Золушка. Жизнь после бала - Татьяна Герцик

– А у нее комплекс такой, Вера Гавриловна, – тут уж вступила в разговор и я. – Вы ее кавалеров видели? Рост у них какой, помните? Вот она и пытается им как-то соответствовать. Чтоб не подавляли.

– Да? – Вера Гавриловна никогда об этом не задумывалась. – А почему бы ей по росту парней-то не выбирать? Чтоб не подавляли?

– Если бы она их сама выбирала, то и проблем бы не было. А то ее выбирают. Там напор такой, не увильнуть.

Прерывая наше милое обсуждение Лизонькиных ухажеров, в кабинет решительным шагом вошла Любовь Николаевна в черной норковой шубке, следом заплыла Лизонька в своей шиншилле, как всегда, ангельски прекрасная.

Увидев начальницу, Любовь Николаевна обвиняюще вопросила:

– Доколе мы будем терять рабочее время в ожидании лифта, Вера Гавриловна? Пятнадцать минут коту под хвост! – и она сердито рубанула рукой воздух.

– А чего вы так нервничаете, Любовь Николаевна? – тихонько похихикивая, поинтересовалась Марья Ивановна. – Вы же карточку к дисплею приложили, значит, вы уже на службе, волноваться не о чем. Солдат, как известно…

– Как это не о чем?! – пафосно прервала ее Любовь Николаевна. – Работа стоит, у меня заданий уйма! Ваших, между прочим, Вера Гавриловна!

Не вдаваясь в непродуктивные разборки, начальница сделала плавный шаг назад и бесшумно выскользнула за дверь. Любовь Николаевну переспорить было невозможно, проверено длительным опытом.

Скинув с плеч шубку, Любовь Николаевна повесила ее в шкаф на плечики, продолжая возмущаться:

– Что за хозяйственный отдел у нас! Неужели нельзя нормально отремонтировать эти несчастные лифты! Стоишь, как дурак, в бесконечной очереди!

Лизонька сладко зевнула, прикрывшись ладошкой, и аморфно поддержала:

– Да, это неприятно.

– А почему ты нормальную обувь не носишь? – задала провокационный вопрос Марья Ивановна. – Тогда могла бы и по лестнице подняться. Гораздо быстрее бы было.

Лиза призадумалась.

– Теоретически могла, конечно. Но без каблуков я себя какой-то незначительной чувствую. Мелкой какой-то.

Мы с Марьей Ивановной переглянулись. Она мне подмигнула: «ты права», и снова повернулась к медленно разоблачающейся Лизе.

– А мелкой ты себя рядом со своими кавалерами чувствуешь?

– Ага! – сонно призналась та. – Они меня подавляют.

Я мысленно себя похвалила. Все-таки есть у меня интуиция и чутье! Есть! Хотя я просто ее чувства на себя примерила. Я Лизу сантиметров на семь повыше буду, и то мне в присутствии Шурика, ее бывшего ухажера, тоже не по себе становилось. Как наклонится над тобой такой жлоб, сразу «караул» кричать хочется.

Любовь Николаевна приняла деловой вид и направилась к чайнику.

– Кто будет кофе?

На кофе согласились все, хотя и я, и Марья Ивановна плотно завтракаем дома. Кофе же не еда.

Любовь Николаевна ревниво поглядывала на молча пившую кофе Лизу. Тут без комментариев – Любовь Николаевна считалась первой красавицей нашей конторы, когда черт недальновидно принес в нее Лизоньку. Наши немногочисленные мужчины были сражены с первого взгляда, за что Любовь Николаевна Лизоньку не любила.

– Ты замуж-то когда выйдешь, Лиза? – Любовь Николаевна нацелила на нее указательный пальчик с затейливо выведенным аленьким цветочком на тщательно отполированном ноготке. – Пора бы уже! А то только парней с панталыку сбиваешь!

– Замуж? – Лиза будто очнулась от каких-то затаенных мыслей. – Зачем?

Любовь Николаевна даже поперхнулась.

– Как это зачем? Все девушки хотят замуж!

– Не все. Я не хочу, Катя тоже не хочет.

Любовь Николаевна пренебрежительно посмотрела на меня.

– Ну, Катя хочет. Просто у нее возможности нет.

Мне стало смешно. Возможности нет? Вот как? Это она зря. За мной многие ухаживать пытались, только мне это не интересно. И даже напрягает.

– Вы считаете, что она некрасивая? – с вызовом спросила Лиза.

Мне стало не по себе. Такое чувство, что меня здесь нет.

– Ну, не то что некрасивая, – все повернулись ко мне, беспристрастно оценивая мой внешний вид, но какая-то блеклая, – вынесла свой вердикт Любовь Николаевна.

– Если вас не накрасить, вы еще более блеклой будете, Любовь Николаевна, – беспощадно разоблачила ее Лиза. – Просто Катя не красится. Потому что не хочет к себе внимание привлекать. Ненужно ей это.

