Армагеддон возле горной речки - Святослав Логинов

— Дети помещиков тоже бывают деревенскими дурачками. Но в любом случае, смотреть за нашим другом придется в оба.

— Зато, если я хоть что-то понимаю, он приведет нас сразу в нужное место.

— Откуда он может знать?

— А он и не знает. Он просто ловит магические потоки, подобно тому, как мотылек летит на пламя.

— И сгорит как мотылек.

— Тебе его жалко?

— Представь себе, да.

— Потом его можно будет прогнать. Развернуть и дать пинка в зад. Он успеет уйти. А навредить нам не успеет. В одиночку там сгорит даже опытный маг.

— Как ты думаешь, он темный или светлый?

— Он еще никакой.

— Я тоже так полагаю. Именно поэтому мне его и жалко.

— Ладно, об этом мы поговорим по дороге. А покуда напомню, что завтра рано вставать. Не знаю, как ты, а я привык завтракать по утрам.

Радим, как и обещал, появился на рассвете. Теперь и у него были серый дорожный плащ, тощая котомка за плечами, а в руке небрежно ошкуренная рябиновая палка. Судя по всему, с палкой этой было исхожено немало троп: конец разлохматился, рогулька обломлена. Оглядев готовых попутчиков, Радим кивнул не то своим мыслям, не то соглашаясь с их внешним видом, будто произнес: «Идти будем быстро», и вышел на еще не проснувшуюся дорогу. Двое магов последовали за ним.

Некоторое время шли молча, приноравливая шаг друг к другу, потом Радим сообщил и без того известное:

— Меня зовут Радим.

— Меня зовут Дардейл, — ответил на незаданный вопрос любитель светлого пива.

— Меня — Влох.

Дальше шли молча. Дорога быстро распалась на несколько троп. Та, на которую свернули путники, заметно забирала вверх, хотя до лесистых Увалов было еще полдня пути. А здесь расстилались пологие холмы, служившие пастбищами, вытоптанные овечьи загоны, чахлые лиственные рощицы, куда можно загнать стадо в жаркий день. Унылые места, облюбованные лисами и сурками. Даже волки, совершающие набеги на стада, предпочитали селиться подальше от своих охотничьих угодий. Водопои здесь располагались в низинках, где когда-то били родники, а теперь все было перемешано копытами и воняло навозом. Городское богатство прирастало в этих загородных местах и пахло весьма непрезентабельно.

— Чего вы в ущельях-то потеряли, — спросил Радим, когда его спутники уже решили, что весь путь так и пройдет в молчании.

Маги мгновенно переглянулись. В мимолетном обмене взглядами заключалось больше, чем в иной беседе. Уйти от ответа — проводник может обидеться и завести черт-те куда. Соврать — человек, чувствующий магические потоки, с полувзгляда определит ложь, если не прикрыть ее серьезным колдовством. Тратить силу на маскировку неразумно. Значит, лучше ответить правду.

— Видишь ли, мы волшебники, — осторожно проговорил Влох. — А по-вашему — колдуны.

— Это я и сам вижу, — отмахнулся Радим. — На охотников вы не похожи, на королевских соглядатаев тоже. Опять же, скарба у вас никакого. Значит — колдуны. Только, что колдунам в ущельях делать, ума не приложу.

— Мы готовим артефакты, — пояснил Дардейл. — Настоящие артефакты, которые обладают собственной волшебной силой. В дело годится все: клык оборотня, волос из гривы единорога, старое, вросшее в камень проклятие, деревяшка, опаленная ангельским взором.

— Что-то я таких не видал, — заметил Радим. — Это я о проклятиях и ангелах. Говорят, прежде такое бывало, а сейчас нет. А шерсть единорога видал и яд гидры тоже. Только они выдыхаются быстро. Однажды нашел крыло лугового эльфа. Оно на стрекозиное похоже, только побольше малость и воняет от него — страсть. Сколько уж оно там валялось, не знаю, но протухло. Сейчас, думаю, вы и этого не найдете. Я, всяко дело, давненько ничего подобного не видал. А хоть бы вы и нашли чего, все равно оно у вас протухнет. Это только в сказке Онеро умел драконьи головы коптить. Но и у него в конце концов все протухло.

— У нас не протухнет, — заверил Влох.

— Мы оправляем волшебную сущность в кокон заклинаний, примерно так же, как ювелирных дел мастер вставляет самоцветный камешек в кольцо. И тогда вместо магического кунштюка получается артефакт. — Дардейл, как и положено человеку с длинным именем, был куда разговорчивее товарища. — Артефакт — это волшебная вещь, которая не теряет силы, сколько бы времени ни прошло.

— И какая вам с того польза?

— Мы продаем амулеты. Видишь ли, магам тоже хочется есть, иногда три раза в день. В прежние времена встречались великие колдуны, мощью равные богам, а сейчас магия измельчала. Никто не учится древним искусствам и не учит других, войны темных и светлых магов извели колдовскую силу. Нынешним чародеям уже никак не просуществовать без волшебного инструмента, поэтому они готовы платить за наши артефакты огромные деньги.

— Сами, что ли, не могут? — проворчал Радим.

— Не могут. Артефакты умеем готовить только мы.

— Понятно… В городе тоже, что ни мастер, то полная кошелка секретов. От гордости раздуваются, будто жаба перед ужом. У нас, мол, секреты! А сами старую цепку спаять не могут. У прежних мастеров тоже секреты были, да позабылись. Нет уж, где секрет, там толку нет.

— Правильно говоришь. Только у нас никаких секретов не водится. Чтобы волшебная вещица стала артефактом и перестала терять силу, ее должны заколдовать два мага. Причем один должен быть светлым волшебником, а второй — темным чародеем. Вот и вся хитрость.

— Темные же со светлыми воюют, — недоуменно протянул Радим. — Это всякий младенец знает.

— Мы не воюем, — веско произнес Влох.

— Более того, — поддержал напарника Дардейл, — мы компаньоны. Другие воюют, поэтому их сила падает, а наша растет.

— Дружно — не грузно, — согласился Радим.

Под это оригинальное заключение прошли еще часа два, так что Дардейл, привыкший не только завтракать по утрам, но и обедать в середине дня, начал обводить ищущим взором окрестности, выбирая местечко для привала. Конечно, маг, если захочет, может довольно долго обходиться без еды и питья, но для этого надо захотеть, к чему Дардейл был совершенно не готов.

— Вон Увалы, — словно поймав его мысль, произнес Радим, указав палкой на лиловеющие на горизонте вершины. — Там хорошие родники. Обычно я ночую где-нибудь в тех местах.

Фраза эта означала, что дневки не будет и шагать путешественникам без отдыха до самого вечера. Дардейл вздохнул, сорвал на ходу стебель кислицы, чтобы было чем занять скучающие зубы, и прибавил шагу.

К хорошим родникам добрались задолго до наступления темноты. Успели набрать хворосту, разжечь костер. Огонь у Радима, как и следовало ожидать, занялся с полуискры; такими приятными чудесами владеет всякий отмеченный толикой природной магии. Нашелся у бродяги и котелок для воды, которая на удивление быстро закипела. Странствующие маги могли бы вскипятить воду еще быстрее, прямо в своих кружках, но зачем тратить силы, если все готовится само. Черствый хлеб, не успевший зачерстветь сыр и копченое мясо были с собой. Пучок душистых трав, собранных Радимом, кружился в кипятке, наполняя воздух ароматом.