Сватать надо зимой! - Эмиль Брагинский

В номер четырнадцатый возвратилась Ирина Николаевна, несла кастрюлю, из которой поднимался тоненький ароматный дымок:

– Пельмени из нашего буфета, фирменные, называются «Пельмени от души», горяченькие… – И заметила вдруг отсутствие девушки: – Леля где?

– Ушла, – с полным равнодушием ответил Сергей.

– Ты что с ней сделал, душегуб? – Ирина Николаевна возвысила голос.

– Ушла, и все тут! Пельменей-то положите, остынут!

– Не дам! – Сваха была не на шутку разъярена и перешла на грубость: – Ты что сюда, жрать пришел? Тебе сколько лет, двадцать восемь?

– Двадцать семь, – поправил Сергей.

– В твои зрелые годы холостой мужчина – это неполноценный мужчина! – Тут Ирина Николаевна глянула в окно и приметила Лелю, которая медленно шла по противоположной стороне улицы. С резвостью, делающей ей честь, Ирина Николаевна вскарабкалась на подоконник, открыла форточку и закричала:

– Леля, постой, милая! Ну пожалуйста, очень пожалуйста!

Леля остановилась, а Ирина Николаевна азартно продолжала:

– Не бросай Сережу, Леля! Он так переживает, можно сказать, волосы на голове рвет!

Леля невольно рассмеялась:

– Где он их там нашел, волосы?

– Над левым ухом, ровно два! Сережа за тобой побежал, честное слово! – Обернулась и шепотом: – Беги и верни ее, погибель моя! – И снова во весь голос: – Леля, обожди его, Леля!

Сергей неторопливо, со вздохом поднялся и пошагал возвращать Лелю, позабыв надеть уличную куртку.

А Ирина Николаевна сползла с подоконника, вид у нее был абсолютно спокойный, и, подняв трубку, набрала номер:

– Чубчик, это ты?.. Ну как сегодня, никто из клиентов тебя не покусал?.. И у меня хорошо, все идет как в раю – голубки воркуют и немножко клюются, но это для начала так и надо…

Сергей был прирожденным дипломатом, подойдя к Леле, он сообщил:

– Тетя Ирина приказала, чтоб я вас вернул! Она моей маме слово дала, что постарается меня пристроить.

– А вам самому все равно, вернусь я или нет? – напрямую спросила Леля.

– Мне все равно!

Леля круто повернулась, намереваясь сбежать, но Сергей перехватил ее и, для верности, поднял на руки.

– Вы что делаете? – Леля почему-то не возмутилась и не попыталась высвободиться,

– Несу вас обратно в гостиницу, а то тетя меня живьем съест!

– Вы откровенный до противности!

– Да, я правдивый!

– Может, вы тоже с парашютом прыгали? – безо всякой логики поинтересовалась Леля.

Сергей от удивления остановился:

– Почему спрашиваете?

– Чтобы не молчать!

– Нет, не прыгал, – Сергей продолжил путь, – я высоты боюсь. С меня дяди хватит. Он в последний раз знаете во что приземлился?

– Во что?

– Не скажу!..

– Вот, я принес! – Сергей вошел в номер четырнадцатый и поставил Лелю на пол.

– Вы не простудились? – Леля была сама вежливость. – А то выскочили на мороз, не утеплившись…

– Я закаленный, – отозвался Сергей, уселся за стол и сразу принялся за пельмени: – Немного остыли, но сойдет!

Ирина Николаевна поспешно вступилась за обжору:

– Крупным мужчинам требуется большая еда, это естественно.

– Так на него продуктов не напасешься, – с насмешкой пошутила Леля.

– Сережа зарабатывает неплохо, – хвалила товар сваха, – он инкассатор в коммерческом банке.

Леля кивнула:

– Конечно, грабители узрят такую громаду и разбегутся в страхе!

– В Сережу однажды стреляли, ужас, – Ирина Николаевна, боясь паузы, поддерживала беседу, бросая на племянника умоляющие взгляды, но тот был увлечен едой, и было ему не до бесед, – но, слава Богу, промахнулись!

Леля притворно ахнула:

– Как же это они, такая подходящая мишень?

– Сережа, Леля ершится! – воскликнула Ирина Николаевна. – Цветы принесла, разве в таких ситуациях девушки цветы носят? Пришла, потом вдруг ушла, потом разрешила себя принести, разговаривает с подковырками, это ей надо перед собой, и перед нами тоже, оправдаться, что согласилась на наше мероприятие. Леля, она гордая, и это я особо уважаю!

– Браво! – почти что выкрикнула Леля. – Какой точный анализ!

– А вообще она девушка тихая, отзывчивая, пирожки печет потрясные…

– Правда? – Сергей впервые проявил неподдельный интерес.

– Вы с какой начинкой предпочитаете? – с нарочитой серьезностью спросила Леля.

– С любой!

– Как я тебя умоляла с собой пирожков прихватить, – напомнила Леле Ирина Николаевна, – а ты, Сережа, не смотри, что она такая худышка, в чем только душа теплится!

