Линия Огня - Алсана Злолотце

– Я помню. А потом появились младшие.

– Да. Четыре богини времен года: Санна - Весенняя, Тэнея - Летняя, Найвэри - Осенняя и Сталая - Зимняя. И три хранительницы краев мира: Власа - восток, Харо - юг, Вильт - запад.

– А север?

– Север должна была хранить Унна, Тринадцатая богиня, но она отвернулась от Матери, поэтому мы и называем ее Отвернувшейся. Ардара не могла убить ее, но и север доверить тоже не захотела. Поэтому его стерегут Льёрды и белые драконы. Потом появились духи и демоны, потом драконы, оживившие небеса, а потом…

– Новый танец… - малышка совсем засыпала.

– Да, потом начался великий Танец Рождения. Появились эльфы лесные - ло-эль, горные - эр-эль и озерные - ин-эль, и их младшие братья - эефри. Появились люди, такие, как твой отец. И орки - они получились некрасивыми и злыми, потому что Унна как раз сделала свою первую пакость.

– А вампиры?

– Они пришли следом за Ардарой, никто не знает, откуда.

– Так же, как Вечный Эльф?

– Так же, как Вечный Эльф.

– А Лэо? Он похож на Вечного Эльфа?

– Несомненно! - улыбнулась дриада. Но на самом деле ей было совсем не весело: плохо, что дочь воспринимает менестреля как отца, ведь это не так.

– Я люблю Лэо… - уже сквозь сон пробормотала девочка. - И тебя люблю…

Когда дыхание дочери окончательно выровнялось, Иссилена поднялась с постели и вышла на крыльцо. Поежилась: весна выдалась поздняя и холодная. Подняла глаза к небу: даже не молитва, просьба сама рвалась с губ.

– Боги, пусть ей никогда не придется прятать глаза от беды.

Глава 1

17 - 18 поворотня 567-го года

эры Кленовых Листьев

Эпохи Круга

"Не родившись Халайком, не садись играть с орком". Смысл этой народной мудрости сводится к лаконичному: "Не умеешь - не лезь". Но мудрость-то была человеческой, а Угрим, будучи полуорком-получеловеком, людей презирал. С детства.

Поэтому, когда рыжая девушка в пятый раз сгребла на свой край стола горсть монет, Угрим понял: его дурят. Потому что не может человеческая оборванка играть в крейк лучше того, в чьих жилах течет хотя бы дюжина капель орочьей крови. А уж тем более - лучше самого Угрима Фартовой Лапы. Свое мнение по этому поводу полукровка высказал громко и лаконично.

– Ах, ты, дрянь! - проорал он, надрывно сопя пробитыми в трех местах левой и в двух - правой ноздрями. "Дрянь" лениво дернула себя за левое ухо, край которого украшали пять серебряных сережек различной ширины, и подняла на вскочившего крикуна глаза. Страха или хотя бы опасения в них не было.

– Еще никому не удавалось обдурить Угрима! - задетый за живое тем, что его не восприняли всерьез, полуорк перешел на визг.

– А тебя никто и не дурит, - поморщилась девушка. - Ты просто играть не умеешь.

От возмущения Угрим потерял дар речи. То есть он продолжил вопить, но уже что-то совершенно бессвязное и бессмысленное, так, от полноты чувств. Завсегдатаи "Дырявой бочки" (случайно забредшие в этот злачнейший притон старались побыстрее отсюда убраться, лишаясь по дороге денег, одежды, девственности, чести, а иногда и жизни) с интересом наблюдали за назревающей дракой и спешили заключить пари. На Угрима ставили охотнее, чем на рыжую.

Полуорк смешно замотал головой, став похожим на теленка, отгоняющего приставучих мух. Девушка фыркнула. Угрим незамедлительно ухватился за край стола, поднял его и швырнул в стену. Мебель у Амплуса Валса была сделана на совесть: столешница надрывно хрустнула, но не раскололась. Полетевшие во все стороны монеты быстренько подобрали благодарные зрители.

– Полновесный медяк на Угрима, - предложил сидящий в углу мужик своему соседу - эефри на четверть. Тот согласно кивнул, выкладывая деньги. - Уделает.

– Поддерживаю. Только не он ее, а она его уделает, да.

– Угрима?! Не смеши!

– Глаза разуй! - увлеченно парировал эефри. - Она ж дриада! А эти - они как кошки! И сережки-то орочьи…

Эефри задумчиво подкинул на ладони вторую монетку, прикидывая, на что бы еще поставить.

– Гномы, вон, тоже уши бьют, - мужик кивнул на сидящего через два стола представителя упомянутой расы, увешанного сережками, как Весеннее Дерево ленточками желаний. - Ничего не значит!

– Значит-значит. Сережки явно орочьи, а вон ту, самую широкую, я где-то видел… Ты банду Абалдая Ушастого помнишь? Точно оттуда!

– Ты рехнулся?! - искренне удивился мужик. Он предполагал, что эефри всегда отличались оригинальностью мышления, особенно те из них, которые меняли Большую Итию на Острок или другие континенты, но подобного невежества еще не встречал. - Это ж когда он был, твой Абалдай! Она тогда еще под столом бегала! Да и не доходили орки до Аргента никогда. Вообще дальше Айвельты не доходили. Там их и перебили, кстати.

– Но сережка точно оттуда… - гнул свою линию эефри.

Человек покосился сначала на него, потом на рыжую. И констатировал:

– Сперла, - а потом добавил, потирая руки: - Сейчас начнется веселье.

Драки в "Дырявой бочке" случались с завидной регулярностью. Не раз и не два не поделившие что-то наемники пускали друг другу арбалетные болты в живот, или мухлевавшего злорадно пинали всем миром, а потом то, что оставалось, сбрасывали в сточную канаву, или, разойдясь из-за потаскухи, хватались за ножи приятели по банде. Но чтобы кто-то дрался с девкой, которой на вид лет шестнадцать?! Такого представления тут еще не видели.

Но Угрим, несмотря на предположения некоторых наблюдателей, отнюдь не веселился. Хладнокровие девушки выводило его из себя все сильнее и сильнее, он видел, что его бешенство рыжую совершенно не впечатляет, и от этого злился еще больше, становясь похожим на урдрского хряка, которому сунули под хвост горячую кочергу.

Пустыми оскорблениями полуорк решил не ограничиваться, вытащив из-за пояса здоровенный охотничий нож.

– Еще четверть на Лапу, - перераспределение сил не оставило спорщиков равнодушными. - Вряд ли у нее есть что-то такое…

– Столько же на девку, - отозвался эефри.

Мужик ничего не ответил, пытаясь понять, откуда у девушки появилось ЭТО. Относительно широкий кинжал был длинной примерно в локоть. По сравнению с ним нож Угрима казался неотесанной дубиной.

– А рукоять-то, небось, с серебром! И работа эльфийская! - присвистнул эефри. - Магичка она, точно!

– Если до сих пор заклинанием не шарахнула, может, и не магичка, - хмуро огрызнулся его оппонент, косясь на собирающиеся вот-вот уплыть деньги. Надежд на то, что полукровка окажется проворнее дриады, у которой есть такое оружие, было возмутительно мало. - Может, и его сперла.