Радужные листики - Леонид Николаевич Черепанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, — согласилась Маша, — совсем нелогично.
«Хотя, наверное, — подумала она, — всё дело в добавках. В человеке воды лишь до 70% (это она помнила из уроков биологии, поскольку хорошо училась), а остальное занимают твёрдые вещества. Видимо в них всё дело — их воздух поддержать не может, они падают и утягивают вместе с собой оставшуюся воду. Поэтому и океаны не улетают — в них слишком много кораблей и всякой живности».
Евпатием управлять было не нужно, он дорогу знал и не спеша переставлял ногами по пути в деревню. Маша с Василием даже поспорили, кто быстрее доберется до деревни — Евпатий, вместе с ними, или Большой Помпон (так они назвали одно облако, поразительно похожее на мохнатый шарик, украшающий шапочки). Одно время Евпатий опережал, но потом облака решили, что проигрывать нехорошо, к Большому Помпону подтянулись ещё несколько, и они уже стали похожи на состав поезда. А поезд, как вы понимаете, движется всегда быстрее коня в почтенном возрасте. Так что, как ребята ни уговаривали Евпатия поднажать, ничего не получилось, Евпатий проиграл. Вместе с ним проиграл и Василий, который немного огорчился, но потом они с Машей решили, что победа Большого Помпона была незаслуженной, так как ему помогали и другие облака, а Евпатию не помогал никто, поскольку они его подбодряли только словом, а Большого Помпона подбодряли делом — подталкивали. А это совершенно разные вещи. Порешили, что соревнование придётся провести заново. (Мы с вами вряд ли когда–нибудь узнаем, хотел ли сам Евпатий заново участвовать в соревнованиях, но он был всего лишь конём, а задача коня — возить человека туда, куда укажут и тогда, когда скажут. Так что у и Евпатия тоже не было выхода.)
Так пролетел целый час. Да, да, именно что целый час. Обычный путник прошёл бы два километра за полчаса, но Евпатий был необычным конём, он не любил спешить, и тянул телегу задумчиво, поглядывая по сторонам и о чём–то своём размышляя.
Бабушкина деревня называлась Лопухинка. Было в ней домов сорок, раскиданных друг от друга на приличном расстоянии вдоль реки, в половине которых жили круглый год, а в остальные приезжали только на лето. Название, скорее всего, произошло от обилия произраставших повсюду лопухов, но Василий утверждал, что лопухи совсем ни при чём, а назвали деревню в честь то ли графа, то ли князя Лопухина, который, давным–давно проезжая через эти места, пришел в такое умиление от красот природы, что повелел построить себе здесь летнюю усадьбу, рядом с которой и появилась деревня. Усадьба потом правда сгорела, но название к деревеньке пристало.
Так, слово за слово, они подъехали к деревне. У бабушкиного дома Василий попрощался, пообещал на днях заглянуть в гости и покатил себе дальше.
Глава 2. В которой у Маши появляется ещё один новый знакомый, но теперь очень необычный.
Бабушка встретила Машу вкусными пирожками с капустой. Аромат стоял уже от порога дома. За чаем с пирожками, которые Маша очень любила, наступил вечер. Мама, конечно, звонила бабушке каждый день, и про Машу бабушка почти всё знала, но живой разговор есть живой разговор, а у Маши за год накопилось столько новостей, что она могла их рассказывать до самого утра. Так что засиделись они уже за полночь. (Понятно, что с педагогической точки зрения, это неправильный режим дня. Дети в таком возрасте должны ложиться спать уже после десяти часов вечера, как и бабушки, но Машу с бабушкой никакими силами было не оттащить друг от друга.) Они всё говорили и говорили. Правда, говорила в основном Маша, а бабушка больше слушала, да кивала и поддакивала. И как Маша училась, и что прочитала, и какие интересные фильмы посмотрела, и как они ходили в школе в поход, и как на новогоднем школьном балу она была феей, и как папа отвёл Машу заниматься айкидо, и ещё много и много о чём.
Кто из них первый клюнул носом установить уже невозможно: то ли бабушка была первой, ведь она не привыкла так поздно ложиться, то ли Маша от переизбытка впечатлений и свежего воздуха, но обе потом не могли вспомнить как очутились в кровати.
А если поздно ложиться спать, то обычно встать рано не получается (если, конечно вас не распихивает в школу папа или мама). Поэтому на следующий день Маша проснулась уже около одиннадцати часов. Бабушки дома не было, на столе стояла миска с вареными яйцами и крынка с парным молоком. Маша позавтракала и отправилась на задний двор поискать бабушку на огороде. Но когда она вышла из дома, то идти то было, собственно, некуда — повсюду стояла густая трава чуть ли не по пояс, и только узкая протоптанная тропинка вела куда–то в сторону огорода.
В июне, если Вы не знаете, трава растёт особенно активно, косить её приходится чуть ли не каждую неделю. И как на зло, бабушкин сосед, дядя Сеня, который всегда выручал бабушку, потянул спину, и участок жутко зарос. Так что, как вы помните, у Маши просто не было выхода, пришлось косить самой.
Косилка нашлась в сарае. Самое сложное в бензиновой газонокосилке — это дернуть ручку, чтобы завести двигатель, а дальше она сама катится на своих четырёх колёсиках и все косит ножом, который закреплен под днищем и вращается на огромной скорости — только иди за ней, да меняй направление. (Конечно, если она самоходная и толкать её не требуется, и если уже заправлена бензином. Тут, к счастью, присутствовало и первое, и второе, да и сама косилка оказалась компактной и не слишком тяжёлой.) В общем, раза с восьмого это у Маши получилось, и газонокосилка затарахтела! Причём тарахтела она весьма и весьма внушительно. Маша даже подумала, не оглохла ли она. Да, обычно принято надевать при этом специальные наушники от шума, но чего взять со старой бабушки — она никак не могла вспомнить, куда их подевала.
Вот так Маша и тарахтела вместе с косилкой уже второй час, как вдруг, скашивая большие лопухи в конце участка, косилка накатилась на весьма большую кротовину и заглохла. Наступила удивительная тишина. (Вы конечно понимаете, что тишина была только у Маши в голове, а на самом деле шумел
