Восход Стрикса - Адель Кейн

Лоран друга и отрицательно покачал головой. – Будь так, отец позвал бы Моргота, а не Сэма. Тут явно замешано что-то другое.

– Допустим, – согласился Беван. – Так что было потом?

Лоран хмуро посмотрел на друга, тот невозмутимо пожал плечами в ответ. Сколько еще ждать сигнала от притавшегося в тенях леса отряда, было неясно. Лоран понимал, что Беван просто старается помочь ему, прося поделиться наболевшим. Порой осознать ситуацию проще, если с кем-то ее обсудить. И если не Бевану, то кому еще он мог все рассказать?

В лесу тихо чирикнула птица, затем раздался торопливый шелест крыльев. Над головой, сквозь кривые ветви деревьев, проглянуло ленивое солнце, но холодный его свет тут же проглотили грозовые тучи. Погода была точно такой же, как и в день всеобщего совета, и Лоран снова ясно вспомнил обо всем, что произошло тогда.

* * *

…Отец многозначительно поглядел на младшего сына, Самаэля, и, гордо расправив плечи, приказал Морготу впустить членов совета. После этого он сошел с галереи и не спеша направился к каменному исполину в центре просторного зала.

Проводив отца взглядом, Лоран посмотрел на Самаэля и заметил ехидный огонек в его глазах.

– После тебя, брат, – протянул мальчишка.

– Иначе и быть не может, Сэм.

Опустившись в высеченное из камня кресло, Лоран оттянул лацканы темно-изумрудного дублета, чтобы избавиться от тонких заломов ткани. Пальцы машинально перебирали благородную драпировку, но взгляд и мысли были направлены отнюдь не на одежду. Глазами он следил за длинным силуэтом Моргота – тот медленно направлялся к дверям-исполинам, за которыми толпились советники и капитаны.

Моргот пересек помещение, словно призрак, – края длинного упленда беззвучно тянулись за ним по полу, – и добрался до караульных, ожидавших у высоких дверей. Старик кивнул им, чтобы они впустили в зал членов совета.

Правитель Гринфордта нередко подозревал собственную тень в измене, поэтому теперь перемещение по замку строго контролировалось. Своей паранойей король вогнал всех в неописуемый страх, половина двора была вынуждена покинуть замок, чтобы не вызывать подозрений. В последние годы основа некогда преуспевающего королевства таяла как ледник в море, медленно, но неизбежно.

Лоран пытался убедить короля, что такими методами тот самолично разберет свою цитадель по камешку и останется без поддержки совета, однако его резкое высказывание лишь ухудшило их отношения. Стремясь спасти королевство от гибели, Лоран раз за разом натыкался на неодобрение отца, и это потихоньку подрывало семейные узы. Неудивительно, что Кастор прочит в наследники Самаэля. Однако так просто отдавать свой трон младшему брату Лоран был не намерен…

В зале постепенно собрались все члены совета – тринадцать человек уселись за каменный стол. Стражники, караулившие у единственного входа, незамедлительно покинули помещение и заперли за собой двери. Как указывал закон, никто, кроме членов совета, не имел права находиться в зале, когда там обсуждалось будущее королевства.

– Да начнется совет наследников Фенрирскьефтена! – возвестил король и торжественно опустил правую руку на холодную поверхность стола.

Остальные двенадцать человек, поддержав слово правителя, опустили на стол руки, тем самым принося клятву в верности и преданности землям Гринфордта. Накрыв каменный стол ладонью, Лоран легонько погладил поверхность. Пальцы очертили глубокие бороздки на столешнице – рунические письмена. В груди зародился смешок.

Он считал традицию приносить клятву устаревшей, никому не нужной формальностью. Куда лучше члены совета могли продемонстрировать преданность, уделяя больше внимания нуждам простых людей и состоянию острова. Но словом клясться камню, пусть и исчерченному древними текстами силы? Какая глупость!

– Гроза! – пророкотал король, рывком оторвав руку от камня. – Гроза, что бушует над нашими головами, – происки нечистой силы!

Он оглядел присутствующих, и вкруг стола закружился хоровод приглушенных голосов, больше напоминающих шипение змей в гнезде.

Как обычно – заседание совета превратилось в балаган.

Лоран скучающе вздохнул и перевел взгляд на Самаэля. Брат, прикрывая кулаком губы в попытках скрыть усмешку, насмехался над помпезностью отцовских слов и реакцией совета, однако король, ослепленный любовью к младшему сыну, не замечал его неуважения.

Лорана даже позабавила мысль, куда может привести королевство правление Самаэля в том случае, если именно он займет престол.

– Сто четыре года прошло со дня, когда ведьма, полыхая в огне, изрекла свое проклятие, – продолжал тем временем Кастор. – Девяносто девять лет королевство процветало: мы не знали голода, поля давали хлеб, а скот – молоко и мясо, рыба не покидала нашу гавань… Но пять лет назад все изменилось. – Король вгляделся в лица членов совета, как будто требуя отчитаться, почему рыба ушла именно в годы его правления.

Короткая пауза вызвала новую волну шепота и шипения. Лоран гневно стиснул кулаки на подлокотниках кресла, и острая грань неприятно царапнула кожу.

Отец рассуждал о тяготах последних лет, в то время как крестьяне по ту сторону моста никогда и слыхом не слыхивали о «процветании». Зерна было в избытке лишь на королевском острове, скот вольно пасся на лугах при замке, самые чистые и богатые рыбой воды омывали берега Гринфордта Великого, в то время как Гринфордт Малый жил впроголодь – мука и мясо поставлялись туда через раз. Крестьянский берег выживал за счет даров моря, но пять лет назад ситуация стала еще хуже: рыба перестала заходить в бухты, оставляя народ ни с чем.

Проклятие Одханы стало действовать сразу же – как только последнее слово сорвалось с ее губ. Беды множились, жизнь простого люда становилась все тяжелее, проклятие незримо расползалось, словно яд, чтобы в один миг поразить все королевство.

Лоран неоднократно убеждал отца в важности немедленных действий, но в конце концов все попытки вразумить Кастора потерпели поражение. Король был упрям и непреклонен, и эти черты характера он щедро передал сыновьям в наследство. Однако, как бы Лорану ни хотелось развеять иллюзии отца, в одном он был с ним согласен: впереди их ждали куда более темные времена. Бури и грозы, падеж скота и гниение урожая – это только начало.

– Ваше величество… – раболепно обратился к королю один из советников.

Устремив на говорившего грозный взгляд, король неспешно кивнул, и советник продолжал уже увереннее:

– Ваше величество, Форт-Роттерфол согласился передать нашим послам новый способ проращивания зерна. По мнению землепашцев, торфяные почвы Гринфордта теряют способность плодоносить из-за того, что порода видоизменяется, и способ проращивания зерна с Форт-Роттерфола, где почва отличается большим содержанием песка, нам поможет.

– Ваше величество, – поддержал первого советника второй, – уход рыбы местные рыбаки объясняют сменой течения. Народ считает, что с приходом следующей весны наши бухты снова наполнятся морской живностью, и наверняка она не покинет их на протяжении нескольких лет.

Король молчал, и это молчание