Редкая профессия - Ян Вайсс

Он уже открыто издевался надо мной. Иозифек все время пытался опутать меня шёлковыми нитями, но я бесцеремонно рвал их:

— Какой из меня инициатор, создатель, глашатай, комбинатор? Ещё провозгласить номер рейса отходящего поезда или спровоцировать моралиста — на это я способен. Мне бы чего-нибудь попроще, пан шеф…

— И чтобы при этом не нужно было бы много думать, не так ли? Но я хочу, чтобы вы мыслили во время работы! Не бойтесь этого! Кстати, разве уже не стёрлась грань между трудом физическим и умственным? Воспряньте духом! Не хотите же вы, чтобы я послал вас в замок Хараштепин!

— А что там надо делать? — спросил я на всякий случай.

— Людей пугать — если вам действительно не хочется заняться чем-нибудь более полезным. Кстати, должен же кто-то этим заниматься. Туристы хотят слышать стоны и скрип зубов из пыточных камер и видеть хромого епископа с кровавым посохом.

— Нет, только не это! Уехать из столицы в такую дыру — это не для меня! Я прошу вас подыскать что-нибудь здесь, в Праге!

Мистер Иозифек снова перетасовал картотеку, задержавшись на букве М.

—А как насчёт муравьёв?

— Что такое?

— Ну, сторожить муравьёв, чтобы они не разбежались…

— С этим я наверняка не справлюсь.

— Они живут в стеклянной — колбе под. наблюдением знаменитого мирмеколога Маркупа. Вы будете их кормить, купать, наблюдать за ними, описывать их поведение. Маркуп ежедневно выпускает одного муравья. Вам нужно будет следить, куда он направится… Таким образом, вы примете участие в научном эксперименте, и Маркуп согласен опубликовать ваше имя среди тех, кто помогал ему в исследованиях…

— А что, если этот муравей засветло не вернётся домой? Если он заблудится? Я что, должен ночью с фонариком гоняться за ним?

— Не знаю. Все это вам скажет профессор. И — хватит!

Я видел по его глазам, что капля переполнила чашу его терпения. Я быстро сказал, что согласен, и удалился.

Так я стал муравьиным сторожем у господина профессора. И почему именно я сподобился получить такую работу — самую идиотскую из всех, какие когда-либо существовали! И такую ответственную! С утра до вечера я сидел во дворе и глядел во все глаза, так что из них текли слезы. И все-таки двух муравьёв я недосчитался. Один обварился, когда я мыл стеклянную колбу с муравьями, стараясь при этом внимательно следить за тем, что они делают и как копошатся. А второй куда-то забежал и, бесцельно побродяжничав три дня, потерялся в траве. Я поймал другого, но это была роковая ошибка! Старик это сразу понял — он ведь всех их знает наперечёт, — и его чуть было не хватил удар! А на моей совести оказалось чёрное пятно.

Разочарованный, я покинул профессора. И теперь снова брожу в поисках работы и боюсь, что это у меня на лбу написано. Мне кажется, что я скособочился и под рубашкой меня все время щекочет бегающий муравей. Но к мистеру Иозифеку я больше не пойду. Лучше уж вернусь к этим проклятым муравьям!