Враги за рубежом (ЛП) - Грей Р. С.

Каждый год миссис Манн и ее муж — профессор истории в местном колледже — добровольно берут группу из десяти учеников средней школы в Италию на трехнедельную программу обучения за границей, и каждый год я думаю: лучше они, чем я. Кто в здравом уме добровольно согласится провести часть своих летних каникул, сопровождая тринадцатилетних детей в чужой стране?

— Ученики уже отобраны для поездки этим летом, и вы, наверное, видели их в школе, они усердно работают над сбором средств, — он хлопает себя по животу. — Они слишком часто угощали меня шоколадными батончиками, но вот что я вам скажу… они не зря называют это «Лучший шоколад мира». Я просто не могу перед ними устоять.

Поняв, что лучше все взять на себя, заместитель директора Траммелл поднимается, вежливо улыбаясь. Без нее это место развалится.

— Мы ищем двух учителей-добровольцев, которые заменят миссис Манн и ее мужа в поездке, которая продлится три недели в июле. Есть желающие?

И тишина.

Заместитель директора Траммелл обводит взглядом комнату, и мы все смотрим куда угодно, только не на нее.

— Миссис Винсент? — с надеждой в голосе спрашивает заместитель директора Траммелл.

Миссис Винсент — учитель испанского языка, но она из тех гениев, которые говорят на восьми языках, один из них итальянский.

Она поднимает руки в знак поражения.

— О, боже. Как бы я хотела! — она не хочет. — Это звучит так весело. Рим в разгар лета — запишите меня. — Она едва скрывает свой сарказм. — Но я должна рожать в конце августа, так что сомневаюсь, что мой акушер хочет, чтобы я путешествовала за границу на таком позднем сроке беременности.

Каждая беременная учительница в комнате вздохнула с облегчением. Какое прекрасное оправдание.

Жаль, что я не беременна.

И не замужем.

И вообще не состою ни в каких отношениях.

На данный момент я связана только с химчисткой. Никто, в смысле, никто не выводит пятна от шоколада с ткани так, как они.

Заместитель директора Траммелл поджимает губы.

— Верно. Ну, если кто-то из вас передумает, пожалуйста, дайте мне знать. Мы должны заполнить эти два места до пятницы, иначе нам придется сообщить ученикам, что поездка отменяется. Это разобьет им сердце.

Она глубоко копает в этом вопросе, пытаясь заставить нас прогнуться.

На мгновение я начинаю поддаваться. Может, мне стоит поехать. Какая прекрасная возможность для этих подростков посмотреть мир и расширить свой кругозор.

Потом вспоминаю, как Дэнни на третьем уроке вчера пукнул, и запах был настолько тошнотворным, что мне пришлось эвакуировать весь класс, пока не пришла уборщица и не проветрила помещение. Держу пари, что запах держится до сих пор.

Мое сердце стало холодным, как лед. Если поездку отменят, мы просто привезем старый телевизор на тележке и заставим учеников смотреть зернистый документальный фильм о Риме. Они будут в порядке.

После собрания я встаю и собираю свои вещи, аккуратно отрываю верхний лист блокнота, чтобы выбросить его в мусор. С самого начала чувствуя, что мне не понадобится делать заметки во время встречи, я рисовала на полях. Просто идиллические сценки о Ное, которого убивает молнией. Потом он падает в вольер со львами в зоопарке. Плачет, когда загорается лампочка проверки двигателя.

Все учителя отфильтровываются, шутят и разговаривают друг с другом. Я поднимаю глаза, когда мимо с противоположной стороны стола для совещаний проходит Ной. Он делает вид, что собирается идти дальше, но потом вдруг останавливается на середине пути, опускается на пятки и смотрит на меня.

— Знаешь, я удивлен, что ты не вызвалась поехать в Рим, — говорит он мне. — Так не похоже на тебя.

— Этим летом я занята.

Не желая его поощрять, я направляюсь к столу с закусками, чтобы начать упаковывать лишнее печенье. Он огибает стол и встречает меня там.

— Не сомневаюсь. Уже спланировала декор своей комнаты на следующий год? Я слышал, что по всему городу не хватает строительной бумаги.