– Своеобразно вы меня подаете! – усмехнулась Леля.

– Не учи ученого! – огрызнулась Ирина Николаевна. – Я, когда в больнице лежала, поражена была, какая Леля душевная медсестра. Ты, Сережа, встречал современных девиц с душой? Нет, не встречал. А Леля, она с душой!

– Пельмени я доел! – доложил Сергей.

– А насчет худышек, Сережа, – продолжала вещать Ирина Николаевна, не обращая внимания на патологический аппетит племянника, – худышки, они такие страстные! Которые в теле, тем за худышками ну никак не угнаться, ты ведь к тому же еще не знаешь, какая это прелесть – косточки перебирать!

Леля вмешалась с иронией:

– Вы поосторожней, Ирина Николаевна, а то Сережа сейчас же на меня накинется!

– Не надейтесь! – пробормотал Сергей, рот его был набит салатом с креветками.

– А я так надеялась, – притворно вздохнула Леля, – к тому же обстановка располагает.

– Нет, не располагает! – забеспокоилась Ирина Николаевна. – Постель трогать нельзя, она забронирована для зубных врачей. У них в нашем городе, как его, симпозиум!

– Симпозиум в постели? – Леля состроила невинное личико.

– Да ладно тебе! – улыбнулась Ирина Николаевна и сняла телефонную трубку, потому что телефон звонил: – Дежурная слушает!.. Сейчас, – и, положив трубку на рычаг, извинилась: – Начальство вызывает… – И исчезла.

– Шикарно ваша тетя меня рекламировала, верно? – с вызовом произнесла Леля. – И пекарь я, и секс-бомба я, и соблазнительно тощая, как глиста, тоже я.

– Глиста, она длинная! – возразил Сергей.

– Я исключение, я короткая глиста!

– Да ладно вам, – примирительно сказал Сергей, которому уже явно надоело это сватовство, и вообще он сладко поел и откровенно хотел спать, не удержался, зевнул. – И не тощая вы, а скорее стройная. – На лице его было горе.

Но Лелю это не растрогало. Она уже завелась, а женщина, которая завелась, остановится только тогда, когда завод кончится.

– Господин купец, желаете подробнее осмотреть товар, который вам подобрала родственница? Может, подойдете поближе, потрогаете, пощупаете?

– Прекратите! – попросил Сергей и даже поморщился, как от едкой зубной боли. – Пожалуйста! – добавил Сергей, как-то вяло добавил, понимая, должно быть, что Леле надо выговориться, а ему терпеть. Но того, что последовало, Сергей никак не ожидал, а если бы ожидал, то сбежал, наверняка сбежал бы.

– Не хотите меня щупать, – Леля выпрямилась, – так я вам стриптиз устрою!

– За что? – простонал Сергей. – Что я вам сделал плохого?

– Смотрите в оба, – командовала Леля, – не моргайте, ни одной детали не упускайте! Могу сначала верхнюю половину раздеть, потом нижнюю, а могу и наоборот. Вы какую систему выбираете?

– О Господи! – выдохнул Сергей.

– Вы почему уже так тяжко задышали? – удивилась Леля. – Я еще ничего с себя не сняла!

Сергей тоскливо опустил голову.

– Вы вроде стесняетесь? – продолжала Леля. – Чего на свете не бывает!

И, как попало, начала сбрасывать с себя одежду, один предмет за другим.

– Сколько на мне много всего…

– Остановитесь, – попросил Сергей, – остановитесь, пока не поздно!

– Жалко, музыки нету, полагается музыку запускать. – Леля откинула туфли в сторону. – Чтобы понять женщину, надо увидеть ее голой и внимательно рассмотреть – нет ли изъянов. Колготки снимать не буду – они прозрачные. Поднимите голову, храбрец!

Сергей голову поднял, но смотрел не на Лелю, а куда-то в пространство.

– А ну, не отворачивайтесь! – прикрикнула Леля. – Осталось последнее – лифчик. Внимание! Р-раз! – Леля сдернула лифчик, выпрямилась, развернула плечи и слегка отвела их назад, как делают профессионалки…

И только теперь заговорил Сергей:

– У вас гуськи пошли!

– Что? – не поняла Леля.

– Ну пупырышки от холода. Топят здесь плохо. Зачем вы себя унижаете? – В голосе Сергея не было нотации, только сочувствие, а точнее – жалость. – А раздеваться надо по любви, а не просто так, Леля!

А Леля… Леля всхлипнула, сначало тихо, а потом громче, а потом полились слезы, они потоком стекали с лица на голое тело. Сергей не выдержал, приблизился к Леле и стал гладить ее по плечу, стараясь ни в коем случае не задеть рукою грудь:

– Да ничего, с кем не бывает, все в порядке…

– Зачем я сюда явилась, – захлебывалась слезами Леля, – по глупости я пришла и от отчаяния! И цветы купила наперекор, понимаете?

– Ясное дело, – сказал Сергей.