Медный всадник - Полина Саймонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Таня, мы не воюем с Финляндией. Вставай!
Но Татьяна и не подумала послушаться.
– Значит, Латвия? Литва? Белоруссия? Нет, вряд ли: недаром наши войска пришли им на помощь и освободили от гнета… Тогда что же?
– Хватит глупостей, Татьяна!
Мать всегда звала ее полным именем, когда сердилась и хотела показать Татьяне, что сейчас не время дурачиться. Татьяна, однако, не унималась.
– Все же как это понимать? Я сгораю от нетерпения!
– Я сказала – хватит! – воскликнула мать. – Довольно! Немедленно вставай! Дарья, стащи свою сестрицу с постели!
Даша не пошевелилась.
Мать, недовольно ворча, вышла из комнаты. Даша, быстро повернувшись, заговорщически шепнула:
– Мне нужно кое-что тебе сказать.
– Что-нибудь хорошее? – вскинулась Татьяна. Даша обычно не откровенничала с младшей сестрой.
– Свершилось! – театрально провозгласила та. – Я влюблена!
Татьяна закатила глаза и плюхнулась на подушку.
– Перестань! – обиделась Даша, придавив ее к матрацу. – Это серьезно!
– Ну да, как же! Встретила его вчера, когда развели мосты? – ухмыльнулась Татьяна.
– Вчера у нас было третье свидание.
Татьяна тяжело отдувалась, глядя на лучившуюся радостью сестру.
– Слезь же с меня наконец!
– Ничего подобного, – хихикнула Даша, принимаясь ее щекотать. – Ни за что, пока не скажешь: «Я счастлива за тебя».
– С чего это вдруг? – воскликнула Татьяна. – И вовсе я не счастлива! Не я же влюблена! Отстань от меня!
В комнату снова вошла мать с подносом, на котором стояли чашки. Поставив его на стол, она удалилась и вернулась с самоваром.
– Да угомонитесь вы или нет? Слышите?
– Да, мама, – послушно отозвалась Даша, пощекотав напоследок сестру.
– Ой! – завопила Татьяна. – Она мне все ребра переломала!
– Сейчас я возьмусь за ремень! Вы уже слишком взрослые для подобных штучек!
Даша показала Татьяне язык.
– Очень умно! Ничего себе, взрослая девица! – обиделась та. – Мамочка не знает, что ум у тебя двухлетнего ребенка!
Но Даша продолжала дразниться. Татьяна ловко подпрыгнула и ухватила ее за язык. Даша взвизгнула. Татьяна разжала пальцы.
– Что я сказала?! – повысила голос мама.
– Увидишь его – сама влюбишься, – прошептала Даша Татьяне. – До чего красив!
– Неужели лучше того Сергея, с которым ты ко мне приставала? Все твердила, как он красив!
– Прекрати! – прошипела Даша, шлепнув ее.
– Ни за что! – пропела Татьяна. – Кажется, это было на прошлой неделе!
– Где тебе понять, бездушная девчонка! – отмахнулась Даша, снова шлепнув сестру.
Мать прикрикнула на них, и обе притихли.
В комнате появился глава семейства, Георгий Васильевич Метанов, приземистый мужчина лет сорока пяти. Густые, взъерошенные черные волосы его только начинали седеть. Это от него унаследовала Даша свои непокорные локоны.
Он прошел мимо кровати, безучастно взглянул на дочь, все еще прятавшуюся под простыней, и резко бросил:
– Таня, уже полдень. Немедленно вставай, иначе хуже будет. Чтобы через две минуты была одета!
– Уже, – пробормотала Татьяна, спрыгивая с кровати.
Оказалось, что она легла спать, так и не удосужившись снять блузку с юбкой. Даша с матерью только головами покачали. Мать поспешно отвернулась, чтобы скрыть усмешку.
– Что нам с ней делать, Ирина? – вздохнул отец, глядя в окно.
Ничего, подумала Татьяна, главное, чтобы папа поменьше обращал на нее внимание.
– Скорее бы выйти замуж! – буркнула Даша, все еще сидевшая на кровати. – Тогда, по крайней мере, хоть комната была бы, где можно спокойно одеться!
