Приговоренные к вечности. Часть 2. Не стать зверем - Ольга Белошицкая

очередная резня разной степени кровавости, а границы эмиратов и сферы влияния перекраивались заново. Очередное недовольство верховным эмиром назревало как нельзя кстати, и Кольер рассчитывал, что Саша немного освоится со своими новыми способностями, когда оно наконец полыхнет. Рядом с эмиром Серджента он увидел серебристый чайник с откинутой крышкой, маска, выполненная, как пятна грязи, тщательно скрывала его лицо.

— Узнаешь? — улыбнулась Ширин.

— Вагабр, — бросил Кольер, кивнув на хвост охраны из рэммов, замаскированых под чашки, выдававший его с головой.

Они продолжили свой неспешный путь по террасам, внимательно вглядываясь во всех мало-мальски подозрительных гостей.

— Во что этот чудо-Горностай мог вырядиться? — пробормотал старый наг.

— Во что-то яркое и экзотичное, — откликнулась Хозяйка Некроса. — Он же по сути мальчишка, падкий на все броское.

Они поднялись на террасу со столиками, устроенную над озером, на котором ожидался фейерверк. Кольер приметил у фонтана, каскадом спускающегося в озеро, огромную пузатую белку с нелепым хвостом, и двух жмущихся к нему очаровательных спутниц, разряженных богато и вычурно. Да уж, этот жизнерадостный и благодушный гигант всегда собирал вокруг себя хорошеньких женщин разных рас, постоянных и Двуликих. За что они его любят? За исходящую от него бесконечную уверенность, добродушие и щедрость. А еще за мудрость — старший из Вечных давно уже не суетился и не торопился жить. Обойдя террасу, он раскланялся с нобилями — главами великих домов Лессена. Делами Ар Лессена управлял Корт, в который входили 10 представителей — по числу великих домов. Официально они считались равными, но фактически всем управлял самый старый и могущественный Дом Тамар. Кольер знал, что у дома нет наследника, остались одни девки, и что Тамар сам ходил к Даллану, просил вмешаться и даровать ему детей. Младшие дома были недовольны Тамаром и последние несколько лет ситуация тоже накалилась до предела.

Верховный правитель и глава Корта — бренн дома Тамар — был одет в роскошную мантию геральдического животного своего дома, огненного льва. Мантия сияла и переливалась всеми цветами радуги. Ширин неожиданно расхохоталась, дернув старого нага за рукав.

— Смотри! Узнаешь?

Кольер осуждающе поморщился, удержав резкий комментарий. Рядом с бренном вальяжно переваливался с ноги на ногу розовый в горошек дракоша из детской сказки, плюшевый, со свисающим на бок длинным языком, невозможно нелепый, особенно рядом с царственным львом. Пара прогуливалась вдоль озера в ожидании фейерверка, что-то неторопливо обсуждая, причем по выражению лица бренна он явно не был вдохновлен беседой. Лицо его розового собеседника скрывалось под маской-вуалью, на которой было нарисовано идиотски радостное выражение.

— Если бы я был Вечным и хотел спрятаться, я бы нарядился в самого себя, — буркнул старый наг.

— Подойдем поздороваться? — предложила Ширин, но Кольер отрицательно покачал головой. Лучше, наверно, не мешать, вряд ли они с бренном о цветочках беседуют. Тот, кто скрылся сегодня за нелепой плюшевой зверушкой, так и не наведался в Наган-Карх, хотя неоднократно говорил о своем желании навестить орден Аспида. Что-то не торопится он поддержать новорожденного Змея… выжидает. Что именно?

Покорно следуя за Ширин и краем уха слушая ее ехидные комментарии, он разглядывал томных дам, как одетых, так и раздетых. В культуре большинства земель, кроме Ар Иллима, не было принято откровенно демонстрировать женскую красоту, но карнавал все стерпит. Кого здесь только не было… В этом году в моде были не звери, а пища и предметы домашнего обихода — он уже видел пару изящных кастрюль, три вилки, много людей-пирожных и людей-фруктов, несколько проклюнувшихся яиц, из которых вылуплялись цыплята, черепашки и даже змеи. По пути Кольер раскланялся с рваным башмаком, которого не узнал, и который оставил чувство тревоги. Было в нем что-то смутно знакомое и при этом очень агрессивное, несмотря на общий шутливо-карнавальный настрой: старый изношенный башмак подошвой вверх напоминал ему пасть, из которой торчали угрожающие на вид гвозди-зубы, рваные шнурки свисали по сторонам маски, словно волосы. Опять же, тонкая непрозрачная вуаль тщательно скрывала лицо. Кто-то знакомый, но кто?

Ширин обменялась любезностями с тремя шамальскими эмирами — муравьедом, китом и сундуком с горкой золота, убедительно замаскированных, если бы не та же деталь, что и у верховного эмира: аметистовые перстни, знак власти, никто и не думал снимать. Часом раньше с одним из них у Кольера уже состоялся весьма любопытный разговор; в подвластном ему эмирате Эльашре нарастала напряженность с соседней Кельбелой, эмир прощупывал возможность привлечь орден Аспида на свою сторону и заполучить в свои ряды хотя бы небольшой отряд нагов и хотя бы одного инструктора из гвардии ноа, пока это не сделал его противник. Раз определив сторону противостояния, наги поддерживали ее до конца, не позволяя себя перекупить или переманить, поэтому часто выигрывал тот, кто первым успел заключить с ними союз. Давненько ничего подобного не случалось… Кольер предложил эмиру встретиться в Наган-Кархе и обсудить этот вопрос вместе с боевыми командирами, планируя подключить к этому делу и Сашу.

Ширин остановилась на краю террасы, кивнув на небо.

— Ты, как я помню, любишь фейерверки…

Он промолчал. Любил когда-то, когда был молод и восторжен. Сейчас… Трудно удивить его чем-нибудь.

На небе расцветали огненные цветы, рождались и умирали звезды, взлетали вверх сказочно-достоверные изображения Вечных. Кольер с удовлетворением полюбовался на Змея, поднявшегося над озером и рассыпавшегося на множество мелких змеенышей.

— Так когда мы увидим твоего подопечного в небе? — полюбопытствовала Хозяйка Некроса, небрежно дернув его за рукав.

— Боюсь, этот момент не принесет вам радости, — пробормотал Кольер, делая осторожный шаг назад. Общество Ширин его тяготило и ничуть не приближало к поставленной цели — найти Кинэна.

Когда канонада отгрохотала, над озером снова заиграл оркестр и бал продолжился. К счастью, Ширин заметила в толпе кого-то знакомого и, отпустив на прощание пару шпилек, оставила его, раздраженного и усталого, на колоннаде перед дворцом. Желая убраться от шума подальше и посидеть-поразмышлять хотя бы в условном одиночестве, Кольер приглядел себе полутемную беседку в стороне от основных тропинок, но туда до него успела заскочить какая-то парочка. Невысокая женщина с точеной фигурой, одетая речной ундиной, с рыбьим хвостом в виде шлейфа, тащила за собой громоздкого гротескного пингвина, который, несмотря на лапы в виде толстенных ласт и безразмерный клюв над лицом, ловко управлялся с забавно пузатым туловищем и умудрялся весьма откровенно обнимать свою ундину.