Беженка - Ай У

– Как же не знать, наши рыбаки здесь лес рубили.

У Чжан Эр-нян от страха округлились глаза:

– Так, значит, могут забраться? А где это место?… Эти дьяволы наверняка ищут его!

Она раздвинула ветки и выглянула.

– Не знаю точно, у какой это скалы, – тревожно сказала Инь. – Сын мой, А-ню, говорил, что отец приезжал сюда за дровами.

Чжан Эр-нян обернулась, протерла глаза и поманила к себе Инь:

– Встань, погляди – у меня уже глаза слезятся… Похоже, что они ищут это место.

Инь отдохнула, поднялась и вышла на прогалину.

Чжан Эр-нян обернулась, взглянула на прятавшиеся в горной долине деревушки, над крышами которых вились струйки дыма, и на лице ее отразилась тревога:

– Если они в самом деле поднимутся наверх – беда! Ведь в деревнях тысячи людей!

Инь теперь ясно разглядела низкорослых японских солдат, скрючившихся в шлюпках.

– Звери, пусть покарает вас Небо! Пусть поразит вас гром! – гневно воскликнула она.

Вдруг ее внимание приковала фигура невысокого человека в первой шлюпке; что-то круглое, зеленое на его голове ярко блестело на солнце. «Что бы это могло быть?» Через мгновение блеск исчез, и она поняла, что это бамбуковая шляпа с острой макушкой, оклеенная зеленой промасленной бумагой. Лица человека нельзя было разглядеть, но коричневый дождевик из клеенчатой ткани и эта зеленая шляпа навели Инь на страшную мысль: «О Небо, неужто он?» В ту ночь, когда он со старшей дочерью уходил в море ловить рыбу, сосед их, Ли Сы-цзы, еще пошутил над ним: «До чего ж ты хорош, старший брат Инь! Новая шляпа, новый дождевик – ну, чем не жених?» Из всех, кого в ту ночь схватили японцы, так был одет только он один. Она напрягла зрение. Сердце ее радостно забилось при мысли, что он еще жив, но тут же сжалось от боли. Зачем он машет рукой? Неужели ведет сюда эту банду? Так и есть: шлюпка, повинуясь его указанию, медленно развернулась к югу и скоро скрылась за выступами скал и деревьями.

Чжан Эр-нян дернула ее за рукав:

– Ну, разглядела? Нашли эти изверги то место?

– Нашли!.. У них есть проводник! – изменившись в лице, ответила Инь.

– Кто он? – изумленно спросила Чжап Эр-нян. – Наш, здешний? Или японец?

Инь в замешательстве не знала, что ответить, потом сказала:

– Э… наш, с острова.

– Ай-ай-ай, сущий дьявол! – возмутилась Чжан Эр-нян. – Пойти на такую подлость!.. Он тебе знаком?

Инь в ужасе вздрогнула:

– Н-нет, не знаком.

– Вот чудеса! Откуда же ты знаешь, что он с вашего острова? – глядя ей в глаза, спросила Чжан Эр-нян.

Инь совсем растерялась.

– Да он… Ну да, он одет, как рыбак…

Чжан Эр-нян торопливо потащила ее за собой, приговаривая:

– Быстрее иди, позовем ополченцев… Я вижу, ты обмерла со страху.

Ноги Инь обмякли, она не могла двинуться. Взволнованная, растерянная, она прижала руки к груди и взмолилась:

– Дайте мне отдышаться!

– Неужели ты не понимаешь, что всем нам грозит смерть, если в деревню ворвутся японские дьяволы? Да не останавливайся же на каждом шагу, ты меня замучаешь. Замешкаемся немного – потом поздно будет!

Старуха схватила ее корзину и побежала вперед. Инь бросилась за ней. Пробежав немного, старуха вдруг села, отерла рукой пот с лица и проговорила:

– А… дух зашелся.

Инь тоже села, прислонилась к дереву и, закрыв глаза, жадно глотала воздух. Ей захотелось лечь на землю и уснуть.

Передохнув, Чжан Эр-нян всполошилась:

– Почему вокруг ни души, куда девались подпаски? Нам не добежать! Надо, чтобы кто-нибудь предупредил ополченцев!

Инь подумала: «Если позвать ополченцев, они станут стрелять и, конечно, первым убьют мужа». Ее бросило в дрожь, и в то же мгновение само собой пришло решение: «Этого нельзя допустить. – Она открыла глаза и с тревогой взглянула на Чжан Эр-нян. – Если я не позову ополченцев, их приведет она! Что же делать?»

Чжан Эр-нян, запрокинув голову, простонала:

– Небо! Дай мне хоть немного сил! Не успеем – всем нам погибель!

Неимоверным усилием воли она поднялась с земли.

Слова Чжан Эр-нян яркой вспышкой осветили ту памятную ночь – пожар, стрельбу, панику, бегство. Инь охватил безумный страх.

Ветер донес с моря пушечную канонаду, нагонявшую ужас, казалось, выстрелы громыхают где-то совсем рядом. Женщины, словно сговорившись, оглянулись. Чжан Эр-нян молча, решительно направилась вперед, Инь поспешила за ней.

