Череп Шерлока Холмса - Нил Гейман

Никогда не смогу забыть зеркальную поверхность подземного озера и существо, которое поднялось из вод; глаза его открывались и закрывались, и певучий шепот, сопровождавший его появление, вился над тварью, как жужжание мухи, большей, чем мир.

То, что я выжил, было чудом, но я все же выжил и вернулся в Англию. Мои нервы были до крайности расшатаны. То место на плече, где меня коснулся рот этой гигантской пиявки, осталось навсегда отмеченным мертвенно-белым ореолом, и рука моя иссохла. Когда-то у меня была репутация отличного стрелка. Теперь не осталось ничего, кроме страха перед подземным миром, точнее сказать — панического ужаса, из-за которого я готов был скорее потратить полшиллинга из военной пенсии на кэб, нежели спуститься в подземку за пенни.

Впрочем, тьма и туманы Лондона меня приняли, успокоили. Я лишился прежнего жилья из-за того, что кричал по ночам. Да, я был в Афганистане, но я вернулся.

— Я кричу по ночам, — сказал я ему.

— Мне говорили, что я храплю, — ответил он. — Кроме того, мой образ жизни нельзя назвать размеренным, и я часто стреляю для тренировки по каминной доске. Мне будет нужна гостиная для деловых встреч. Я эгоистичен, скрытен и мне легко наскучить. Это вас смущает?

Я улыбнулся, покачал головой и протянул ему руку. Мы обменялись рукопожатием.

Квартира, которую он нашел для нас на Бейкер-стрит, как нельзя лучше подходила для двух холостяков. Я помнил все, что мой друг говорил о своей склонности к уединению, и потому воздерживался от вопросов о том, чем он зарабатывает на жизнь. Впрочем, многое дразнило мое любопытство. В любое время к нему могли явиться посетители, и тогда я покидал гостиную и удалялся к себе в спальню, гадая, что у них общего с моим другом: у бледной женщины с бельмом на глазу, щуплого человечка, похожего на коммивояжера, представительного денди в бархатном пиджаке и у всех остальных. Некоторые приходили часто, многие появлялись только однажды, говорили с ним и уходили — обеспокоенные или удовлетворенные.

Он был для меня загадкой.

Однажды, когда мы наслаждались одним из превосходных завтраков нашей хозяйки, мой друг позвонил и вызвал эту милую даму.

— Примерно через четыре минуты к нам присоединится еще один джентльмен, — заявил он. — Понадобится еще один прибор.

— Хорошо, — ответила она. — Я поджарю еще несколько сосисок.

Мой друг невозмутимо вернулся к утренней газете. С растущим нетерпением я ожидал объяснений и наконец не сдержался.

— Я в недоумении. Откуда вам известно, что через четыре минуты у нас будет посетитель? Не было ведь ни телеграммы, ни письма, ни записки.

Он слегка улыбнулся.

— Вы не слышали стук колес экипажа на улице несколько минут назад? Он притормозил, когда проезжал мимо, — очевидно, когда кучер заметил нашу дверь. Затем он снова набрал скорость и проехал мимо, в сторону Мэрилебон-роуд. Там полным-полно экипажей и кэбов, которые подвозят пассажиров на железнодорожную станцию и к Музею восковых фигур. Именно там высадится тот, кто не хочет, чтобы его заметили. Дойти оттуда до нас можно приблизительно за четыре минуты…

Он бросил взгляд на карманные часы, и в тот же миг я услышал звук шагов на улице.

— Входите, Лестрейд! — позвал он. — Дверь открыта, и ваши сосиски как раз подоспели.

В комнату вошел человек — видимо, тот самый Лестрейд — и тщательно затворил за собой дверь.

— По правде сказать, — начал он, — я уж решил было, что сегодняшний завтрак отложен на завтра, но паре сосисок точно не скрыться от правосудия в моем лице.

Это был тот самый щуплый человечек, которого я неоднократно видел раньше. Он походил на коммивояжера, торгующего новейшими резиновыми изделиями или патентованными средствами от всех болезней.

Мой друг подождал, пока наша квартирная хозяйка не вышла из комнаты, а затем сказал:

— Итак, насколько я понимаю, это дело государственной важности.

— Черт возьми! — воскликнул Лестрейд, бледнея. — Не может быть, чтобы слух уже разошелся. Не может быть…

Он стал наполнять тарелку сосисками, копченым филе, кеджери[1] и тостами, но руки его слегка дрожали.

— Разумеется, нет, — успокоил его мой друг. — Я не забыл скрип колес вашего экипажа, хотя давненько его не слышал: вибрирующая «соль» на полтона выше «до». А если инспектор из Скотланд-Ярда не может позволить, чтобы видели, как он входит в дом единственного в Лондоне частного детектива-консультанта, но тем не менее является, да к тому же не успев позавтракать, я могу сделать вывод, что это не рядовое дело. Ergo, тут замешаны власти предержащие, и это дело государственной важности.

