Журавль в руках (СИ) - Старкова Рина

- Оксана, с праздником! Счастья тебе, здоровья, любви вам с Алешей светлой, неземной! – Мама обнимает меня, и я улыбаюсь.

- А Алешке терпения, не все тебя такую выдержат! А он уже шесть лет терпит! – Папка весело улыбнулся, пожал руку моему жениху, а после одарил меня ласковым взглядом.

И вот мы снова за столом, все вместе. Все внимание сегодня мне, тысяча тостов, счастливые лица, подарки. Папа встал из-за стола, поднял бокал, и все замолчали. Я знала, что он скажет что-то очень важное. Глаза горели ярким блеском и сердце замирало.

- Дорогая моя доченька, мы знаем, как сложно в этой жизни найти стоящего мужчину, и как это важно. Алеша прекрасный человек, и ты это знаешь. Мы с Галиной Васильевной хотим сделать вам один подарок на двоих. В осенние каникулы поедите в Италию! Мы оплатили два билета! – Мама протянула папе конверт, а он передал его мне.

У меня ком встал в горле. «Как сложно в этой жизни найти стоящего мужчину» - действительно. Я прекрасно знала, что папа вкладывал в эту фразу. Стоящий мужчина – тот, который бы сразу позвал бы тебя в жены, который любил бы тебя не смотря на то, что вы вместе уже столько времени. Меня словно парализовало, а руки затряслись.

Заметив мою растерянность, мама осторожно взяла меня за руку, и, серьезно посмотрев на Лешу, вздохнула:

- Алешенька, мы надеемся, что с Италии Оксаночка прилетит уже беременная!

Я уронила конверт, и он красиво обернув мертвую петлю, словно самолет, упал под ноги озлобленному Леше.

- Галина Васильевна, мы эту тему уже обсуждали, – бесцеремонно отозвался мужской голос.

Повисла тишина, в которой я отчетливо различала биение собственного сердца.

- Леш, ну мы же внуков хотим, - папа посмотрел мне в глаза и улыбнулся. А я давилась слезами, вставшими поперек горла.

- Уже тридцать лет, тянуть больше нельзя. А вдруг потом и вовсе детей не получится? – Мама только масла в огонь подлила.

С трудом я смогла повернуть голову на несостоявшегося жениха. Он весь покрылся пурпурными пятнами от злости. Разговор о детях – больная тема. Настолько больная, что заводить ее за столом в самый разгар праздника было самой худшей идеей.

- А меня спросили, чего я хочу? Мне спиногрызы не нужны! Вашей дочери хватает, вон посмотрите, надулась не хуже двухлетки.

- Алексей! – перебила его Маринка, взволнованно всматриваясь в мои глаза.

Гости даже дышать перестали, окунаясь с головой в наше «семейное» болото.

- Пошли вы нахрен со своими детьми! – прорычал Леша, схватив со стола бокал с вином.

Слезы окончательно затмили мой рассудок. Я вскочила с места, толкнув под локоть Лешу. Вино красивыми брызгами засыпало белоснежное платье. Хрусталь с шумом упал на пол, расколовшись на маленькие частички. Внутри все зажгло, и я посмотрела на свое испорченное платье. Злость вскипела в жилах, я с трудом удержалась, чтобы не высказать все своему ненаглядному прямо сейчас. Слова рвались наружу, но я понимала, что сделаю только хуже. Ты, сука, отравил мне жизнь, забрал мою молодость, но так и не позвал под венец, так и не решился предложить сердце и руку. Слезы подступили совсем близко, задрали горло и глаза. Я сжалась, опустилась на стул и заплакала. Перед всеми гостями, громко всхлипывая и вздрагивая. Это выглядело жалко и нелепо, лучше бы я устроила Леше скандал.

- Оксан, я, - Алешка постарался оправдаться, руки потянулись ко мне, но я тут же отстранилась от него. - Я не хотел тебя обидеть, просто ну в хрен мне эти дети не уперлись.

- Ты прав, - неожиданно выдала я, блеснув глазами. – Дети – это ответственность, замужество – это осознанный и серьезный шаг. И я рада, что не вышла и не родила от такого говноеда, как ты.