Пока Чжан Эр-нян спускалась по склону, колючки расцарапали ей ноги и разодрали одежду; половина грибов высыпалась из корзинки. Но женщина продолжала бежать. Выбившись из сил, она снова присела, сердито отшвырнула корзинку:

– Дура я, дура, чего ради тащу эту дрянь!

Инь тоже запыхалась, по лицу струился пот. Приставь, казалось, японские дьяволы штык к ее груди, она все равно не сможет подняться. Тут ее осенило: муж идет впереди, он увидит ее и защитит. Разве он не скажет заморским дьяволам: «Это моя жена, не смейте ее трогать?!» Он поступит именно так – ведь он всегда к ней хорошо относился, ни разу не поднял на нее руку. Чем больше она думала о нем, тем сильнее ей хотелось его увидеть, броситься в его объятия, выплакать все горести и обиды, скопившиеся за эти дни.

Еле отдышавшись, Чжан Эр-нян поднялась и увидела, что Инь лежит не шелохнувшись.

– Вставай скорей, пошли! – сердито крикнула она. – Нечего прохлаждаться!

Инь приоткрыла залитые слезами глаза и горестно покачала головой.

– Я не могу идти!

Чжан Эр-нян тут же смягчилась и огорченно произнесла:

– Что ж, неволить тебя не буду!.. Только лежать тебе здесь нельзя, надо в траве укрыться. Что, если эти изверги тебя увидят? Ты ведь еще так молода.

Чжан Эр-нян вытерла пот с лица и быстро пошла вперед. Инь машинально подняла голову, огляделась, нет ли где высокой травы. «Боязно как! – подумала она. – А вдруг впереди идет не муж, а японец? Японские варвары на все способны. Да и мужу, пожалуй, их не уговорить. А что, если этот человек не мой хозяин, а какой-нибудь подлец в его шляпе и дождевике?»

«Надо бежать во что бы то ни стало!» – подумала Инь и вскочила на ноги.

Она собралась уже идти, но тут увидела па земле корзины с грибами; бросать не хотелось, с трудом их подняла.

Чжан Эр-нян шла пошатываясь. Инь догнала ее. Обернувшись, Чжан Эр-нян поглядела на спутницу и, смахнув с лица капельки пота, обрадованно сказала:

– Вот и хорошо, что пошла, правильно сделала. Сама понимать должна, дети у тебя малые, кто станет о них заботиться? – Тут она увидела корзины и возмутилась: – Чего ты их тащишь? Давай я их брошу. – Она выбросила корзины и, подталкивая Инь, наказывала ей: – Ты молодая, ступай побыстрее! Увидишь кого, скажи: японские дьяволы лезут на гору, пусть сбегает в село, предупредит людей.

Инь шла и размышляла: «Да-да, непременно скажу». Но вслед за этой мыслью пришла другая: «А что, коли впереди в самом деле он? Ведь я тогда сгублю его?…» Конечно, это он. Кто же еще мог надеть его, шляпу и дождевик? Да и этот взмах руки, когда он что-то показывал японцам, был ей очень хорошо знаком – в море он часто делал такие движения рукой, крича рыбакам: «Дальше бросай сеть!»

Инь все больше и больше верила в то, что это ее муж. Она опять села отдохнуть. К ней подошла Чжан Эр-нян, но не успела старушка опуститься на землю, как тут же потеряла сознание.

– Ой, что с вами? – в страхе запричитала Инь и бросилась растирать старухе виски и ладони, впившись в ее лицо глазами. – Видно, какая-то зараза прицепилась!

Послюнявив пальцы, она несколько раз с силой ущипнула старуху за переносицу. Та простонала. Тогда Инь стала щипать ей горло. Чжан Эр-нян медленно открыла глаза и сердито упрекнула ее:

– Чего ты тут торчишь?

– Вам полегчало? – участливо спросила Инь.

Чжан Эр-нян отвернулась:

– Обо мне нечего беспокоиться. Скорее беги за ополченцами!

Инь взволнованно проговорила:

– Я должна спасти вас, матушка! Вам плохо, я не могу вас оставить.

– Дурья твоя башка, – выругалась Чжан Эр-нян. – Сейчас мне полегчает! Коли и вправду хочешь меня спасти, беги скорей за ополченцами!

Инь стояла словно окаменелая.

– Ну и бестолковая, – вспылила Чжан Эр-нян. – На вид вроде неглупая, а простых слов не понимаешь! Люди заботятся о тебе, кормят. А ты не хочешь их спасти. Могла бы я бежать, не просила б тебя!

Собрав последние силы, Чжан Эр-нян приподнялась, но тут же снова упала. Она тяжело дышала, ловя ртом воздух.

Инь стало не по себе.

– Разве можно так волноваться, матушка? – сказала она с притворным спокойствием. – Я иду, иду!

Инь пошла дальше. Вот и село, где ее с детьми приютили.

«О Небо! Как мне поступить? – рыдая, думала женщина. – Сказать – значит погубить его, погубить детей, погубить себя. Скрыть – значит предать матушку Чжан и всех этих добрых людей. Небо, скажи, как мне быть?!»

Она замедлила шаг. В селе ее ждут четверо детей. Хотя добрые люди и дают ей каждый день деньги на еду – всю жизнь так не проживешь. Без мужа она не сможет прокормить детей, они пойдут по миру.