Король блефа - Алекс Брик

Гости кивнули ему в знак благодарности, отпив каждый по глотку принесённого напитка.

– Спасибо, Жерар! – поблагодарил его Алекс. – Виски и правда отменный!

– Не то чтобы отменный, – недовольно пробурчал Гийом, – Но… Сойдёт…

– Послушайте, Ларс, – обратился к всезнайке Алекс, возвращаясь к прерванному разговору и делая рейз, – А вам не кажется, что называть сон, или иллюзии реальностью будет не совсем правильно, ведь тем самым вы ставите знак равенства между тем, что нам кажется и тем, что происходит, скажем, на самом деле?

– Фолд… Фолд… Фолд… – сбросили карты Кэндзо, Гийом и Виктор.

– Удваиваю ставку, – ответил Ларс. – Реакцией на сновидения, Алекс, может быть учащенное дыхание, сердцебиение, увеличение давления, выделение пота. Сновидение оставляет не только эмоциональный след в нашем сознании, но и отражается на физическом теле. Поэтому, называть нереальной, например, смерть во сне будет не правильно, ведь она вполне естественна и не обратима.

– Я считаю по-другому, – задумчиво включился в беседу Виктор, не спешно покручивая свои усики. – Я думаю, что не существует реальности. Мне кажется, что вся жизнь – это странный сон, приснившийся с момента рождения. Смерть же – это неизбежное пробуждение. Мгновения жизни сменяют друг друга подобно кадрам старинной киноплёнки и уловить какое-либо из них невозможно. Нет никакой возможности остановиться и сказать себе: я живу. Живу здесь и сейчас. Я не жил вчера и не буду жить завтра, а живу только в эту секунду. Но они призрачны, эти мгновения. Даже когда пытаешься их удержать, почувствовать – они подобно песку ускользают сквозь пальцы. И вот ты всё время и не живёшь, а скорее спишь. Ты плачешь в этом сне, смеёшься, к чему-то стремишься, приближаясь лишь к одному итогу – пробуждению.

– У меня фолд! – прервал Хэнк мрачные рассуждения Виктора. – И послушайте, дружище, не нагоняйте тоску! Все эти метания были у Фауста, Гамлета и чёрт те знает ещё у каких парней до вас и никто из них так ничего и не понял.

– Переставляю. Двойной банк, – произнёс Алекс, отсчитывая необходимую сумму когда к нему вернулась очередь.

– Мда… – грустно хмыкнул Ларс и, не показывая своих карт, бросил их к лежавшей на столе колоде. – Опять мимо…

– Господин Ларс, вы так много обо всём знаете. Наверно вы работаете каким-то учёным или инженером? – обратился к раздосадованному теоретику Кэндзо.

– Моя профессия мало о чём вам расскажет, друзья, – ответил Ларс, вновь взявшись сдавать карты. – Конечно, на самом деле вам могло показаться, что я – учёный. Но это не так. Изучение необъяснимых психологических явлений – моё хобби, а деньги я зарабатываю другим способом. У меня очень редкая профессия. Я работаю психокопом…

– Кем? – удивлённо уточнил Хэнк.

– Опять мне чёрт те что раздали! – гневно выпалил Гийом, получив карты. Он одарил гневным взглядом сдающего Ларса и зло произнёс: – Я пас!

– Кем, кем, Ларс? Кем вы работаете? – подхватил вопрос Хэнка Жерар из-за стойки бара, полируя и без того блестящий бокал.

– Я работаю психокопом. Выполняю функцию «наблюдателя». Подобные специалисты нужны, когда происходит преступление при невыясненных обстоятельствах: когда есть только косвенные улики и подозреваемый не признает свою вину. В старину нашу работу выполнял «детектор лжи», однако человек с крепкой и устойчивой психикой легко мог обойти логику данного устройства. С изобретением синхронизации сновидений, некой виртуальной реальности, куда можно помещать сознание индивидуума, «детекторы лжи» канули в лету, а их заменили люди моего ремесла. Погружая подозреваемого в вымышленный мир, мы моделируем в его сознании некую ситуацию, в которой он как бы случайно встречается с объектом преступления, то есть со своей «жертвой». Чаще всего мы применяем подобное внедрение при расследовании убийств. Даже самый хладнокровный преступник, увидев свою жертву живой, в 100% случаев приходит в ужас: кричит, падает в обморок, начинает просить прощения. Это называется эмоциональный парадокс. Конечно, мы никого не воскрешаем. В ходе психоэкспертимента воспроизводится лишь образ пострадавшего с минимальным набором действий и ограниченным запасом слов. Реакцию подозреваемого фиксирует внедрённый в его сознание «наблюдатель» и в дальнейшем выступает свидетелем на суде. Подобный следственный эксперимент принимается как факт доказательства виновности в большинстве судов нашей планеты. Так что я – «наблюдатель». Психокоп-«наблюдатель».