Я занимаюсь своими делами так, как будто он меня нисколько не беспокоит. Это не так просто, как кажется, учитывая его размеры. В нем шесть футов с чем-то. Ной должен быть долговязым и неуклюжим, но это не так. Он широкоплечий и стоит у меня на пути.

Я хлопаю ресницами, глядя на него, как будто притворяюсь застенчивой.

— А что насчет тебя? Что ты будешь делать все лето без детей, которых нужно терроризировать?

— Мои ученики меня любят.

Это правда.

Ной преподает в классе через стену, его ученики всего на год старше моих. Каждый раз я слышу, когда он смешит свой класс.

И все же, для пущей убедительности я ухмыляюсь в неверии и наклоняю голову, чтобы посмотреть в его потрясающе отвратительные карие глаза.

— Они смеются над твоими шутками только потому, что им тебя жалко.

— Я уморительный.

— Ты неправильно произнес слово «раздражающий».

Он не хочет улыбаться, но почти улыбается. Я наклоняюсь вперед, желая этого. Затем, осознав, насколько Ной близок к тому, чтобы доставить мне это удовольствие, он возвращает свое лицо к заводским настройкам.

После встречи я больше ничего не ожидаю услышать о Риме.

Полностью выкидываю эту тему из головы, пока не получаю электронное письмо об этом поздно вечером. Я нахожусь в своей квартире одна, готовлю ужин на пятерых и подсчитываю, сколько дней мне удастся есть остатки грибного ризотто, не испытывая физического страха при одной мысли об этом. Телефон пикает, и у меня ёкает сердце.

Я хочу, чтобы это было сообщение от кого-то, от кого угодно.

В двадцать семь лет мои одинокие друзья начинают падать, как мухи. Я не могу пойти на семейное торжество без того, чтобы кто-нибудь из благонамеренных родственников меня не пожалел.

«Твое время тоже придет, милая…»

«Спасибо, тетя Мардж, но я вроде как просто пытаюсь спокойно съесть свой тыквенный пирог, если вы не против?»

Мои друзья не только женятся, но и начинают размножаться.

На смену веселым пьяным бранчам пришли прогулки в парке и занятия детской йогой. Я участвую в этом по мере сил. Стараюсь быть лучшей тетушкой на свете, но, в конце концов, жизнь моих друзей движется в новом направлении, а моя — нет.

Когда я вижу, что уведомление на моем телефоне — это всего лишь электронное письмо с работы, я почти не читаю его. У меня уже приготовлена загадка убийства и стопка заданий для оценки, но тема письма привлекает мое внимание.

«Бонус для сопровождающих в Рим»!

Бонус?!

Я открываю письмо и стону от того, насколько оно длинное. Там есть подробности о поездке: даты, ожидания, рекомендации. Бла-бла-бла. Меня волнует только одна вещь, и я нахожу ее в самом низу.

Проводя эту поездку каждое лето в течение последних пятнадцати лет, мистер и миссис Манн очень хотят продолжить традицию и найти на свои места двух сопровождающих. Услышав, что первоначального интереса это не вызвало, они решили учредить щедрый поощрительный фонд. Каждому сопровождающему будет предоставлена премия в размере $2,500, а также оплачены расходы на поездку.

Если вы заинтересованы, пожалуйста, зайдите в кабинет директора О'Мэлли до двадцатого мая.

Ну вот… это все меняет.

Я кладу телефон и обдумываю это.

Две с половиной тысячи долларов — это не повод для насмешек. Такие деньги не часто выпадают на мою долю. Моя зарплата учителя позволяет мне жить в квартире с одной спальней, скудные расходы и откладывать сто долларов в месяц на сбережения. В общем, я не очень-то в этом преуспеваю.

В то же время я не уверена, что две с половиной тысячи долларов — достаточная сумма, чтобы убедить меня провести три недели за границей с отрядом школьников.

Не определившись, я несу миску ризотто на диван и ем, сверяясь с календарем.

Посмотрим, в июле шестого числа день рождения у моего отца и плановая чистка зубов тринадцатого. Есть также мероприятие на двадцатое под названием «Пляжный уик-энд с Джеффом», но мы с Джеффом расстались год назад, так что не знаю, что это тут делает.