Падение - Пасель Омар

Она сощурилась, читая данные.

Система отыскала ближаюшую планету с кислородно-азотной атмосферой по каталогу Ньюдлера и направила корабль туда. Прибытие в течение двух минут. Это, конечно же, Белпарт, мимо которого она пролетает… пролетала недавно.

Время до полной диосцилляции 12 минут. Разумеется, если ей не «повезет» снова и в игру не вступят оставшиеся шесть процентов. Тогда диосцилляция накроет реактор скачком, как произошло с теми двумя кораблями и все – пиши пропало. Аттари снова подумала, зачем в программу седьмого протокола заложили поиск планеты земного типа? С какого рожна? Если дорога каждая секунда, то можно и в межзвездное пространство вывалиться, все равно тебя потом трекеры найдут по данным нульс-передатчика. Он орет сейчас на всю вселенную! Нет, какому-то умнику приспичило вставить это первым пунктом программы! Она как-то задала вопрос Славри, и он с грустью ответил, что пять случаев – не статистика, пока сотни кораблей не навернутся, кабинетные крысы даже не почешутся.

– Кабинетные крысы! – вслух произнесла Аттари. У нее задергалось веко и она сморгнула. Не помогло.

Система сбросила скорость до трехсот километров в секунду – в нульсе, где само понятие инерции теряло смысл, время разгона и торможения были относительно малыми величинами.

Шлемир показал тридцать секунд до выхода из нульса.

– Кисточка! – по радиоканалу обратилась Аттари. – Ты как, в порядке?

В ответ донеслось угрюмое «мурм».

– Потерпи еще немного. Сейчас все закончится.

Еще одно «мурм», но уже с оттенком недоверия.

Аттари вздохнула.

Ладно, ладно. Ее корабль не станет третьим по счету. Только не с ее кораблем. Только не с ней! Пусть они все пропадут пропадом, эти уроды из безопасности, но она выберется и дождется помощи! А потом будет портить им жизнь из своего блога в Гипернете!

Внутри кокона вспыхнули внешнеобзорные экраны – они вышли из нульса. Белпарт занимал четверть фронтального экрана, располагаясь в верхнем правом углу. Ничем особым он от Земли не отличался, только воды было мало и поверхность – сплошной камень да песок. Безжизненный шарик, который включили в Резерв и благополучно о нем забыли.

На боковом экране Аттари увидела, как пулей улетел отстреленный реактор. На нем, по идее, должен был включиться аварийный антиграв, чтобы увести эту бомбу как можно дальше от корабля: реакция приближалась к конечной стадии. Должен был, но не включился. Ладно, ничего – время еще есть. Система учтет этот огрех и просто увеличит скорость. Где-то через минуту-другую поглотители уже будут в состоянии выдержать взрывную антигравитационную волну. Время еще есть. Есть.

Аттари закрыла глаза, пытаясь угомонить колотящееся сердце.

«Все хорошо, все хорошо, все хорошо», – беспрерывно повторяла она себе, – «все хорошо, все хорошо, все прекрасно, все отлично. Все нормально. Все будет хорошо. Я справлюсь. Все нормально».

Когда она открыла глаза, почти все экраны были белыми.

Взрыв.

– Ах ты ж эти долбанные шесть процентов, – потом будет рассказывать Аттари, – у меня всю жизнь так. Если в радиусе пятидесяти километров есть дерьмо, я обязательно в него наступлю, оно для меня, ребята! Ну что ему мешало рвануть на семь секунд позже, что? Я что, красивая такая, да? Вот и я о том же!

Щиты поглотили 98 процентов ударной волны.

Зато оставшиеся два:

– разломили реактор А (в выключенном состоянии нульс-реактор так же безопасен, как кусок дерева – делай с ним что хочешь)

– уничтожили антигравы

– уничтожили вспомогательные VASIMR-двигатели

– уничтожили антенну нульс-передатчика

– деформировали корпус (если бы отказал генератор Степанова, Аттари и Кисточка были бы уже мертвы)

– разогнали корабль до двух тысяч километров в секунду.

– и летели они теперь прямиком к Белпарту.

Последнее было вообще ни к чему.

Они неслись в атмосферу и Аттари думала, что катапультирование их не спасет. Скорее, приблизит их бесславную кончину. Они не войдут в атмосферу, они об нее разобьются. Аттари не учла степень премудрости искусственного интеллекта. Он частично перефазировал генератор Степанова на обшивку, получив, таким образом, идеальную тормозную систему: с одной стороны они не отскочат от Белпарта, с другой стороны, не сгорят от аэродинамического нагрева. Они сейчас ввинтятся в атмосферу и начнут чудовищными темпами сбрасывать скорость.

– Кисточка! – хрипло сказала Аттари. – Держись!

Кисточка снова шумно вздохнула.

