Я — Мэрилин Монро - Екатерина Мишаненкова

«Детям, особенно девочкам, надо всегда говорить, что они красивые и что все их любят, Если у меня будет дочка, я всегда буду говорить ей, что она красивая, буду расчёсывать ей волосы и не буду оставлять её одну ни на минуту».

В июне 1933 года Мэрилин Монро оказалась в Голливуде, где жила её мать.

Глэдис как раз удалось попасть в жилищную программу президента Франклина Рузвельта и получить кредит на дом под очень низкий процент. Этот дом она тут же сдала английской супружеской паре, работавшей в кино, оставив себе с дочерью пару комнат.

Глэдис и её лучшая подруга Грейс Макки, с которой они вместе работали, проводили всё свободное время в развлечениях с шумными развесёлыми компаниями. А маленькая Норма Джин, воспитанная религиозными Болендерами, в ужасе молилась за них, уверенная, что за такое поведение они попадут в ад.

Но теперь она ходила не в церковь, а в кино, и вскоре религиозность осталась в прошлом, а девочка стала молиться тем же богам, что и окружающие её люди, — актёрам и актрисам, блиставшим на киноэкранах. Глэдис и Грейс были без ума от ослепительной блондинки Джин Харлоу, и вскоре она стала для Нормы Джин любимой актрисой, кумиром и образцом для подражания.

«Я хорошая, но я не ангел. Я совершаю грехи, но я не демон, Я просто маленькая девочка в большом мире, которая пытается найти любовь».

Мэрилин прожила с матерью всего несколько месяцев. В начале 1934 года Глэдис Бейкер попала в психиатрическую больницу.

Она всегда была психически неустойчивой. Но кризис спровоцировала цепь несчастий, которая и более крепкого человека могла довести до нервного срыва. Глэдис тяжело пережила смерть матери в сумасшедшем доме и с тех пор очень боялась тоже сойти с ума. А в 1933 году на неё свалились сразу два удара — она узнала о гибели сына и о самоубийстве своего деда. Призрак безумия оказался совсем близко. Стремясь избавиться от него, она то работала до потери сил, то много пила, то ударялась в фанатичную религиозность.

И конечно, это всё не только не помогло, но и наоборот, стало катализатором её болезни. Грейс Макки пришлось вызвать невропатолога, но прописанные им таблетки не помогли, и в один несчастливый день Глэдис впала в буйство, как когда-то её мать.

Её поместили в лечебницу, а маленькая Норма Джин осталась на попечении Грейс Макки — уже третьей «мамы» за её короткую жизнь. О сумасшествии Глэдис ей не сказали, сообщили просто, что та заболела. Правду Мэрилин узнала лишь спустя много лет.

«Я не обижаюсь, когда говорят, что я дурочка, — я знаю, что это не так».

В 1953 году Мэрилин Монро рассказала, что в девятилетнем возрасте она стала жертвой насильника.

Некий «мистер Киммел» завёл её в свою комнату, закрыл дверь и велел ей быть «хорошей девочкой». Видимо, имеется в виду жилец Глэдис, хотя в другом варианте этой истории Мэрилин говорила о муже Грейс Макки. Она вспоминала, что пыталась пожаловаться матери (или тёте Грейс?), но та не поняла, на что именно она жалуется, и дала ей пощёчину за плохое поведение. А потом мистер Киммел, держась совершенно уверенно и спокойно, дал ей монетку, чтобы она купила себе конфет. Но последним ударом стало то, что в церкви она чувствовала себя грязной и греховной и пыталась исповедаться, а мистер Киммел, нимало не смущаясь, пошёл сразу к причастию, как человек, чувствующий свою правоту.

Насколько эта история соответствует истине? Скорее всего, лишь частично — по крайней мере первый муж Мэрилин уверенно утверждал, что она ему досталась девственницей. Да и насчёт личности насильника в её рассказах были сильные расхождения. Но вероятно, какие-то домогательства со стороны взрослого мужчины всё же были, и это сильно повлияло на неустойчивую психику Нормы Джин.

«Я часто просыпалась и думала, что я умерла. Как будто я умерла во сне и больше не находилась в своём теле. Я не ощущала себя и думала, что мир исчез. Всё было невероятно далёким, и, казалось, ничто не могло задеть меня».

Именно Грейс Макки первая сказала Мэрилин, что та обязательно станет актрисой.

«Грейс любила Норму Джин и восхищалась ею, — вспоминала Лейла Филд, коллега Грейс Макки по работе. — Если бы не Грейс, не было бы никакой Мэрилин Монро… Грейс восхищалась Нормой Джин так, словно та была её родной дочкой. Грейс говорила, что Норма Джин обязательно станет кинозвездой. Такое у неё имелось предчувствие. Даже убеждение».

