Пылающий остров - Генрих Боровик

План нападения на крепость Монкада разработали Фидель Кастро и Абель Сантамария с друзьями. Никто из них не имел военного образования. Да и вряд ли профессиональные военные взялись бы всерьез за разработку плана нападения 165 человек на военные казармы, обнесенные высокой каменной стеной, за которой находилось несколько тысяч солдат и офицеров регулярной армии кубинского диктатора Батисты. Тем более что на весь отряд Фиделя было лишь три винтовки американского армейского образца, десяток «винчестеров», несколько десятков разнокалиберных пистолетов и один пулемет, настолько изношенный, что его приходилось ремонтировать после каждой очереди.

Но, может, именно потому, что ни у кого из авторов плана не было военного опыта, план был дерзок и необычен. В основе его лежала внезапность нападения. Дисциплина в батистовских казармах была далеко не блестящая, моральный дух солдат низок, а бурный и шумный карнавал в Сантьяго, который заканчивался в эту ночь, должен был помочь нападающим.

Собственно, патриоты не собирались давать серьезного боя солдатам. Весь расчет строился на том, что солдаты и офицеры, застигнутые врасплох, не окажут сопротивления и сдадутся, прежде чем поймут, какие крохотные силы решились атаковать один из оплотов батистовской диктатуры.

Возле казарм находились здания гражданского госпиталя и Дворца правосудия. Госпиталь предстояло взять отряду в 21 человек под командованием Абеля Сантамария. В этом отряде были и Айдее Сантамария и доктор Марио Муньос. Они обеспечивали уход за ранеными.

Другой маленький отряд, в десять человек, под командованием младшего брата Фиделя Кастро — Рауля готовился захватить Дворец правосудия и поддерживать оттуда огнем атаку на крепость.

Перед отрядом в девяносто пять человек, которым командовал Фидель, стояла задача прорваться сквозь ворота крепости, захватить бараки с солдатами и арсенал.

Подробная карта форта — его бараков, выкрашенных в ядовито-желтый цвет, огневых точек, укреплений, постов — была составлена давно благодаря находчивости одного из бойцов, студента гаванской инженерной школы. Несколько раз он ходил к командиру крепости под предлогом переговоров о возможности сбывать сюда всю годовую цыплячью продукцию с фермы Абеля Сантамария.

Кто-то предлагал план: вначале послать маленькие группы людей в дома, где были расквартированы офицеры, чтобы захватить их. Но Фидель отверг это предложение — он не хотел кровопролития в домах, где жили женщины и дети, да и опасно было с самого начала распылять силы.

Выдвигался еще один план: прежде всего захватить радиостанцию, обратиться к народу за поддержкой, а уж затем атаковать крепость.

Но и это предложение было отвергнуто: объявить по радио о начале вооруженной борьбы значило лишиться главного козыря — внезапности.

Нет, действовать решено иначе: атаковать казармы, взять там оружие и раздать его народу. А потом захватить радиостанцию.

Революционеры заранее заготовили и взяли с собой магнитофонную пленку с записью маршей и стихов известных кубинских поэтов. Они понимали, что атака на казармы Монкада, к которой они с такой тщательностью готовились больше чем полгода, будет лишь маленьким начальным эпизодом в борьбе против ненавистного режима диктатора Батисты. После взятия Монкада эту борьбу поведет уже не отряд храбрецов, а весь кубинский народ.

Люди, собравшиеся в курином загоне городка Сибоней, трезво оценивали все «за» и «против». Они понимали: шансов на победу не так уж много. Но все-таки эти шансы есть. И поэтому надо выступать, ибо даже поражение принесет свои плоды революции — самый факт атаки на крепость всколыхнет народ, вольет в него уверенность в возможность борьбы…

Фидель последний раз внимательно приглядывался к бойцам, с которыми через несколько часов он пойдет в бой, неравный бой. Это была молодежь, большей частью студенты или бывшие студенты, связанные друг с другом дружбой, едиными взглядами на жизнь, едиными мечтами о будущем Кубы. Кто из них станет свидетелем этого будущего? Кто доживет до осуществления мечты, которая ведет их, почти безоружных, в бой против великолепно оснащенных новейшим американским оружием, обученных американскими военными инструкторами солдат и офицеров армии кубинского диктатора и лакея американских миллионеров Батисты?

Он знал здесь каждого.

