Седьмой журавлик - Дина Сергеевна Галкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А хочешь, я тебе большой-пребольшой секрет расскажу? — спросила Маша.
— Хочу, — последний раз всхлипнув, сказала Полинка.
— Тогда слушай. Только, чур, не перебивать! — предупредила Маша и начала говорить крайне таинственным голосом:
— Когда на небе восходит фиолетовая луна…
— А такая разве бывает? — не удержалась Полинка.
— Я же просила: не перебивай! В этом мире всё бывает. В общем, когда восходит фиолетовая луна и небо становится таким… фиолетово-розовым, где-то открывается дверь в другой мир… ну, то есть не совсем в другой мир, а в такую волшебную страну. Точнее, в волшебный лес. Там всё не так, как в наших лесах: листья на деревьях не только зеленые, а ещё синие, фиолетовые, розовые, красные, оранжевые… всякие разные. И деревья там тоже все разные. Там всё необыкновенное — даже трава не зелёная, а серебряная или такая прозрачно-изумрудная. Красиво так! А ещё там есть речка — неширокая, как наша примерно, но чистая-чистая, и можно каждую рыбешку рассмотреть. А они тоже самого разного цвета бывают. Иногда какая-нибудь рыбка из воды выскочит — аж глаза заболят, как ярко у неё чешуя переливается! А живут в этом лесу волшебные существа — ты таких даже не знаешь! Ну, русалки всякие, феечки — это понятно: какой же волшебный лес без них? Но там еще есть лесовички — такие маленькие человечки, меньше тебя, а волосы у них зелёные-зелёные, как лесной мох, знаешь? И одежда у них тоже вся зелёная и коричневая, как дерево. Они все немного волшебники. И ещё там, в этом лесу, живут крюгли. Это тоже маленькие человечки, как лесовички, только у них большие остроконечные уши, которые торчат в стороны, и хвост с кисточкой на конце, как у льва примерно. Но они тоже добрые и весёлые. Там вообще никого злого нет. Они живут все — и лесовички, и крюгли — в глубине леса, в своей деревне, и каждый год, когда появляется фиолетовая луна, они устраивают большой праздник. Вот так, — Маша, улыбаясь, посмотрела на племянницу.
— А откуда ты это всё знаешь? — спросила девочка, которая подозревала, что Маша, с её богатой фантазией, всё это просто придумала. Хотя рассказ о волшебном лесе ей очень понравился. — И в чём секрет?
— Секрет в том, что эта дверь появляется недалеко отсюда, где-то рядом с посёлком, — тем же таинственным голосом сообщила Маша. — А фиолетовая луна восходит всегда летом.
— Так ты что, бывала там? — охнула Полинка. Конечно, когда тебе почти двенадцать лет, глупо верить в сказки про волшебный лес, феечек и каких-то там крюглей, но Маша так убедительно рассказывала… и Полинке так хотелось поверить во всё это, что она не удержалась и поверила. Просто так, как маленькая девочка, которой она, собственно, и была.
— Бывала, — на полном серьёзе кивнула Маша. — Я тебе даже больше скажу: и вот это уже самый настоящий секрет. Даже не секрет, а целый секретище! Обещаешь, что никому не расскажешь?
— Обещаю, — кивнула девочка.
— Я в этом лесу — кто-то вроде хранительницы, — шёпотом сказала Маша. — И зовут меня там не Маша, а… — она замолчала ненадолго, будто решая, стоит ли говорить племяннице такой большой секрет, — Ариана.
— Ариана… — тихо повторила Полинка. Имя было красивым и таинственным, как и голос и выражение Машиного лица. — Здорово! А ты возьмешь меня туда? На праздник фиолетовой луны?
— Возьму, — кивнула тетя. — Ну как, ты успокоилась? Иди тогда домой, скоро спать пора будет. А с Андреем, если хочешь, я могу поговорить.
— Не надо, — мотнула головой Полинка. — Все равно он не поймет ничего.
— Не обращай внимания на него. Мальчишки всегда взрослеют медленнее девочек, — сказала Маша. — Ну, иди домой. Я чуть позже приду. Только не говори никому про секрет, — она подмигнула Полинке.
Девочка тоже подмигнула Маше и приложила пальчик к губам: ни слова! А потом пошла домой.
После этого Полинка часто вспоминала рассказ Маши. Особенно, когда становилось совсем уж плохо — спасибо за это Андрюше, ничего и не скажешь! — как же приятно было вспомнить про добрый и красивый мир, где, по словам Маши, «нет никого злого». Правда, со временем Полинка решила, что Маша всё-таки этот мир придумала, чтобы быстрее её успокоить… но всё-таки как же хотелось верить в этот добрый лес, где живут всякие милые существа!
Вот и сегодняшним вечером, накануне своего дня рождения, Полинка лежала на подоконнике, и, глядя на журавликов, мечтала о том, что если бы они вдруг ожили, то смогли бы унести её в этот сказочный лес… А может, она всё-таки увидит когда-нибудь фиолетовую луну? Жалко, Маша не сказала, когда она бывает…
…Вдруг на лестнице, ведущей вниз, на первый этаж дома, послышались шаги — быстрые, но не тяжелые, как у деда, а полегче — явно Андрюша направлялся в свою комнату. Полинка порадовалась, что давно уже закрыла дверь в свою комнату. Иначе точно пришлось бы выслушать от брата очередную порцию колкостей и обзывательств. А так он просто прошел мимо.
Было уже около полуночи. Солнце село, но всё равно на улице было довольно светло: лето ведь, пусть даже уже начало августа. По идее, в это время Полинке давно уже нужно было лежать в кровати и смотреть сны, но сегодня ей совсем не хотелось засыпать. Всё дело в том, что девочка очень, ну вот просто очень-очень хотела дождаться своего дня рождения. Дома, в городе, папа всегда разрешал ей подольше не спать в этот день, потому что родилась Полинка ночью, почти в полночь, и поэтому сейчас девочка тоже не хотела просыпать время, когда появилась на свет.
Журавлики медленно кружились в серебристом свете Луны… Полинка смотрела на них и думала о чём-то очень хорошем, вроде того леса, про который рассказывала Маша, и одновременно о чём-то грустном: например, о маме.
Свою маму, Диану Лютик, Полинка почти не помнила. Она пропала куда-то, когда девочке не было и года. На вопросы дочери о маме папа почему-то никогда не отвечал. У бабушки же с дедушкой спрашивать о ней и вовсе было бесполезно. Но здесь, у них дома, Полинку поселили в бывшую мамину комнату, и девочка была за это очень благодарна бабушке. Здесь о маме напоминало всё: и эти бумажные журавлики, и красивые акварели на стене, и сама обстановка. А в тумбочке, ещё в первый день своего приезда, Полинка нашла фотографию, где
