За порогом дома твоего - Элеонора Мандалян

– Существо всеядно, – громко отчеканила Лула.

– Правильно, Лула. Поди сюда.

Лула с готовностью поднялась на возвышение.

– За хорошие ответы Лула заслужила вторую ленточку, – торжественно сказала парианка, завязывая на шее Лулы еще одну полоску розовой коры. – А каков возраст данного вида?

– Можно, я? – попросила Лула, едва успев вернуться на место.

– Нет, с тебя на сегодня хватит. Пусть и другие подумают.

Но желающих ответить не нашлось, и старая парианка сама ответила на свой вопрос.

– Данному неведомому существу по нашим подсчетам около ста двадцати лет, то есть оно немногим старше вас, дети.

Вечером, когда оранжевый Парий скрылся за скалами и Парианус окутался тьмой, когда Муно и его родители дружно сопели на своих лежанках, завернувшись в листья пиру, Анжела лежала без сна. В углу жилища, прямо на полу, для нее был расстелен свежий лист пиру. Ее хозяева считали, что «неведомой зверушке» не обязательно укрываться на ночь, и не стелили ей второй лист. Поэтому Анжеле приходилось сворачиваться калачиком, чтобы не замерзнуть.

Сквозь овальное отверстие в потолке виднелось темно-фиолетовое небо с точечками зеленых звезд.

Анжела смотрела на небо сквозь отверстие в потолке и плакала.

Где сейчас ее мама и папа? Почему они не ищут ее?! Неужели они поверили, что она погибла?.. Анжела понимала, что напрасно винит родителей. Ведь стена остроконечных скал непроходима. Только такой неутомимый и сверхвыносливый путешественник, как отец Муно, мог перейти через эту стену. Во всем Городище нет ему равных.

Бедные папа и мама! Они, наверняка, продолжают мерзнуть и голодать по ту сторону стены, даже не подозревая, что совсем близко от них тепло и сколько угодно вкусных, сочных плодов. Что она тут – в полуплену у хвостатых, длинношеих, толстогубых париан, изображает из себя ручную собачонку. Да еще и – живой экспонат.

Сквозь отверстие в потолке заглянул ночной Сеан, залив жилище бледно-розовым светом. Анжела ждала его появления. Приподнявшись на локте, посмотрела на спящего Муно. Он лежал на спине – верхний лист съехал с округлого, смешно блестевшего под Сеаном живота. Его плюшевые, мясистые губы ритмично вздрагивали.

«Как хорошо, что сегодня он не болтает во сне», – подумала Анжела. Она всегда немного побаивалась ночных бормотаний Муно.

А мысли снова и снова возвращались в далекое прошлое, которое теперь казалось особенно дорогим и желанным, потому что не было никакой надежды на возвращение.

Она вспоминала свою жизнь до злосчастного перелета. Свой дом, город, школу. Интересно, помнят ли ее подруги? Наверное, все они сильно выросли и повзрослели…

Анжела представила себе школьный урок, ни капельки не похожий на это нелепое смотрилище. Там, на Земле, они проводили занятия в ярко освещенном, просторном зале, три стены которого были стеклянные, а четвертую занимал огромный экран.

Видеоуроком руководил механический учитель-диктор, комментировавший изображение на экране, формулы, уравнения. На уроке литературы, например, ребята просматривали экранизацию литературного произведения, а на уроках ботаники совершали виртуальные путешествия на природу. Особенно любила Анжела уроки истории, на которых можно было просмотреть прошлое человечества, начало космической эры, первые полеты в чужие миры и многое другое.

Стереоскопическое изображение в сочетании со стереозвуком создавало иллюзию присутствия в любом процессе, отраженном на экране. Уроки проходили до того интересно, что в школе не было ни одного неуспевающего.

После уроков они играли в школьном саду. Младшие забирались на всевозможные аттракционы; те, что постарше, ухаживали за цветами и деревьями, кормили и дрессировали животных в маленьком пришкольном зоопарке. Анжеле с грустью вспомнился забавный кенгуренок, с которым они носились наперегонки по школьной лужайке. Он чем-то напоминал париан… Вспомнился ей и шустрый, веселый дельфин Темка, полновластный хозяин школьного бассейна, любимец всей школы.

По щекам Анжелы извилистыми ручейками стекали слезы. Она пыталась представить себе, чем сейчас заняты ее подруги. Например, Эльза – самая веселая. Наверное, сидит в книголектории, где они обычно заказывали одну книгу на двоих и сообща прослушивали ее. Или в школьном театре, где можно послушать и посмотреть все, что угодно – от органной музыки до кукольного театра. А может теперь она бегает с другой подружкой в зал «развлекательных мелодий»? Они с такой неохотой расходились обычно по домам, что родители жаловались, будто школа отнимает у них детей…

Мысли Анжелы потонули в тумане. Сеан расплылся, растаял, Анжела уснула беспокойным сном – воспоминания и тоска не давали покоя и во сне.

