Популярность. Дневник подростка-изгоя - Майя ван Вейдженен

Все вокруг, замерев, внимало ее словам.

Больше шестидесяти лет прошло с момента выхода книги Бетти Корнелл, но каким-то образом сквозь разделявшие нас время и пространство она разглядела то, чего я втайне отчаянно жаждала. Более того, она обещала помочь это получить.

Я знала: моя жизнь уже не будет прежней.

И вот я приступаю к своему грандиозному эксперименту. Каждый месяц предстоящего учебного года я буду следовать советам Бетти Корнелл по главам ее книги – диета, прическа, макияж, поведение и характер, среди прочего – как бы мне ни было сложно или неловко. Я начну с глав попроще, с заданий, выполнение которых не будет бросаться в глаза окружающим. А потом месяц за месяцем стану усложнять задачу, пока не окажусь за тридевять земель от собственной зоны комфорта.

Днем я буду конспектировать реакции окружающих, свои мысли и все происходящее. Вернувшись из школы, я, основываясь на этих заметках, чтобы не упускать детали, буду вести дневник и постараюсь делать это как можно тщательнее. Это будет уникальным литературным опытом. Как знать, вдруг он поможет осуществить мою мечту стать писателем? Надеюсь, отчеты о событиях, хороших и не очень, придадут мне сил, ведь все они будут главами в истории, которая уже начала сочинять сама себя. Может, все окажется не так уж страшно.

Работы мне предстоит выше крыши. И то, если мне вообще можно помочь. Мой рост – 157 см, у меня смугловатая кожа, на которой то и дело выступает сыпь, я неловкая, сутулая и чуть-чуть полновата. Бедра у меня – никакие, и грудь плоская, как книга Бетти Корнелл. Я ношу очки и брекеты. Одежду покупаю или в «Walmart», или в секонд-хендах. За алгеброй провожу больше времени, чем перед зеркалом.

Мне стоит оговориться и постараться объяснить, что такое «популярность». У этого слова много значений. Я знаю, каких значений у него нет. Быть популярным – значит не сидеть в одиночестве, не быть объектом насмешек. Не стесняться того, как ты выглядишь, не испытывать желания прятаться по углам в надежде провалиться сквозь землю. Популярность – не то, что у меня есть сейчас.

Если получится, к концу восьмого класса я узнаю, что такое популярность. И не только смогу дать определение этому слову, но на собственном опыте пойму, что это такое.

Может, что-то изменится. Будут ли советы более чем полувековой давности все еще актуальны? Узнаем. И не такое бывает в этом мире, верно? Люди ходили по Луне, ученые научились выращивать квадратные арбузы.

А пока что Бетти Корнелл становится моей второй половинкой, и я начинаю следовать каждому ее слову. И будь что будет.

Я до начала эксперимента

Сентябрь

Проблемы с фигурой

Редкий подросток в тот или иной момент своей жизни не испытывал… сложностей с фигурой. <…> Причина этого кроется в том, что в переходном возрасте твой организм все еще постоянно меняется – тело совсем недавно прекратило расти и еще не успело найти свой естественный баланс. <…> Однако то, что твое тело никак не хочет успокаиваться и стабилизироваться, вовсе не повод отчаиваться заполучить хорошую фигуру. Секрет здесь в победе сознания над материей.

У меня обыкновенная внешность. Поверьте мне, я не жалуюсь. Всю свою жизнь я с превеликим удовольствием оставалась незамеченной. Когда задиры забывают о моем существовании, мир вокруг начинает играть яркими красками. Но благодаря Бетти теперь все иначе. Теперь я хочу цвести, а не просто выживать.

Сколько себя помню, у меня всегда был panza – «живот» по-испански. Он мог быть меньше или больше, но все эти годы сопровождал меня неотступно. Когда я училась в младших классах, мои двоюродные сестры любили тыкать пальцем в небольшой слой жирка у меня на боках, что, как правило, заканчивалось моими слезами, которые, я заедала шоколадками, прячась в своей комнате. Очевидно, дурные привычки приобретаются рано.

За прошедшее лето я немного подросла, вследствие чего мой живот несколько спал. Прекрасное ощущение, когда твоя одежда начинает лучше сидеть, но этого недостаточно, чтобы перестать беспокоиться о внешности и лишнем весе. Правда, я не одинока в своих мучениях. Не знаю ни одной девочки, которая была бы абсолютно довольна своим весом. Наши волейболистки чуть ли не морят себя голодом, пока не исхудают, как веточки. Они во всеуслышание пристыдят своих подруг, если те заявятся в школу в джинсах-скинни, в которых будет видно хоть намек на складки. «Валери – толстуха! Валери – толстуха!» – будут голосить они.