Вроде это такой пустяк, не выйти замуж до тридцати, а для меня так много значило. Я хотела детей. Я безумно их любила и грезила наяву, как сама стану мамой. И родители мои тоже этого хотели. Специально эти билеты в Италию подарили, чтобы Алеша подумал там, чтобы решился на важный шаг. А он не решится никогда, потому что ему и так со мной удобно. И почему именно сейчас я это поняла? Застыла на месте, сверля взглядом его еще пару секунд, а после просто сорвалась с места и полетела к двери. По пути успела схватить из пальто Алешки ключи от машины. Запрыгнула в нее резко, хлопнула дверью. Тронулась, смотря на крыльцо, куда выбежал мой растерянный недоделанный женишок.

- Катись к черту, Леша! Все вы катитесь! – Пробормотала себе под нос, выезжая со двора на трассу.

Глава 2

Матвей

- Бросай все и возвращайся, слышишь? Пока тебя не взяли! Давай, Матвей, действуй, я за тебя огребать не собираюсь! Сам будешь в тюряге… - Сбрасываю звонок, не давая собеседнику договорить. Нужно выбираться отсюда, бежать как можно скорее.

Дядя отправил меня сюда не случайно. Он знал, что все будет так, он знал, что я не смогу. А я пошел, потому что если бы смог, то наконец-то показал ему, что я не такой уж и слабак, каким он меня все еще считает. И денег бы после этого у нас было достаточно. Мне еще младшую сестру в школу собирать.

Я бежал через лес к трассе, бросив старую машину возле речки. Как меня занесло в такую глушь! Только самонадеянный дурак мог подумать, что все у него получится. Мне нужно было угнать ретро-машину местного олигарха прямо у него из под носа. Перепродав автомобиль заказчику, отмыли бы нехило бабла.

Дыхание спирало от скорости, я задыхался, но ноги работали. Если меня поймают, гнить мне в тюрьме до конца своих дней после всего, что я творил. И буду творить. Нашей семье катастрофически не хватает денег. Остается только надежда на меня. Поэтому я и устроился в сервис к дяде, даже не подозревая, чем он занимается. Он платил мне вовсе не за починку машин, у него все было схвачено. Перехватывать тачки, менять номера и перепродавать скупщикам. Нелегальный бизнес, дорогостоящий и опасный. А мне просто деваться некуда. В этой игре я пешка.

Когда погиб отец, мне было пятнадцать лет. За несколько месяцев до этого мама родила Катюшку. И мне почти сразу пришлось работать. Сначала в ресторане быстрого питания уборщиком, после школы устроился сторожем в городскую библиотеку. Платили мало, мы бедствовали. И Катя росла на глазах. Ей нужна была новая одежда, да и кормить малышку нужно было по-человечески. А после мама заболела, сердечная недостаточность, и работать она больше не могла. Тогда-то в моей жизни и появился дядька, заставил поступить в техникум, работать у него в автомастерской. И уже через месяц сообщил мне, что не просто так взял меня к себе, что мне выделена особая роль. Когда то данные дела с легкостью проворачивал мой отец. Может, именно за это его и убили, а после все списали на несчастный случай, как и полагается в таких кругах. Сейчас, конечно, денег у нас стало гораздо больше, только вот в этом году Катю нужно в школу собрать, купить форму, портфель, учебники. Я не хочу, чтобы в мою сестру тыкали пальцем и говорили, что у нее вещи хуже, чем у всех. Не хочу, чтобы она носила одну юбку каждый день, чтобы у нее была одна рубашка, пачкающаяся быстро и плохо отстирывающаяся. А если вещи постирать среди недели и они не высохнут, то ей просто не в чем будет пойти на учебу. Это я знал по себе. Самому приходилось ходить постоянно в одной и той же футболке. И зимой, в морозы, носить легкую ветровку, которая вовсе не спасает от ветра.

Ради мамы и сестры мне пришлось принять все условия дяди, какими бы унизительными они не были, браться за любую работу. И главное условие – я сам за себя. Если поймают, то пиши пропало. Поэтому я бежал быстро, не смотря на то, что легкие уже болели от недостатка кислорода. Не заметил, как добежал до проезжей части, и тут судьба надо мной сжалилась. Свет фар был еще далеко, поэтому я вышел на середину дороги, принялся махать руками и кричать. Попутка до города мне сейчас была жизненно необходима, я должен был увязаться с водителем машины, чего бы мне это не стоило.

Машину брать пришлось штурмом. Я кинулся под колеса, послышался оглушающий визг тормозов. Авто остановилось в паре сантиметров от меня.