– Какая у вас интересная работа! – прозвучали нескрываемые слова восхищения из уст Жерара.

– Какого чёрта ты делаешь в этом отеле, Ларс? – неожиданно, с металлической нотой в голосе, задал ему вопрос Хэнк, швырнув свои карты на стол. Он сложил руки на груди и внимательно смотрел на своего собеседника.

– Что вы имеете ввиду? – с нескрываемым недоумением спросил Ларс.

– Послушай, я бы мог конечно сказать, что у тебя чертовски интересная профессия, если бы сам не работал полжизни психокопом-«наблюдателем». Об этом ремесле я могу рассказать куда больше. Мне просто странно видеть в одном месте два подобных специалиста, потому как такого никогда в жизни не допустит ВОИС, Всемирная Организация по Изучению Сознания. Поэтому… Какого чёрта ты тут делаешь, всезнайка?

Сидящие за столом игроки на некоторое время примолкли, глядя друг на друга.

– Вы удивитесь, господин Хэнк, – неуверенно произнёс Кэндзо, – Но в своей стране я тоже психокоп-«наблюдатель».

– Да! – сказал Алекс, увидев вопросительный взгляд соседей. – И я тоже служитель закона. Я – «наблюдатель».

– Что за чёрт? – возмущённо воскликнул Хэнк и вскочил из-за стола. – Что здесь происходит?

– Я тоже психокоп… – прошептал Гийом.

– И я… – неуверенно подтвердил опасения окружающих Виктор.

На некоторое время в помещении повисла немая пауза, тишину которой нарушало лишь едва слышное потрескивание горящих поленьев в камине и взволнованное дыхание озадаченных мужчин. Даже Жерар прекратил своё занятие и открыв рот стоял с пустым бокалом в одной руке и ветошью в другой.

– Чертовщина какая-то! – негодующе ругнулся Хэнк, окинув подозрительным взглядом игроков. Он подошёл к барной стойке, налил себе стакан виски, и, зажмурившись, залпом выпил его содержимое до дна. – Кто-нибудь может мне объяснить: какого чёрта здесь происходит? Психокопы не могут встретиться, потому как во-первых это запрещено, а во-вторых – это не возможно, ведь они живут все в разных странах!

– А почему им запрещено встречаться? – с опаской уточнил Жерар.

– Дело в том, Жерар, – ответил ему Ларс, подозрительно рассматривая сидящих рядом коллег, – Что «наблюдатели», бесконечно погружаясь в чужие мысли, со временем приобретают необычный дар: находясь на расстоянии ближе 100 метров друг к другу они могут получить контроль над физическим телом коллеги, может произойти непроизвольное внедрение в сознание.

– Вы все можете управлять телами людей? – испугался хозяин отеля.

– Нет, – горько ухмыльнулся ему в ответ Ларс. – Простыми людьми управлять мы не можем. Только такими же как и сами.

– Это какая-то, чья-то злая шутка, – предположил Кэндзо.

– Да, да! – послышалось за столом.

– Может ВОИС нас проверяет на прочность? – высказал идею Гийом.

– Спокойно, джентльмены. У меня, пожалуй, есть кое-какие мысли, – задумчиво произнёс Алекс раскуривая сигару. – Но чтобы мне до конца убедиться в моей догадке позвольте, задать вам всем один вопрос.

– Да, да, господин Алекс, – обеспокоенно обратился к нему Кэндзо.

– Валяй! – фамильярно и скептически бросил Хэнк, садясь на барный стул.

Не спеша и внимательно осмотрев каждого за столом, Алекс сделал глубокую затяжку и, выпустив клубы густого табачного дыма, спросил:

– Скажите, джентльмены, на каком языке мы с вами сейчас общаемся?

– При чём здесь язык нашего общения? – тот час с недоумением попытался уточнить Ларс.

– Что за бредовый вопрос, Алекс? Конечно «английский»! – выпалил Хэнк. – Какой же ещё, чёрт тебя побери?

– «Испанский»… – одновременно с Хэнком пробормотал Гийом.

– «Немецкий»… – вслед неуверенно прошептал Ларс.

– Полагаю с вами, Хэнк, здесь не все согласятся, – Алекс посмотрел на Кэндзо. – На каком языке мы общаемся?

Кэндзо удивлённо смотрел то на Хэнка, то на Алекса, то на остальных собеседников.

– Мы говорим на «японском». Я не знаю другого языка кроме этого. Полагаю, господин Алекс, вы пытаетесь сейчас пошутить?

– Нет, дорогой Кэндзо, я не шучу. Я думаю, вы знаете как называется место, где все друг друга понимают, ибо общаются там скорее на уровне образов, нежели слов.

Алекс вопросительно посмотрел на всех присутствующих, но ответом ему было молчание. Опытные психологи с нескрываемым беспокойством смотрели на него, и по их лицам было видно, что они не решались сказать вслух то, о чём уже догадались.