Корабль вошел в атмосферу под углом в 70 градусов: не самый лучший вариант, почти отвесно. Фазированное поле развернулось как парашют, однако, мощности все еще не доставало. Тем не менее они сразу сбросили до пятидесяти, выиграв секунд двадцать. Аттари увидела, что система плавно выбирает четыре десятых процента с защиты внутреннего пространства корабля и заколотила бронированным кулаком по парализованному пульту:

– Ты что творишь?! Ты нас погубишь! Используй кумуляцию для гашения при посадке!

– Результат расчетов привысил допустимые нормы безопасности, – возразил искусственный интеллект, – пожалуйста, приготовьтесь к перегрузкам.

Аттари наклонилась и ударила по кнопке стасис-контроля на контейнере. Сдвинула рычажок на скафандре. Теперь у них с Кисточкой есть неполный аналог генератора Степанова. Ненадолго, правда, всего лишь на минуту, но этого должно хватить.

– Перегрузки! – лаконично предупредил компьютер.

Аттари мелко затрясло. Здесь, в коконе, амортизация снимала львиную часть перегрузок, но она представляла, что сейчас творится в каюте. Все летало и разбивалось, гнулось и трескалось. Ее «Бабочке» пришел конец.

Скорость упала до десяти километров в секунду, затем до одного.

– Катапультирование! – бесстрастно сообщил компьютер.

– Стой! – крикнула Аттари, но на экране корабль уже унесся вдаль и превратился в точку. – Ты что же это творишь, паразит!

– Не хватает тормозного пути! – ответил по радиоканалу компьютер. – Отказ генератора Степанова через три… два… один, генератор вышел из строя. Берегите себя и следуйте инструкциям! Удачи!

Включились одноразовые антигравы капсулы, которые погасили скорость до ста метров в секунду… До пятидесяти. Аттари судорожно вздохнула. Почему так долго?…Почему так быстро? Господи, о чем она думает? Тридцать. Нет, она, мать вашу, не разобьется, не разобьется, черт бы вас всех побрал, не разобьется! Десять метров в секунду. Что ж ты так быстро приближаешься, шептали ее губы, ну, что ж ты так быстро, замри, замри, остановись, не двигайся. Стой! СТОЙ! СТОЙ, Я ТЕБЕ СКАЗАЛА! СТОЙ!

Последнее она выкрикнула уже вслух, зажмурившись.

Нет, пожалуйста, нет, не сейчас, пожалуйста, прошу

я не могу сейчас, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста

пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Когда она вновь открыла глаза, стояла звонкая тишина.

Я либо умерла, подумала Аттари, либо прибелпартилась.

Она увидела мерцающую на шлемире пометку индикации и развернула ее.

РАССТОЯНИЕ ДО ПОВЕРХНОСТИ: 0,43 м.

СКОРОСТЬ: 0,00 км/с.

ПОВРЕЖДЕНИЕ КАПСУЛЫ (ПРОЦЕНТЫ): 0,00.

СОСТОЯНИЕ ЭКИПАЖА (1 ЧЕЛ): УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНО

СОСТОЯНИЕ ЖИВОТНЫХ (1 ЕД): УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНО

СТАТУС: ПОСАДКА ЗАВЕРШЕНА

– И на том спасибо, – сказала Аттари.

И разрыдалась.

Грибовидное облако вдалеке наводило на печальные мысли. «Бабочки» больше нет, этого бортового дурака тоже. Они одни с Кисточкой на планете. Ближайшая база патруля в тридцати двух часах лета отсюда. Значит ждать им, как минимум, столько же. Аттари вздохнула и в пятый раз перепроверила показания датчиков. Нет, все в порядке, дышать и жить можно. Она сняла шлем, наполнила легкие холодным безвкусным воздухом, закрыла глаза. Жизнь! Улыбка тронула ее губы. Жизнь, это все-таки такая штука… от которой хочется жить еще больше. Она нажала за воротом на кнопку разбора скафандра… и взвизгнула, очутившись посреди пустыни босиком, в майке и шортах.

– Ах ты ж подлюга, – Аттари, согнулась, обхватив себя за плечи и побежала к капсуле. Она залезла в нее и дернула за рычаг раскрытия платформы. Шесть сегментов ушли вглубь и вбок, открыв складские зоны. «Одежда», прочитала Аттари, то, что нужно. Она вытащила коробку, откинула крышку. Термокомбинезон. Легкий и очень прочный. Она тут же натянула его на себя, еще раз заглянула в коробку и обнаружила на дне пару мягких, под цвет комбинезона, сапожек.

– Живем! – резюмировала Аттари.

Снаружи донеслось нетерпеливое мяуканье.

– Сейчас, Кисточка! – она надела сапоги, подождала, пока они расправятся на ногах. – Иду!

Она выскочила из капсулы и подошла к контейнеру, с которым пять минут назад шагнула на поверхность Белпарта, пьяная от своего спасения. Аттари наклонилась и провела рукой по полосе разгерметизации, и после щелчка отошла в сторону.