Вон та девушка, миниатюрная, худенькая, что старательно и быстро разглаживает форменные рубашки и брюки солдатам — Айдее Сантамария, сестра Абеля. Брат и сестра — из состоятельной семьи, живущей в Санта Кларе. Но последние восемь месяцев, что заняла подготовка к атаке, они лишили себя всего, жили впроголодь, обносились. Среди студентов Гаванского университета даже пополз слух, что Абель играет в казино и проигрывает деньги, которые присылают родители ему и сестре. Абель и Айдее не опровергали слухов, ведь это помогало скрывать истинную причину безденежья — брат и сестра отдавали все средства повстанцам.

Фидель долго не соглашался включать Айдее в число атакующих Монкада. Но она так просила, так убедительно доказывала, что принесет пользу в госпитале… Ему пришлось согласиться. Он не мог отказать еще и потому, что здесь был не только ее брат, но и ее жених — Абор… Она не хотела, не могла оставить их в опасности, она должна быть рядом с ними.

Тот юноша, который, наверное, уж в десятый раз чистит свой старенький пистолет, — Эскильо Перейра. Фидель не знал его по университету. Однажды Эскильо явился к ним, молча выложил на стол триста песо и отошел. «Для чего эти деньги?» — спросил Фидель. «Для нашего дела», — ответил Эскильо. Потом друзья узнали, что Эскильо продал свою должность безработному, чтобы на вырученные деньги можно было купить оружие…

Сколько здесь таких! Вон Фернандо Маркес. Он продал всю аппаратуру своей фотостудии. А ведь он зарабатывал ею на жизнь.

Педро Гонсалес, как выяснилось, все эти месяцы отдавал на подготовку восстания почти все свое скромное жалованье. Трудно даже представить, на что он жил.

…Одни, наиболее спокойные или усталые, спали, другие чистили оружие, третьи вполголоса переговаривались.

Фидель посмотрел на часы. Четыре тридцать. Наступало утро 26 июля 1953 года. Выступление отряда из Сибонея было назначено на пять, чтобы в пять тридцать начать атаку на крепость… Пора поднимать людей. Фидель еще раз оглядел всех и негромко сказал:

— Ну что ж, время… Можно начинать…

Монкада

Первая машина прошла сквозь ворота благополучно. Часовые кинулись к ней, но шофер высунулся из кабины и громко, уверенно произнес ничего не значащую фразу:

— Почетная охрана генерала.

Что за генерал, что за почетная охрана — не знали ни те, кто был в машине, ни часовые. Но на этом и строился расчет. Солдаты неуверенно взяли под козырек, мотор взревел, и машина въехала на территорию казармы.

План был прост: машины прорываются сквозь ворота. Восемь машин становятся позади линии восьми бараков, и повстанцы врываются в здания, стреляя в воздух и производя как можно больше шума. Если это будет сделано достаточно неожиданно, то уставшие после пьяного карнавала, только что уснувшие солдаты скорее всего растеряются и тогда их огневой отпор будет минимальным. Главное — ошеломить солдат неожиданностью и не дать зажечь свет, чтобы они не разглядели численность и вооружение нападавших.

Бойцы на остальных машинах должны заняться офицерскими квартирами, территорией и арсеналом — главной целью всей операции!

Таков был план.

Но ворота благополучно миновала только первая машина.

Фидель Кастро сидел во второй машине — самое опасное место, потому что первая могла пройти ворота без выстрела, но по второй часовые, вероятнее всего, открыли бы огонь.

Как только к воротам подошел второй «джип», встревоженный часовой побежал к пульту сигнализации и нажал красную кнопку с надписью «Тревога». Во всех углах огромного форта пронзительно зазвенели звонки.

Из машины выскочили два человека, настигли часового, и один из них сильным ударом в лицо опрокинул солдата наземь. Но минута, которая потребовалась на это, задержала машины и позволила трем автоматчикам выбежать из сторожевой будки и открыть огонь.

Эти-то выстрелы и слышал Хиральдо, сидевший на теплых каменных ступеньках своего дома.

Повстанцы начали выскакивать из Машин. А к воротам отовсюду бежали солдаты гарнизона, стреляя на ходу из автоматов.

Нападавшие могли противопоставить лавине огни лишь стрельбу из винтовок и пистолетов. В темноте эта стрельба не давала никаких результатов. Пулемет был в первые же минуты боя выведен из строя гранатой.

Видимо, весь отряд Фиделя погиб бы на месте, если бы солдаты, не разобравшись, в чем дело, не открыли огонь прежде всего по машинам, застрявшим в воротах и уже оставленным повстанцами. И будь в этот момент у людей Фиделя хотя бы десятая часть огневой силы противника, кто знает, как повернулся бы бой.