Последнее лето ярла Ульфа (СИ) - Мазин Александр Владимирович

— Госпожи мои, там Гнуп приехал и люди с ним, — сообщил Хаучик. — Две мастерицы для Бетти, пять трэлей с полезными умениями и семь воинов для твоего хирда, госпожа.

— Гнупа и этих семерых — в большой зал, — распорядилась Гудрун. — Напоить, накормить с дороги. Скажи Гнупу: мы будем вскоре. С остальными сам разберись.

Хаучик кивнул, подмигнул Заре, с которой у него сложились почти дружеские отношения (вот уж никогда не думала она, что можно дружить с холопом), и исчез за завесой.

Семь воинов — это хорошо. А семь хороших воинов — это великолепно. Потому что совсем мало таких осталось на Сёлунде. Большинство отправилось воевать англов вместе с Рагнарсонами, а немногие оставшиеся были связаны клятвой.

Семь свободных воинов, опытных и хорошо вооруженных, — большая удача.

Эти были именно такими. Хускарлами. Чтобы это понять, не было нужды видеть, как они управляются с оружием. Само оружие, его качество говорило об их мастерстве. Таких даже прославленные ярлы не задумываясь берут в хирд.

Но чем больше смотрела на них Гудрун, тем больше сомнений роилось внутри нее. И главное из них: она — не прославленный ярл.

— Хороша ли еда, которую вам подали? — спросила она.

— Добрая пища, — пробасил тот, что выглядел вожаком.

— А вот пива маловато, — добавил другой.

Теперь все семеро смотрели на нее. И то, как они смотрели, тоже настораживало.

— Пиво принесут, — пообещала она и ушла в заднюю часть дома.

Сомнения множились. Она — не прославленный ярл. Она — всего лишь женщина, которой понадобилось еще несколько мечей, чтобы защитить свой дом. С ней такие воины не найдут ни славы, ни добычи.

Что тогда? Серебро?

— Гнуп, какую плату ты им обещал?

— Хорошую. Я решил: таким стоит немного добавить.

— Хорошую — это сколько?

Гнуп ответил. Хорошая. Но явно недостаточная для таких, как эти. Не в нынешние времена.

— Их плата устроила?

— Да.

Гнуп не понимал.

Но ему и не обязательно. В роду Гнупа Три Пальца ценили не за ум, а за верность.

— Ты показывал их матери? — спросила Гудрун.

Гнуп покачал головой:

— Зачем? Это же ты хочешь их нанять.

— Гнуп, мне они не нравятся!

— Все семеро? — удивился Гнуп.

— Все! — твердо ответила Гудрун.

— Они хорошие воины, — укорил Гнуп. — Такие, как ты просила.

— Это я вижу. Но мне они не нужны.

— Не понимаю, — пробормотал озадаченный Гнуп. — Мне что же, отправить их назад в Роскилле?

— Именно так. И немедленно.

— Как скажешь.

Гнуп Три Пальца был не согласен, но Гудрун была здесь хозяйкой. И здесь, на земле Ульфа-ярла, ее слово было словом мужа.

— А мне объяснишь? — спросила Заря, когда Гнуп отправился в большой зал, чтобы отослать несостоявшихся наемников.

— Ты не согласна с моим решением? — Гудрун нахмурилась.

— Ты старшая, — Заря примиряюще подняла руки. — Просто скажи почему?

— Они смотрели на меня, как волки на оленя.

— Они мужчины, а все мужчины тебя хотят, — Заря улыбнулась. — Потому так и смотрят.

— Не так, — качнула головой Гудрун. — Обычно они глядят, как пес глядит на кусок баранины в моих руках. Пес знает — это мясо мое. Не его. А эти — волки. Они не станут служить. Они будут ждать, когда можно наброситься. Поверь, я знаю такие взгляды. — Гудрун сделала знак, отгоняющий зло. — Я не удивилась бы, если бы так смотрел кто-то один. Среди воинов встречаются такие, кто не боится вообще никого и не уважает ничье право, кроме собственного. Но если так смотрят все семеро — значит, что-то случилось. Или случится.

— Что? — насторожилась Заря.

Гудрун пожала плечами:

— Откуда я знаю. Зато я знаю, что на службу я их не возьму.

— А я знаю, что мне не помешает мой лук, — сказала Заря. — И мне не нравится то, что я слышу.

Сквозь завесу мужские голоса в большом зале были хорошо слышны. И разговор там шел недобрый.

