Меч Тристана - Ант Скаландис

— О нем, сэр, — кивнул гость, — о Тристане Лотианском и Корнуолльском.

— Так, может, знаком ты с ним, менестрель? — оживился сэр Хуайль. — Тогда расскажи нам, где он и почему до сих пор не сидит за этим столом?

— Расскажи, менестрель, расскажи, — поддержал одного из старейших рыцарей более молодой, но преуспевающий сэр Гарик Оркнейский.

И даже Жиркотлет согласился подождать еще немного с началом обеда. Только сэр Похерис устало махнул рукой и заметил как бы в сторону, но очень громко:

— Уж лучше бы пожрать сначала. Кто на голодный желудок длинные истории выслушивает? Еще неизвестно, что нам этот жонглер залетный тут приготовил. Помните, как прискакал однажды Зеленый Рыцарь, а сэр Говен при всем честном народе башку его крокодилью и отхватил. У кого после этакой гадости аппетит был хороший, признавайтесь?

Тут уж зашумели все: Бедуин Бородатый и Обломур, Агромен и Серыймур, Р. Эктор Окраинный и Флягис. Только сэр Ланселот Озерный молчал, явно пряча глаза от гостя и, похоже, с трудом сдерживая смех. Мудрый король Артур перехватил этот странный взгляд своего когда-то лучшего рыцаря и обо всем догадался.

— Тихо, господа, тихо, ленники мои! Неужели вы еще не поняли? Перед вами не менестрель из Корнуолла, а сам знаменитый рыцарь — первый в Лотиане и Корнуолле. Добро пожаловать к нашему Круглому Столу, сэр Тристан. Выбирайте любое место, по вкусу. Впрочем, посмотрите внимательно, может, там где-нибудь ваше имя написано.

— Спасибо, мой король, — отвечал Тристан. — Я уже отсюда вижу.

И направился прямиком к Гибельному Сиденью, которое долго никто занимать не хотел, а потом наконец нашелся один — юный сэр Голоход, сын Ланселота Озерного. Да только чуда не произошло по большому счету. Тогда сразу вслед за приплывшим по реке камнем с торчащим из него мечом сэра Балкина, который достался Голоходу по праву, появился в воздухе над Круглым Столом Священный Грааль. На том все удачи и закончились, а Голоход, естественно, очень скоро отошел в мир иной во цвете лет. Гибельное Сиденье ничего, кроме гибели, принести не могло. Поэтому теперь, когда сэр Голоход благополучно вернулся назад из мира иного, не было у него ровно никакого желания снова садиться на проклятое место, вот и пустовало оно.

Тристан же оказался парнем попроще и плюхнулся в кресло не раздумывая. Некоторые аж дыхание затаили, ожидая грома и молнии. Но ничего не случилось, даже свет факелов не попритух, и народ начал потихонечку расслабляться. Зазвенели кубки, отовсюду послышалось громкое чавканье, подозвали дам, собак, слуг, в общем, началось настоящее рождественское пиршество. Ланселот не мудрствуя лукаво пересел поближе к Тристану, благо уже знаком был с ним, а с другой стороны подсел к корнуоллскому рыцарю сам король Артур, мечтавший все-таки услышать из первых уст печальную историю любви, разноречивые сплетни о которой давно ходили по всей Логрии.

И Тристан рассказал.

Крепко задумался король Артур, словно засомневался вдруг, уж не зря ли так поспешно включил он этого чудака тинтайольского в свою легендарную дружину. И так долго молчал стареющий вождь лог-ров, что Тристан первым не выдержал.

— А вот скажите, — поинтересовался он. — Какой именно год от рождения Бога нашего Иисуса Христа отмечаем мы сегодня?

— Что? — встрепенулся Артур. — Какой год? Девятьсот пятидесятый, кажется. Ланселот, ты не помнишь, я правильно говорю?

— Девятьсот пятьдесят четвертый, мой король, — поправил Ланселот как бы извиняющимся тоном, потом отвернулся стыдливо и, достав из кармана носовой платок размером с банное полотенце, громко и жалобно высморкался.

— Я тоже терпеть не могу декабрь, — сочувственно произнес сидевший рядом Персиваль Уэльский и оглушительно чихнул.

— Будь здоров! — гнусаво пожелали ему в один голос вежливые сэры Ивейн и Увейн.

— Однако, господа, — удивился Тристан, — вы правите Логрией уже больше пятисот лет. Это действительно так или я что-то путаю?

— Это действительно так, — шепнул ему на ухо Ланселот и, мотнув головой влево, добавил: — Вот сэр Обломур Болотный не даст соврать. Правда, Обломур? Однако сам Артур может тебе ответить иначе. Он уже многого не помнит, да и настроение у старика какое-то неправильное сегодня. В общем, слушай и дели на восемь, Тристан.