Ребята менее популярных групп в нашей школе чаще всего чуть более в теле. По-моему, это еще раз подчеркивает разницу между «сливками» и ребятами из «низов». Одной причиной распрощаться со своим животом раз и навсегда больше. Если я иду наверх, ему со мной не по пути.

Готовясь к первому месяцу эксперимента, я открываю выцветшую книжку. Ощущение, словно я отчаливаю в далекое плавание. Я скольжу пальцем по оглавлению, втайне надеясь, что его конец не будет похож на «Титаник».

Я читаю первую главу, «Проблемы с фигурой», и отмечаю основные моменты.

1. Прежде всего вдумчиво разберитесь в проблемах, которые вы испытываете с Изучите свое тело.

Запросто. Бедер – нет, груди – нет, талии – нет. У меня есть изгибы, только выпирают они наружу, и не там, где надо.

2. Не забудьте проконсультироваться с врачом перед тем, как сбрасывать вес.

Тоже не проблема. Год назад я была на приеме у нового педиатра, которая сообщила, что мой вес «балансирует на грани ожирения». Ее унизительный и неправильный «диагноз» теперь послужит мне разрешением сесть на диету.

3. …Подсчет калорий в продуктах, которые ты ешь между основными приемами пищи, тоже важен. Более того, многие девушки вообще не нуждались бы в диетах, если бы просто резко ограничили себя в перекусах.

4. Нельзя упускать из виду и излишества, которые позволяешь себе на праздниках, собраниях и всяческих мероприятиях.

5. Если ты всерьез настроена на то, чтобы добиться идеальной фигуры, обязательно ешь завтрак.

6. …Жареная пища любого рода вредна для фигуры.

Допустим, все это выполнимо. Бетти Корнелл также вносит предложения по рациону, которым я обязательно попробую следовать. Я отпущу себе одни выходные, чтобы порадовать себя запретными продуктами, и начну диету во вторник утром, после Дня труда. Скрестим же пальцы!

Я бегу сломя голову. Автобус домой вот-вот тронется с места, а я еще не в нем. На улице жара под сорок, и у меня под мышками уже расползаются отвратительные пятна пота. Прелестно.

Кто-то из охранников у школы кричит мне вдогонку, но я не оборачиваюсь. Мы живем на границе Техаса с Мексикой, и охранники здесь нужны преимущественно для того, чтобы никто не продавал в школе наркотики. Я этим не занимаюсь. Я вижу, как Кензи вскидывает брови, увидев меня за грязным автобусным стеклом. Водитель с неохотой открывает двери и бурчит себе под нос что-то по-испански, пока я, тяжело дыша, забираюсь внутрь. Хихикают какие-то шестиклассники.

– Н-да, выглядишь по-дурацки.

– Привет, Кензи, – выпаливаю я, сажусь в кресло позади нее и пытаюсь пригладить растрепавшийся хвост.

– Почему ты бежала? – Она выплевывает последнее слово. Кензи наполовину кореянка, кудрявая, дикая по натуре, обожает хэви-металл и от души презирает физические нагрузки.

– С нас снимали мерки для костюмов в хоре.

Мисс Чарльз, наша руководительница, все это время провела, пытаясь угадать наши размеры и объявляя их потом в микрофон. Мой размер по ее версии больше, чем на самом деле. Интересно, должно ли это послужить мне намеком.

– Вот потому я и не участвую в этом аду, – фыркает Кензи. С шестого класса она играет в оркестре на гобое, но сегодня осталась без инструмента, потому что «случайно» уронила его в коридоре, и он «как бы, э-э-э, типа, вроде как» сломался.

Я познакомилась с Кензи два года назад, в наш первый день в этой школе. Она сидела одна, на ней был ремень с шипами, а ее пушистые волосы были стянуты в сердитый пучок. Все, о чем я могла думать, было: «Боже, надеюсь, она меня не убьет». Мало-помалу занятия сблизили нас, и мы вскоре сдружились, хотя у меня никаких сомнений, что в драке она бы меня уложила на лопатки. Несмотря на свою мрачную ауру, она очень классная. Моя противоположность во всех отношениях, но при этом одна из немногих, кто не заставляет меня чувствовать себя лишней.

Из-за моих испанских черт лица в сочетании со светлой кожей меня здесь часто принимают за мексиканку. Я отвечаю, что моя мама наполовину мексиканка, так что да, на четверть я мексиканка. На самом же деле в моей маме смешаны английские, французские, испанские, еврейские, мексиканские, индийские и африканские корни. Я не уверена, как можно классифицировать такую смесь, знаю только, что ей это очень идет. В нашем округе, в школе, на 98 процентов состоящей из испаноязычных учеников, мне говорят, что во мне слишком мало нужного ДНК, чтобы принадлежать к «латино». По иронии судьбы по ту сторону границы я считаю себя мексиканкой.