— Не выходи туда без меня, — озабоченно проговорила Заря. — Я за оружием. И людей неплохо бы…

— Уверена: Хаучик уже собирает, — сказала Гудрун. — И мне бы тоже вооружиться не помешало. Как-никак я убийца ярла и дочь берсерка…

Семеро не ушли. Двое перегородили выход, пятеро стояли напротив Гнупа. Оружия никто не доставал, но к этому шло.

Трое работниц, оказавшихся в большом зале в неподходящее время, забились в уголок и глядели на чужаков со страхом.

— А вот и ты! — сказал тот, кто был в семерке главным. — Твой человек сказал: мы тебе не по нраву. Он ошибся, верно?

— Он сказал правду, — ледяным тоном произнесла Гудрун.

Выглядела она воинственно. Кольчуга, пояс с мечом, открытый шлем с короткой, до середины переносицы стрелкой.

Но ее боевой вид не произвел впечатления на семерых. Они умели считать. Семеро опытных воинов в хорошей броне. А против них один старый хускарл и две женщины. Еще кто-то был снаружи, но эти не в счет. Хозяйка и вторая жена здесь, в заложниках. Никто не рискнет.

— А нам кажется, что он ошибся, хозяйка. Мы думаем: ты нас просто не распробовала.

— Уходите! — тем же ледяным тоном велела Гудрун. — Вас сюда не звали!

— А по-моему, как раз звали, — вмешался другой воин. Такой же наглый и даже покрупнее, чем вожак. — Вот он звал! — Здоровяк вытянул из ножен меч и указал им на Гнупа. — Мы проделали немалый путь. Кто-то должен за это… заплатить! — Здоровяк ухмыльнулся. — Объясню тебе, если ты не поняла…

— Пусть тебе заплатит тот, кто тебя послал! — перебила его Гудрун.

И попала в точку.

Пятеро быстро переглянулись и разом обнажили мечи.

Гнуп и Гудрун тоже.

Но пустить клинки в дело никто не успел.

Хлопок, глухой удар, и главный в семерке перехватил меч в левую руку. Потому что предплечье правой насквозь прошила стрела.

— Следующая войдет тебе в глаз! — весело пообещала Заря. — Выбирай: в правый или в левый?

Ее звонкий задорный голос сработал лучше, чем любая угроза.

Голос и наложенная на тетиву стрела.

— Ты пролила кровь… — прорычал главный.

— Ага! — охотно согласилась Заря. — А ты везунчик. Обычно я сразу убиваю, когда мне грозят железом. И наверняка успею убить троих раньше, чем ты скажешь «ты мне должна» или вон те двое у входа прикроют вас щитами. А может, и четверых положу. Объясню вам, если вы не поняли. Вы — легкая добыча. Только дернись, здоровяк, и ты отправишься в Хель, ведь вряд ли в Валхаллу возьмут убитого женщиной. Сначала ты, потом ты, говорливый, а потом ты, рыжий. Или первым будешь ты, щекастый, если рискнешь бросить в меня меч? Давай, бросай, что же ты?

Несколько секунд напряженного ожидания…

И главный принял решение.

— Мы уходим, — сказал он.

— Ага! — сказала Заря. — Иди!

Зря он решил, что ее так легко обмануть.

Граненый наконечник стрелы с хрустом проломил лоб главаря. А другая стрела мгновением позже пробила сердце разговорчивого здоровяка. С такого расстояния кольчуга — не помеха. Третья стрела полетела не в рыжего и не в толстяка, а в одного из тех, кто держал вход. Пробила шею насквозь.

Четверо оставшихся были опытными воинами. Но когда вожак сказал «уходим», они расслабились. Перешли из состояния «атакуем» в состояние «выдохнули». И этим подарили Заре еще две секунды. А две секунды — это еще две стрелы.

Но одна прошла мимо. Рыжий успел увернуться. Вернее, отскочил так, что между ним и Зарей оказалась Гудрун. Это спасло бы его, если бы он не забыл о том, что у Гудрун тоже есть жало. Стремительный выпад, и меч прошил ему горло. Муж обучил Гудрун немногим ударам. Но именно этим она овладела в совершенстве. Укол и отскок. Повторить пять тысяч раз. Этого должно хватить, сказал муж. И был прав. Рыжему хватило.

Толстяка принял Гнуп. Три Пальца был немолод и вряд ли мог биться много часов, как пятнадцать лет назад. Но на пятнадцать хороших ударов его хватало наверняка…

Пятнадцати не понадобились. Уже вторым ударом он надрубил противнику правое запястье, следующим перебил голень и добавил ему, уже падающему, на обратном движении меча в переносицу. Гнуп потерял в выносливости, но не в силе и умении.