– Шутишь? – хихикнула Татьяна, подпрыгивая на пружинах. – Всего и добьешься, что твой муж тоже сюда вселится. Мы с тобой и с ним уместимся на кровати, а Паша ляжет у нас в ногах. До чего же романтично, просто сил нет!
– Не выходи замуж, Дашенька, – рассеянно попросила мать. – Хоть в этом Таня права. У нас нет места.
Отец молча включил радио.
В их длинной узкой комнате умещались кровать, на которой спали Татьяна с Дашей, диван для отца с матерью и низкая раскладушка, где ночевал Паша, Татьянин брат-близнец. Топчан стоял в изножье кровати, поэтому Паша именовал себя комнатной собачкой.
Бабка с дедом жили в соседней комнате, куда можно было попасть через короткий коридор. Там на маленькой кушетке иногда спала Даша, когда приходила поздно и не хотела никого беспокоить, особенно родителей, от которых на следующий день наверняка можно было ждать нагоняя. Кушетка в коридоре была всего метра полтора длиной и больше подходила для Татьяны, не отличавшейся высоким ростом. Но Татьяна редко являлась домой после полуночи. Вот Даша – дело другое.
– Где Паша? – спросила Татьяна.
– Завтракает, – отмахнулась мать, не переставая хлопотливо прибираться.
В противоположность отцу, застывшему на диване, она порхала по комнате, как пчелка, собирая пустые папиросные коробки, поправляя книги на полке, вытирая рукой маленький столик. Татьяна по-прежнему стояла на кровати. Даша по-прежнему сидела.
Метановым повезло: у них были две комнаты и выгороженный коридор. Шесть лет назад они сделали в конце коридора дверь, и таким образом получился отдельный вход, совсем как в настоящей квартире. Их соседи Игленко ютились вшестером в одной большой комнате, двери которой выходили в общий коридор. Что ж, ничего не поделать. Такая уж судьба!
Солнечное сияние струилось сквозь развевающиеся белые занавески.
Татьяна знала: это всего лишь миг, неуловимый проблеск времени, предвестие наступающего дня. Через секунду все исчезнет. И все же… солнце, льющееся в комнату, отдаленный рык автобусных моторов, легкий ветерок…
Та часть воскресенья, которую больше всего любила Татьяна: начало.
Вошли Паша с дедом и бабушкой. Они с Татьяной ничуть не походили друг на друга, несмотря на то что были близнецами. Невысокий темноволосый паренек, точная копия отца, он небрежно кивнул в сторону Татьяны и одними губами изобразил:
– Классная прическа.
Вместо ответа она высунула язык. Подумаешь, не успела причесаться!
Паша уселся на топчан, а бабушка устроилась рядом. Самая высокая из Метановых, она сумела поставить себя так, что считалась в семье главным судьей и авторитетом. Величественная, рассудительная, неизменно здравомыслящая, среброголовая бабушка вечно командовала застенчивым, смирным дедом с всегдашней доброй улыбкой на смуглом лице. Дед сел на диван вместе с папой и тяжело вздохнул:
– Должно быть, какая-то неприятность, сынок.
Отец встревоженно кивнул.
Мать продолжала судорожно тереть стол. Бабушка задумчиво гладила Пашу по спине.
– Паша, – шепнула Татьяна, подбираясь к изножью кровати и дергая брата за рукав, – пойдем в Таврический сад поиграем в войну? Спорим, я тебя побью!
– Мечтать не вредно, – хмыкнул Паша. – Черта с два!
Из громкоговорителя раздались сигналы точного времени. Двенадцать часов тридцать минут. Воскресенье, 22 июня 1941 года.
– Татьяна замолчи и сядь! – велел отец. – Сейчас начнется. Ирина, успокойся и тоже садись.
По комнате разнесся голос наркома иностранных дел Вячеслава Михайловича Молотова:
– «Граждане и гражданки Советского Союза!
Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее сообщение. Сегодня, в четыре часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек…
Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории независимых народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то что между СССР и Германией был заключен договор о ненападении и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то что за все время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей…
Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наши доблестные армия и флот и смелые соколы советской авиации с честью выполнят долг перед Родиной, перед советским народом и нанесут сокрушительный удар агрессору…
Красная армия и весь наш народ вновь поведут победоносную Отечественную войну за Родину, за честь, за свободу…
Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя Сталина.