Лестрейд вытер с подбородка яичный желток салфеткой. Я уставился на него. Он ничуть не походил на тот образ инспектора Скотланд-Ярда, который я всегда себе представлял; впрочем, мой друг тоже не слишком соответствовал моему представлению о частных детективах-консультантах — чем бы они ни занимались.

— Я полагаю, нам следует обсудить это дело наедине, — проговорил Лестрейд, косясь на меня.

Мой друг лукаво усмехнулся и покачал головой, как обычно, когда что-то его веселило.

— Ерунда, — ответил он. — Одна голова хорошо, а две — лучше. К тому же все, что говорится одному из нас, говорится обоим.

— Если я мешаю… — мрачно начал я, но он жестом призвал меня к молчанию.

Лестрейд пожал плечами.

— А, неважно, — сказал он через несколько мгновений, — если вы распутаете это дело, я останусь на своей должности. Если нет, я ее потеряю. Вот что: используйте все ваши методы. Хуже все равно не будет.

— Если история и учит нас чему-нибудь, то лишь тому, что всегда может быть «хуже», — заметил мой друг. — Так когда мы отправляемся в Шордитч?

Лестрейд выронил вилку.

— Проклятье! — воскликнул он. — Так вы все это время делали из меня дурака, а вам уже все известно?! Да как вам не стыдно…

— Никто мне ничего не рассказывал об этом деле. Когда полицейский инспектор входит в мою гостиную, а его ботинки и штанины заляпаны такой характерной горчично-желтой грязью, мне не остается ничего иного, как предположить, что он совсем недавно побывал неподалеку от перекопанной Хоббс-лейн в Шордитче, а это единственное место в Лондоне, где встречается глина такого оттенка.

Инспектор Лестрейд был явно смущен.

— Ну, теперь, когда вы все объяснили, — пробормотал он, — все и вправду кажется очевидным.

Мой друг отодвинул тарелку.

— Разумеется, — несколько раздраженно сказал он.

Мы отправились в Ист-Энд на кэбе. Инспектор Лестрейд вернулся за своим экипажем на Мэрилебон-роуд и оставил нас одних.

— Так вы действительно частный детектив-консультант? — спросил я.

— Единственный в Лондоне и, вероятно, в мире, — ответил мой друг. — Я не веду дел. Вместо этого я даю консультации. Люди приходят ко мне со своими неразрешимыми проблемами, описывают их, и иногда мне удается их разрешить.

— Так те люди, которые приходили к вам…

— Преимущественно полицейские или частные сыщики.

Утро выдалось ясным, но мы тряслись теперь по окраине трущоб в Сент-Джайлсе, этого притона воров и головорезов, который уродует Лондон, как раковая опухоль — лицо миловидной торговки цветами. Свет, пробивавшийся в окна кэба, был мутным и слабым.

— Вы уверены, что хотите, чтобы я вас сопровождал?

В ответ мой друг не мигая уставился на меня.

— У меня такое чувство, — медленно произнес он, — что нам предначертано быть вместе. Что мы уже сражались плечом к плечу, в прошлом или будущем — не знаю. Я человек рациональный, но знаю цену хорошему спутнику и с того момента, как увидел вас, понял, что могу доверять вам как самому себе. Да. Я уверен, что вы должны меня сопровождать.

Я покраснел и пробормотал что-то невразумительное. Впервые со времени возвращения из Афганистана я почувствовал, что чего-то стою.

2. Комната

«Животворный поток» Виктора! Электрический флюид! Вашим членам недостает жизненной энергии? Вы с сожалением оглядываетесь на годы вашей юности? Вы уже поставили крест на плотских утехах? «Животворный поток» Виктора вернет жизнь туда, откуда она уже давно ушла: даже самый старый конь может вновь стать могучим жеребцом! Возвращаем Жизнь Мертвым — при помощи старого семейного рецепта и новейших достижений науки. Чтобы получить заверенные подтверждения эффективности «Животворного потока» Виктора, пишите по адресу: компания «В. фон Ф.», Чип-стрит, 1–б, Лондон.

Это был дом с дешевыми квартирами, сдаваемыми внаем. Перед парадным входом стоял полицейский. Лестрейд окликнул его по имени и приказал пропустить нас внутрь. Я был готов войти, но мой друг задержался на пороге и вынул из кармана увеличительное стекло. Он тщательно изучил грязь, оставшуюся на железной скребнице, потыкав в нее указательным пальцем. Закончив осмотр, он направился внутрь.