Ритуал. Эпизод первый (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

На самом деле Василич ничего такого ввиду не имел, просто голос у него такой. Теперь-то я уже не сомневался, что, получив приказ, он в лепешку расшибется, но выполнит его. Перевертышам трудно устроиться в социуме, который отринул прежний уклад жизни, так что за работу они держатся всеми лапами.

Отправил я его отнюдь не на поквартирный обход, с этим и квартальный здешний справится. Домовые будто самой природой предназначены для первичной оперативной работы. Малые расы держатся вместе, у них даже своя сеть для внутреннего пользования имеется. Если что-то известно одному, то станет известно всем — дай только время. Не факт, конечно, что в новостройках уже заселился кто-то из их племени, но тут уж как повезет. Может, есть среди них чудаки, которые любят новое жилье?

Прежде чем порученец отправился выполнять собирать информацию, я услышал, как выматерился Полусмак — видимо, метаморф сменил обличье прямо у него на глазах. В собаку перекинулся, наверное, чтобы бежать быстрее. Обычно-то они так не поступают, не запрещено, просто зрелище не очень приятное. Кому понравится, когда безупречный костюм на глазах превращается в шерсть, а лицо становится зубастой мордой?

Но у моего Василича с экспертом давняя вражда. Полусмак постоянно обвиняет домового в разных грехах: например, в том, что оный ворует части тел покойников из мертвяцкой «с целью последующего их богохульного пожирания» — цитата из одной его служебки. Домового — убежденного вегана, это страшно оскорбляло. Вот он и не упускает случая сделать ответную гадость.

Я уже три месяца в эту их войну старательно не вмешиваюсь. Мог бы остановить ее одной фразой, Василич бы послушался и пугать эксперта перестал. Но Полусмак был стукачом управы по внутренним расследованиям, да и расисты мне никогда не нравились. Ладно бы он еще ко всем нелюдям так относился, какая-никакая, а позиция. Но он ведь к Старшим расам со всем почтением, даже лебезит, а Младших — гнобит.

Потратив на осмотр тела и прилегающей территории еще около получаса, я допросил сторожа — «ничего не видел, господин, спал». Прошелся по округе, прикидывая, откуда мог прийти или приехать убийца и как он доставил сюда жертву. Заключил, что на машине — неизвестный встал на том же пустыре, где сейчас машины оперативной группы расположились, после чего пешком уже пришел сюда. Далее я сходил к «дежурке», облокотился на крыло внедорожника и задумался. Точнее, принялся собирать в голове черновик рапорта.

Именно с него, кстати, и начинается любое настоящее расследование, а вовсе не с построения версий, как показывают в дурацких киношках про сыщиков. Пишешь рапорт, в который вносишь все факты, даже самые спорные и отдаешь начальству. А дальше уже как оно решит, так и будет. Может, тебе отдадут, может, спихнут на другой участок или по подведомственности кому перебросят.

Чиновники от полиции даже способны переквалифицировать явное ритуальное убийство во вполне обыденный несчастный случай. Серьезно! Шел человек ночью вдоль стройки, выпимши был, вот и стал запретные знаки на земле рисовать, а потом еще и поскользнулся на грязи, да и распанахал себе горло. Точнее, сперва запястья по неловкости пьяной перехватил, а потом уже, стало быть, горло.

— Лисовой!

Ну вот, стоило только вспомнить! Оно и понятно — преступление не ординарное. И пусть жертва обычный человек, без связей и важных знакомств, сам факт подобного преступления привлекает руководство, как мух… варенье. Аж сам глава управы прикатил.

— Доброе утро, Агрих Дартахович[4], — я отлепился от машины и двинулся к среднего роста, всего на две головы выше меня, орку. На лице я даже не пытался изобразить радость от внезапной встречи. Во-первых, орки — ментаты, с ними притворяться бессмысленно, а во-вторых, Лхудхар (это у него фамилия такая), был нормальным мужиком. — Какой ветер вас сюда принес?

— Лис, ты хоть при подчиненных мне не хами! — без строгости, впрочем, в голосе отозвался руководитель УБОМПа. Бережно, чтобы не раздавить, он пожал протянутую руку. — Ей Богу, доведешь однажды, взболтаю все мозги в черепушке!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да с нашим удовольствием! А в поля потом сами ездить станете?