Однако делить на восемь оказалось особо нечего. Артур произнес относительно короткую, но пламенную речь, постепенно захватившую внимание всего Круглого Стола. Собственно, он и говорил, поначалу тихонечко, ворчливо, едва ли не себе под нос, а затем, продолжая обращаться к Тристану, вещал уже на всю залу зычно, громогласно, торжественно.

— Эх, друг мой Тристан, да эта Логрия возникла так давно, что большинство из живущих уж и не помнят, как все было. А было все, доложу я тебе, удивительно нелепо. Власть свою я получил, как говорится, дуриком. Сначала неизвестно какой проходимец сочинил скверную шутку с мечом под наковальней и помпезной золотой надписью на мраморе: «Кто этот меч вытащит, тот и есть по рождению истинный король Логрии». Потом, когда стало ясно, что задачка никому не под силу, поставили к наковальне охрану — десять не самых плохих рыцарей. Вот затем и началась уже полная ерунда: в день Рождества Христова мой старший братец Куй отправился на турнир, а меч оставил дома. Это ж как надо было напиться накануне, чтобы на турнир без меча уехать! Помнишь, Куй Длинный? Что улыбаешься так хитро? Было это, было, с этого-то все и началось. Ну ладно, рыцарь забыл меч. Уже хорошо. Но дальше-то еще веселее было. Он отправил меня домой, как мальчонку за пивом, а я (от большого ума) забыл ключи, которыми входную дверь заперли, хотя прекрасно знал, что маманя тоже на турнире. Ну, просто какая-то вакханалия забывчивости! Однако апофеозом этого разгильдяйства стало возмутительное поведение десяти рыцарей, приставленных охранять таинственный меч под наковальней. Им, видите ли, надоело там скучать, и они слиняли всем гуртом, как дети с занудной проповеди во храме. Воины покинули пост! И никто об этом после не вспомнил. Не до них стало. Я же ведь по дороге из дома меч тот из-под наковальни и вытащил, причем с легкостью необычайной. Видно, эти десять обалдуев со скуки наковальню расшатывали время от времени, ну и расшатали совсем.

Вот так я и стал королем всей Логрии. А ты говоришь…

Вся наша пятисотлетняя история — сплошной абсурд. Как начали, так и продолжаем. Славные подвиги вперемежку с братоубийственными войнами. Поиски Священного Грааля, стремление к высотам духа — и тут же бессмысленное насилие, обжорство, пьянство. Защита родины своей, завоевание земель язычников, куда несли мы свет Веры и Любви нашей, а рядом с этим — измены, предательства, коварные, подлые убийства детей и женщин, и — ничего святого в реальной жизни: сын шел на отца, отец на сына…

Боже! Был ли я справедливым и добрым королем? Да, я старался быть им, Бог не мог не заметить этого, потому и подарил мне и моим рыцарям такую долгую жизнь. Но сумел ли я, Боже, научиться управлять страною так, чтобы она не распадалась на части, чтобы жила в веках, ведомая и дальше наследниками моими, моими учениками? Сумел ли?

Да, для того, чтобы управлять, мало одного короля, пусть даже самого замечательного. Для этого нужны не менее мудрые подданные, и мне казалось, что у меня есть такие — сто и пятьдесят Рыцарей Круглого Стола, мои вассалы, мои ленники, мои верные друзья. Исполнительные, порядочные, справедливые, братья мои во Христе. Но кто из них, если честно, умел хоть что-то еще, кроме как драться за власть и выигрывать в битвах?! Кто?

Король Артур потерянно замолчал, и Ланселот решил вклиниться с ответной репликой:

— О мой король, позволь не согласиться с тобою. Позволь напомнить. Наученные горьким опытом междоусобиц, мы взялись однажды за ум и разделили наши обязанности. Вспомни, как поручил ты сэру Мархаусу и сэру Мордреду заняться кораблями и лодками нашими, а сэру Обломуру — осушением болот. У них неплохо получилось. Сэр Гарик, сэр Боржч и сэр Жиркотлет занимались проблемами питания, а сэр Агромен — вопросами всего сельского хозяйства в целом. Сэр Колл до сих пор успешно курирует лесозаготовки, сэр Пелинор отслеживает состояние здоровья подрастающей смены — наших маленьких детей, а сын его, сэр Торт, отлично организует праздники и пиршества. Р. Эктор отвечает за порядок в окраинных землях Логрии, Ровен, понятное дело, за утилизацию отходов, Куй — за металлургию, Голоход — за текстильную промышленность, Мелиот — за хлебобулочную, Флягис — за виноделие, и уж не знаю, стоит ли произносить вслух, за что отвечают досточтимые сэры Персиваль и Хуайль. Так что, мой король, тебе осталось только решить, какую именно отрасль, какую область деятельности, какой участок работы, в конце концов, следует поручить достославному сэру Тристану, ибо роль его в истории Логрии весьма необычна. Мне кажется, уже все (или почти все) это поняли. Спасибо, мой король.