Грейс была лучшей подругой Глэдис Бейкер, и маленькую Норму Джин она любила вполне искренне. Когда девочка осталась на её попечении, Грейс сделала всё, чтобы получить статус официального опекуна. Она получила свидетельство о невменяемости Глэдис, добилась того, что ей передали и ребёнка, и всё имущество подруги (состоявшее в основном из долгов), и наконец с радостью смогла забрать Норму Джин к себе. Её собственные племянники, о которых она заботилась много лет, недавно уехали с родителями на другой конец США, и она была счастлива, что у неё вновь будет ребёнок, на которого она сможет изливать нерастраченную материнскую нежность.

Казалось, что в жизни Нормы Джин наконец наступила счастливая и спокойная пора. Но это было ненадолго.

«Я никогда никого не дурачила, Я просто позволяла людям дурачить самих себя, Они не пытались понять, кем и чем я была на самом деле. Вместо этого они сами придумывали мне характер. Я не спорила с ними. Ведь, очевидно, они любили ту, кем я не была».

Летом 1935 года Грейс Макки неожиданно влюбилась и вышла замуж. И Мэрилин оказалась лишней в новой семье.

Денег ни у Грейс, ни у её мужа не было, с работой у них как раз были сложности, и в конце концов муж убедил Грейс отдать Норму Джин в приют. Временно, конечно. Но для девочки это, разумеется, стало страшным ударом. Она успела привязаться к Грейс, и такой поступок расценила как предательство.

13 сентября 1935 года Грейс уложила вещи своей приёмной дочери и отвезла её в сиротский приют Лос-Анджелеса. Подобным образом поступали многие родители, у которых не было средств содержать ребёнка. Наверное, половину детей в детском доме составляли такие же временные обитатели, ждавшие, когда же родители смогут забрать их назад.

Норма Джин прожила в этом приюте до 26 июня 1937 года. Грейс её не забывала, она регулярно вносила плату за приют и за одежду для девочки. К тому же она почти каждую субботу забирала её и водила в кино, в кафе, по магазинам, наряжала её в белые платья и говорила: «Ты такая красивая, Норма Джин. Если бы не нос — само совершенство. Однажды ты станешь великой киноактрисой, величайшей актрисой всех времён».

«Самое главное, не лгите! Не лгите о Санте или о мире, исполненном благородных и честных людей, которые готовы помогать друг другу и делать добро друг другу… Честь и добро в мире существуют, но так же, как в нём есть алмазы и радий».

О двух годах, проведённых в приюте, Мэрилин Монро вспоминала с ужасом.

Она рассказывала журналистам, что «спала в комнате, где стояло двадцать семь коек», описывала мрачные помещения, умывание ледяной водой, казарменную дисциплину и постоянное использование детей в качестве бесплатной рабочей силы на грязной работе — «трижды в день мыть сто тарелок, сто чашек, сто ножей, ложек и вилок, и так — семь дней в неделю… драить туалеты и ванны…».

Но судя по воспоминаниям других людей, Мэрилин опять больше фантазировала, чем говорила правду. В приюте был специальный персонал для приготовления пищи и уборки помещений, а детям поручали лишь несложную работу, чтобы развить у них чувство ответственности. За это им платили по пять или десять центов в неделю.

В личном деле Нормы Джин в 1935 году написано, что она была «нормальной здоровой девочкой, которая хорошо ест и спит, производит впечатление довольной, не жалуется и говорит, что любит свой класс».

Зачем же она придумывала все эти ужасы? Скорее всего, дело было в её обиде на людей, её детской тоске и одиночестве. Приют стал для неё страшным местом, но она боялась, что люди не поймут, чем же он был так страшен, и придумала для них более доступный и простой вариант.

«Я всегда носила потрёпанное синее платье — символ бедности. А без платья я была такой же, как и другие девочки, а не оборванка в форме сиротского приюта».

В июне 1937 года Грейс Макки забрала Мэрилин из приюта и привезла к себе домой.

Но ненадолго. В ноябре девочку вновь отдали, правда, уже не в приют, а в приёмную семью. Почему Грейс решила так поступить, точно неизвестно. Возможно, дело было опять в деньгах, возможно, им было тесно в одном маленьком домике, а может быть, даже правдивы слухи, что муж Грейс приставал к подрастающей Норме Джин.

Следующие годы она провела то в одной, то в другой приёмной семье. Сколько их было? Точную цифру установить трудно — одни биографы верят рассказам самой Мэрилин Монро и считают, что таких семей было не меньше пяти, а другие утверждают, что большую часть своих детских драматических приключений она выдумала, а приёмных семей было всего две. Вероятнее же всего, если собрать все версии и сравнить их, семей было всё же три: супружеская пара из Комптона, у которой Норма Джин жила первое время после приюта, потом Ида Мартин — тёща младшего брата Глэдис, а значит, в некоторой степени родственница и самой Мэрилин, и наконец, Эдит Ана Лоуэр — тётка Грейс Макки, ставшая для девочки одним из самых близких людей на свете.