Агрих Дартахович выглядел именно так, как положено выглядеть орку, которого в семь утра разбудили и не дали нормально позавтракать. Глаза красные, тяжелые брови сердито опущены, волосы на лице стоят торчком, а служебный мундир цвета ржавчины сидит с перекосом на широких плечах.

— Докладывай! — буркнул он после того, как, следуя моим указаниям, вынул из бороды кусочек застрявшего там хлеба. Даже пожрать бедолаге довелось только в дороге.

Я коротко обрисовал картину: кто жертва, когда убили и что я по этому поводу думаю. Лхудхар слушал молча, только раздраженно выдергивал волоски с тыльной стороны короткопалой кисти. Когда же я закончил, он в упор посмотрел на меня, словно сканируя — хотя я знал, что начальник никогда не опустится до ментальной проверки подчиненного без его предварительного согласия. Похоже было, что он просто завис спросонья.

— «Серебрянки» не приезжали еще?

Я выразительно поднял брови, мол, серьезно? Я, конечно, отдал приказ уведомить агентов Серебряной Секции о произошедшем в Дашковке ритуальном трупе, но ждать их в такую рань? У нас на весь город три агента, и должности эти чистой воды синекура. Скорее даже отстойник для проштрафившихся.

Екатеринодар, хоть и крупный город, но — человеческий. Тут маги не часто встречаются, в основном в ходу гномьи накопители. Так что для Старших рас он провинция, преступления по профилю «серебрянок» такая редкость, что бедолагам большую часть времени просто нечего делать. Как следствие — расслабились, на службу приходят ближе к обеду, да и то лишь затем, чтобы лясы с коллегами поточить. Я ждал их через час, а то и позже.

— Глазки мне не строй! Вызвал?

— Само собой, Агрих Дартахович! Сразу же, как понял, с чем дело имеем.

— Ладно, ждем тогда, — орк, как и я, был прекрасно осведомлен о том, как несут службу агенты по надзору за магическим даром.

Пока ожидали их прибытия, прогулялись. Еще раз посмотрели на тело и начертанные на земле знаки. Орк тоже их опознал как символы Арахны, окруженные глифами Юпитера, но когда увидел письмена на лице убитого, глухо заворчал. Явно узнал, но со мной делиться не стал — я это почувствовал. Меня сразу же начало распирать от любопытства, но спрашивать у начальника я ничего не рискнул. Людям в дела Старших рас нос совать не стоит, даже если носишь в себе каплю их крови.

— Зверей дохлых в округе нет? — когда мы пошли на второй круг, спросил орк.

— Не искали…

— Так поищите!

Я тут же метнулся к оцеплению, отправил двух постовых на поиски издохшей живности и вернулся к начальнику.

— А зачем? — осмелился все же спросить.

Он посмотрел на меня сурово, задумался. С одной стороны, он мог проигнорировать вопрос, все же я был его подчиненным, а тут дела Старших. С другой, мы с ним служили вместе уже лет восемь, и доверяли друг другу. Я знал, что руководство меня не подставит, не станет спрашивать за чужие промахи, он же был уверен, что я буду делать свою работу не за страх, а за совесть.

— Побочный эффект от ритуала, — наконец решился начальник. И тут же поправился: — Если я прав…

— В чем, Агрих Дартахович?

Да-да, я любопытный, но другие в нашей работе и не задерживаются. Убийство с гнильцой — это не банальные разборки, и мне бы, по-хорошему, заткнуться и ждать, пока дело не заберет СС. Однако, убили человека. Жутко убили, я бы даже сказал, неправильно. И я хотел знать правду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

За вопрос я был награжден еще одним угрюмым взглядом. Под низким лбом шла тяжелая мыслительная работа. Там, скорее всего, спесь представителя Старшей расы боролась со здравым смыслом того, кто всю свою долгую жизнь живет среди людей.

— Символы на лице убитого из нашего алфавита, — неохотно сообщил начальник. И добавил, будто я сразу не понял, о чем он. — Орочьего.

— Твою ж мать! — протянул я. И тут же встрепенулся. — Но орки же не используют ритуальную магию!