– Муно! Эй, Муно! Хватит спать! – донеслось с улицы.

Анжела вскочила. Муно зашевелился на лежанке, озираясь бессмысленными мутными глазками.

«Тебя зовут, Муно», – хотела подсказать Анжела.

– Му-но! – снова донеслось с улицы.

Он неуклюже поднялся, протер глаза перепончатой рукой и вышел наружу.

Через некоторое время послышался его зов:

– Цуцу! Сюда! Быстро!

Анжела с готовностью выбежала из жилища. Она хорошо знала, что этот зов обещает веселую прогулку. Иногда ей начинало казаться, что она и впрямь превращается в дрессированного зверька.

Под пиру толпились товарищи Муно. Анжела очень обрадовалась, заметив среди них Лулу, подбежала к ней, взяла за руку.

– Хочешь гулять? – спросила Лула, погладив девочку по «остаткам шерстяного покрова».

– Цуцу! Ко мне! – ревниво крикнул Муно и крепко сжал руку Анжелы. Пусть, мол, Лула не забывает, что зверушка принадлежит ему, а не им.

Вся компания отправилась к окраине Городища. Там, за стеной, вылепленной парианами, раскинулось неподвижное, как кусок гигантского зеркала, озеро. Над его поверхностью лениво струился пар. Озеро окружали округлые бархатно-зеленые холмы.

Резвые париане с разбегу ворвались в озеро, разбудив его своим вторжением, наполнив все вокруг веселыми возгласами и искрящимися под утренним Парием брызгами.

Анжела замешкалась на берегу.

– Цуцу! Ну, что же ты? – крикнул из воды Муно. – А ну-ка, живо сюда!

Анжела осторожно ступила в воду. Ей приходилось купаться в озере много раз. Она знала, что вода в нем теплая, почти горячая, а дно – гладкое, без единой впадинки или бугорка, словно в ванной, и что в озере не водятся никакие животные. И все же не могла себя заставить так же бездумно и шумно врываться в чужепланетное озеро, как это делал Муно и его друзья.

В воде париане чувствовали себя увереннее, чем на суше. Они плавали с бешеной скоростью, расчерчивая водную гладь длинными гибкими хвостами. Нечего было и думать угнаться за ними.

– Эй, Цуцу! Ты плаваешь, как лимпи! – крикнул Тути.

Анжела знала, что лимпи – парианское животное, по медлительности напоминающее земную черепаху, и потому обиделась на Тути.

– Хочешь, я прокачу тебя? И ты узнаешь, что такое скорость.

Зацепив Анжелу хвостом, Тути ловко водрузил ее себе на спину.

Не успела Анжела опомниться, как с головокружительной быстротой понеслась вперед. Обычно париане не уплывали слишком далеко от берега и держались всегда вместе. Но Тути, желая доставить удовольствие «милой зверушке», понесся к самой середине горячего озера.

– Держись крепче, Цуцу! – задорно кричал он. – Мы с тобой… Ай!

Его голос, неожиданно сорвавшись на визг, замер. Тути затормозил так резко, что Анжела чудом удержалась на нем.

Прямо перед ними неизвестно откуда выросла огромная голова. Заслонив собою все небо, она грозно и гордо раскачивалась на длиннющей шее, исчезавшей под водой. А позади нее, словно внезапно всплывший из пучин остров, виднелась необъятная спина чудовища.

Дрожа всем телом, Анжела прижалась к Тути. Тути тоже дрожал. Он застыл, завороженный неожиданным зрелищем, и не мог пошевелиться.

Казалось, морда водяного гиганта зловеще ухмыляется – его отвратительная пасть осклабилась, глаза злобно вращались. Чудище взмахнуло над водой гигантской перепончатой лапой и двинулось к окаменевшему парианину.

– Очнись, Тути! Скорее назад! Не то будет поздно, – шепнула Анжела.

То, что Цуцу вдруг заговорила на его языке, было для Тути такой же ошеломляющей неожиданностью, как и внезапное появление водяного чудовища в считавшихся до сих пор мирными водах Горячего озера. Он мгновенно вышел из оцепенения и, пораженный, уставился на девочку.

Чудовище бесшумно скользило по воде. Один рывок – и оно будет рядом.

– Скорее, Тути! – отчаянно крикнула девочка и хлопнула друга по спине.

Вспенив воду, Тути круто развернулся и со всей быстротой, на какую был способен, помчался к берегу.

– Быстрее вылезайте! – на ходу крикнул он купающимся. – Там… там…

Среди малышей-париан поднялась паника. С возгласами, похожими на мяуканье рассерженных котят, они шумно и неуклюже выскакивали из воды.