Темные души - Александра Верёвкина

— Я это понимаю, Дамон, — Елена нежно погладила его по руке, — Но ты делаешь больно не только им, но и мне.

— Знаю, — вся злость на окружающий мир вдруг прошла, и Дамон улыбнулся девушке. — Я постараюсь так больше не делать. Хочешь, я извинюсь перед Майком?

— Мэттом, Дамон, запомни, пожалуйста! — Елена старалась ничем не выдать свое удивление — последняя фраза сильно ее шокировала. Она до сих пор не могла понять, что с Дамоном происходит. Сейчас он меньше всего походил на того Дамона, с которым она познакомилась несколько лет назад. Может, она права и он, наконец, изменился.

— Да, я, наверное, сошел с ума, но могу вернуть его, если ты попросишь. Услуга за услугу.

— И чего же ты хочешь? — Елена чуть не разрыдалась от досады, он все еще прежний! — Чего?

— Одна ночь со мной, наедине. — Дамон хотел сказать это как можно мягче, но звучало это зловеще.

— Знаешь, ты мне отвратителен! — Елена вырвала свою руку из его и зашагала обратно в лес, изо всех сил стараясь справиться со слезами.

Но толку было мало, и она отчаянно заплакала. Все, во что она верила, умерло только что. Он ничуть не изменился. Остался все тем же эгоистичным, самовлюбленным, жестоким и опасным чудовищем! Как он мог? Что он себе воображает? И она, Елена, тоже хороша. Забыла обо всем на свете, кроме этого мерзкого черноглазого вампира. А как же Стефан, как же клятва любить его всю оставшуюся жизнь? Елена намеревалась найти Мэтта и за все перед ним извиниться. Она будет валяться перед ним на коленях, если понадобится.

— Елена, что ты, черт возьми, делаешь? — Дамон резко остановился перед ней, и, увидев ее лицо, тут же добавил, — Ты плачешь? Прости… — добавить больше ему было нечего, и он решительно не знал, что нужно сделать или сказать. Поэтому он молча поднял ее на руки и понес к машине. "Значит, никогда не делал ей больно, да?" Дамону было не по себе. Он вдруг увидел себя глазами Елены и представил, как сильно она может возненавидеть его.

Усадив Елену, все еще плачущую, он сел на водительское место и завел машину. Тишину нарушали только утробный рев мотора и всхлипы девушки. А Дамон все пытался найти слова в свое оправдание и удивлялся той боли, которую приносили ему ее слезы.

— Елена, — Дамон не выдержал первым, — пожалуйста, перестань. Я понимаю, что сказал. Но ты сама просила перестать тебе врать.

— Ох, Дамон… — Девушка не могла больше ничего произнести.

— Елена, я хочу извиниться. Но только за свои последние слова, которые так обидели тебя. За Мэтта я извиняться не стану. — Его вдруг удивило, что он назвал этого светловолосого подростка по имени, обычно он этого даже в мыслях не делал.

Елена тоже была поражена.

— Дамон, останови машину. — Бесцветным голосом попросила она.

Вампир нажал на педаль тормоза и развернулся всем корпусом к Елене. Она была так красива, с заплаканными красными глазами и распухшими губами, что он даже не понял, что произошло дальше.

Дамон наклонился и впился в нее губами. Он даже не сразу осознал, что Елена отвечает на его поцелуй. Она с удовольствием целовала его, пока не пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание.

— Елена, что…? — он даже не был уверен, что именно хотел спросить.

Все было настолько неожиданно и напоминало вспышку молнии на безоблачном небе.

Девушка и сама не знала, что случилось. Она вдруг почувствовала огромную любовь ко всему окружающему.

Дамон с интересом смотрел на Елену. Она ответила на его поцелуй! Не злилась, не кричала, а просто смотрела на него полными нежности глазами. И пьянящий аромат победы окончательно вскружил ему голову.

Прошло больше пяти сотен лет с тех пор, как он был с девушкой наедине и наслаждался не ее кровью, а телом и душой, и сейчас он просто потерял контроль над собой. Сердце девушки стучало так громко, что ему на секунду показалось, будто она упадет в обморок.

— Дамон, — Елене с трудом удалось отодвинуться от него и слегка отдышавшись, она добавила, — это неправильно. Мы не можем.

— Почему? — голос вампира был спокоен, но глаза по-прежнему горели огнем на бледном красивом лице. — Ты ведь хочешь этого.

Он не спрашивал, и от этого Елене делалось еще хуже. Она понимала, что все сейчас произошедшее всего лишь следствие того факта, что Дамон Сальваторе ей нравился, и не просто нравился. Он сумел-таки добраться до той струнки в ее душе, которую она признавать не хотела.

— Потому что мне больно, — с сожалением в голосе произнесла она.

— Больно? Я сделал тебе больно? — Дамон был в замешательстве. Никогда и ни с кем он не был нежнее, чем сейчас.

— Нет, не сделал. Я сама сделала себе больно. Мне больно от того, что я делаю. Это трудно объяснить. — Елена снова была готова расплакаться.

— Не плачь, — Дамон поцеловал ее в подбородок. — Никто не достоин твоих слез, тем более

я. — Он ведь обещал быть для этой девочки тем, кого она хочет видеть, но сейчас вдруг осознал, что это не игра. Он был сейчас самим собой.

Елена и сама была не в силах объяснить словами все то, что она чувствует. Любила ли она Дамона? Нет, но до любви тут оставалось не так уж и много. Любила ли она Стефана? Любила, горячо и безоглядно. И что теперь будет дальше? Повторение старых ошибок? Ей нельзя пускать все на самотек, но другого выхода она пока не видела. Сейчас она для себя решила, что пока они с Дамоном будут вместе, она не позволит их отношениям зайти слишком далеко. И не позволит себе влюбиться в Дамона.

— Дамон, все итак слишком сложно. Давай просто не будем делать… — Елена хотела добавить что-то еще, но ее перебили.

— Да, я понимаю. — Дамон ничего больше не сказал, завел машину и уставился на дорогу.

У Елены стало еще хуже на душе. Она понимала, что сделала ему больно. Но как ей быть? В любом случае и Дамону, и Стефану она сделает больно (вне зависимости от того, кого из братьев она выберет), а о собственной боли тут и говорить нечего.

Так они и ехали, молча, пока наконец Елена не осмелилась спросить:

— Дамон, а куда мы едем? Ты ведь мне так и не рассказал, где сейчас Стефан и куда нам нужно ехать.

— Едем на западное побережье. — Ответ старшего брата был холоден, как лед.

— Хорошо, ясно. — Елена постаралась не выказать своего разочарования, но это ей удалось не особо. "Это его манера поведения. Ты сделала больно ему — он тебе" — но почему-то эта мысль не принесла облегчения.

— Извини, я постараюсь быть помягче. — Дамон спешно пытался загладить свою грубость. — Я не хочу, чтобы тебе было больно, Елена. Но пока ты так много думаешь о моем братце… Хорошо, я постараюсь быть терпимее.

Эти слова немного обрадовали девушку. И она невольно отметила, что и Стефан сказал бы нечто подобное, хоть и другими словами.