватую для меня, конечно, но рукава можно обрезать и подшить. Эйлин же что-то может, наверное? В крайнем случае, сам справлюсь, знаю, с какой стороны иголку держат.

Я сдержанно и вежливо поблагодарил за рубашку и раскрыл пакет. Петунья, ворча что-то себе под нос, удалилась.

Из пакета пахло мясным пирогом. Ай, молодцы, провиант не забыли. Будем думать, что клиент еще обучаем. Да что там, Лили же соплюшка еще совсем. Видать, дома действительно балуют, а то бы не выросло такое… чудо. Все-таки не зря я долго, печально и в истинно карлсоновском стиле обосновывал, что мне надо усиленно питаться, даже авторитет директора приплел. А вот как это сделать в моей жизненной ситуации, я как раз собирался выяснять, для чего шел во-он в тот лесок. Лето же… что-нибудь да растет там съедобное!

Что завод? Какой завод? Да в моем промышленном центре двадцать первого века такое в атмосфере иногда плавает — тут почти Шанель, Диор и что там еще. Благовония.

Похвалил девчонку, сказал, что она настоящий друг. И ее сестра тоже. И чего они рты пооткрывали?

Эванс увязалась со мной. Мол, если в лес, то на пикник, как она сказала. Ну-ну. Пока она чинно шла, бегом сделал крюк домой, взял бутылку воды, слава богу, этого добра у нас навалом. В смысле, и воды, и бутылок.

Ну, дошли мы до этого лесочка… А ничего так. Особенно если пройти немного подальше.

Чистенько даже, не то что у нас в пригородных лесах. Так правильно, семидесятые, еще не время упаковочного бума. Когда, оприходовав две трети пирога, я нашел и слопал, жмурясь от удовольствия, десерт — первую горсточку земляники, Лили смотрела на меня, как на… даже не знаю на что.

— Ты чего? — спросил я, потому что такие женские взгляды игнорировать себе дороже. И без разницы, в каком возрасте эта будущая женщина.

— А…

— Тоже хочешь?

Она покивала, все еще, видимо, не находя слов. То есть… я что, должен был ей все собранное непосильным трудом скормить и тихо радоваться? Неужели этот Снейп так перед ней стелился? Придурок… сам же и воспитал такое счастьице себе на голову. Немудрено, что она его в конце концов задвинула. А мне вот разбираться теперь.

— Иди сюда. Вот, смотри: видишь такие тройные листочки? Это и есть земляника. Около них и ягоды ищи. Кстати…

Дал ей небольшую баночку и еще раз душераздирающе (надеюсь) намекнул, что моему несчастному организму совершенно необходимы витамины и она может стать настоящей спасительницей…

— От чего? — поинтересовалась