Это было верно, и я хмуро посмотрела на Лизоньку. Вот ведь психолог доморощенный!

– Почему это она не хочет к себе внимание привлекать? – Любовь Николаевна не могла понять явного пренебрежения столь значимым для нее внешним видом. – Это же глупо.

– Потому что замуж не хочет, как и я.

– Она поэтому не красится и серой мышкой выглядит, ясно. Но ты-то зачем тогда парней привлекаешь яркими нарядами и макияжем? Если в самом деле замуж не хочешь? – Любовь Николаевна не видела логики в ее поступках.

В этом я ее полностью поддерживала. В самом деле, что-то одно. Или ты не хочешь замуж, тогда не для чего из себя тропического махаона изображать, или хочешь, и тогда образ тропической бабочки вполне оправдан. Нужно быть последовательной.

Лиза допила кофе, поставила кружку на край стола и ответила:

– Я не вообще замуж не хочу. Я не хочу за тех, кто за мной ухаживает. Мне хочется настоящей любви. Знаете, чтоб от одного-единственного поцелуя сердце куда-то провалилось, и сразу стало ясно: это он!

Любовь Николаевна озадаченно похлопала длиннющими ресницами. Я даже испугалась, что сейчас половина из них отвалится.

– Ну и фантазерка же ты, моя дорогая! В жизни нужно хорошо устроиться. Это главное. Тебе с твоей красотой вполне можно замуж выйти за какого-нибудь английского аристократа. У тебя для этого все возможности есть.

– Есть, – скучно подтвердила Лизонька. – Мне не раз иностранцы предложения делали. Каждый раз, как я за границу отдыхать приезжаю, кто-нибудь да делает. Скучно это. Как вы вообще себе представляете – быть замужем за иностранцем? Я, в принципе, несколько иностранных языков знаю, языкового барьера не будет, но со мной кто по-русски говорить будет? Я там от тоски помру!

Для Любови Николаевны недостаток общения никогда препятствием не был.

– Что за ерунда! – с высоты прожитых лет принялась она поучать недалекую коллегу. – Зато там какой уровень комфорта, обслуга кругом, а возможности!

Лизонька снова зевнула и поспешно прикрыла рот рукой.

– У меня и здесь возможности те же самые. И вообще, мне в России больше нравится. Здесь хоть поговорить есть с кем. Водятся еще рядом умные люди! – и она с намеком мне подмигнула.

Приятно чувствовать себя умным человеком, тем более что я за время их болтовни успела свести в один файл отчеты всех филиалов.

Рабочий день пролетел стремительно, как и всегда. Подождав, пока из отдела не уйдут все соседки, выключила комп, оделась и неторопливо вышла. У дверей столкнулась с Ильей Викторовичем Зайцевым, заместителем начальника отдела автоматизации. Он машинально извинился и пропустил меня вперед.

Хороший он человек, вот только неженатый. Я знала, что половина нашей конторы упорно сватали меня за него. Мы хорошо друг к другу относились, но издалека. Повернувшись к нему, чтоб попрощаться, я заметила его взгляд, которым он окинул небольшую площадь перед зданием. Кого-то ждет? Но нет, он как-то неприязненно поморщился, суховато ответил на мое «до свидания» и быстро ушел, накинув на голову капюшон серой куртки. Что это с ним? Обычно он гораздо доброжелательнее.

Подошла к своему дому, подумала, звонить бабушке или нет. Дом у нас старый, нормальных людей почти не осталось, купили квартиры получше и уехали. Живут одни пенсионеры да разного рода шантрапа.

На втором этаже обосновались откровенные наркоманы, терроризирующие весь подъезд. Куда мы только не жаловались, никому до них дела не было. Участковый вообще не приходил, в дурацком наркоконтроле заявляли, что ничего не обнаружено, в полиции заявления под идиотскими предлогами не принимали.

Такое чувство, что наркоманов наши правоохранительные органы берегут и лелеют, похоже, им это выгодно. И очень. Только бизнес, ничего личного. А остальным жильцам как быть? Хоть отряды самообороны организовывай.

Поэтому мы с бабушкой выработали систему защиты: когда я прихожу, звоню ей, она меня ждет у наших дверей, громко спрашивая, иду я или нет. Помогает.

Позвонила бабушке. Открыла двери, металлические, между прочим, с домофоном, а толку что? Если враг внутри, никакие запоры не помогут. Прошла мимо сакраментальной восьмой квартиры. За ней опять стоял дикий гогот и вонь какая-то несусветная. Только проскочила мимо, дверь открылась, но я была уже на своем этаже и залетела в квартиру.

– Вот ведь бедлам какой! – бабушка заперла за мной дверь и прошла на кухню. – И когда это кончится? Хоть бы уж помер там у них кто-нибудь, может, хоть тогда этот притон прикроют. А так никому и дела нет. Как у тебя день прошел?