Российские вожди в борьбе, любви и смерти - Екатерина Рыбас

Начальником этого Управления кадров в марте 1939 года стал Маленков. Конечно, он имел на это все права: система была придумана и продумана им, и он же был строителем всего этого колоссального здания. Им был подобран строго проверенный личный состав этого аппарата, который он крепко держал в руках. Комнаты, сплошь занятые стальными шкафами с миллионами карточек разных цветов и в разных комбинациях, с пометками разными чернилами, с условными значками, со ссылками на разные документы, хранящиеся особо, в секретных и весьма секретных сейфах; специально подобранные, особо проверенные и особо вымуштрованные служащие, сортирующие новые данные и разносящие их по карточкам, внося дополнения и поправки — так выглядела картотека.

Особое внимание Управления было обращено на подготовку кадров работников на все возможные случаи — несчастные и счастливые. Что бы ни случилось, кто бы ни умер и какая бы катастрофа ни произошла в стране, Маленков и его штаб были способны в несколько часов, быть может, даже минут представить списки возможных и вполне квалифицированных заместителей.

Утверждают, что в этот свой штаб ближайших сотрудников Маленков брал исключительно инженеров, считая, что сложной машиной кадров многочисленной партии управлять могут только люди, прошедшие точную науку инженерного строительства. Во всяком случае оба его тогдашних помощника по Управлению — Евгений Андреев и Николай Шаталин (дядя академика Станислава Шаталина) — действительно были инженерами. Инженерская квалификация для руководства Управлением была, действительно, необходима и с другой точки зрения: в сферу деятельности Управления Маленков включал не только кадры аппарата партии в узком смысле слова, но и кадры всего государственного аппарата.

Хозяином этого государственного аппарата партия стала с первых же дней захвата власти большевиками. К 1939 году в политических секторах этого аппарата государства все мало-мальски заметные посты были заняты коммунистами, и их деятельность находилась под контролем партийных организаций. В этих секторах Управление принципиально нового ничего сделать не могло — ему оставалось только внести свою систему в дело заполнения этого аппарата соответствующим образом подобранными людьми.

Совершенно иначе обстояло дело в хозяйственных секторах. При полном огосударствлении всей хозяйственной жизни страны и количественные размеры, и относительное значение этих секторов государственного аппарата в деле осуществления диктатуры становились особенно важными, а роль коммунистов в них была относительно слабой. Поэтому Маленков в качестве первоочередной задачи поставил полное распространение деятельности Управления кадров на эти хозяйственные секторы государственного аппарата. Подбирая соответствующие кадры для этих секторов, Управление должно было наладить функционирование аппарата хозяйственных секторов страны, в первую очередь аппарата промышленности.

Но проблема руководства аппаратом хозяйственного сектора упиралась в другую проблему. Для этого руководства были необходимы кадры квалифицированных специалистов — инженеров, техников, архитекторов и т. д. ВКП(б) за последние годы перед тем прилагала много усилий к тому, чтобы создать кадры таких специалистов-коммунистов, но их все еще было недостаточно. Выход из тупика Управление пробовало найти, выйдя за пределы ВКП(б), взяв на учет всех без исключения инженеров и вообще специалистов, в том числе и беспартийных. Это был шаг в направлении превращения партийного Управления кадров в общегосударственный центр управления всею хозяйственной элитой.

Такая программа Управления кадров получила свое обоснование в докладе, сделанном Маленковым 15 февраля 1941 года, на XVIII Всесоюзной конференции ВКП(б), «О задачах партийных организаций в области промышленности и транспорта». Основное политическое заявление Маленкова в этом докладе состояло в провозглашении примата «интересов государства».

Сталин и Маленков точно уловили требование начавшейся модернизации советской экономики. Кадры, кадры и еще раз кадры!

Поколение профессиональных революционеров, романтиков от марксизма, тормозило дальнейшее осуществление социализма в СССР.

Но было бы ошибкой считать этих людей слабыми и безвольными жертвами, покорно идущими навстречу року.

Сталинский план построения социализма в одной отдельно взятой стране не оставлял места идее мировой революции. Поэтому возникшую войну, известную как «страшные репрессии 37-го года», не следует рассматривать как вещь в себе, как следствие сталинского злодейства — это значило бы уводить общество от огромной российской проблемы, которую Россия стала ощущать еще с Ивана III и продолжала с ней сталкиваться при Петре Великом, Павле I, Александре I и т.д. вплоть до наших дней. Это проблема противоречия прозападно настроенной элиты и «почвеннического» населения.

Подчеркнем, что у Маленкова были дружеские отношения с Георгием Жуковым, который тоже сделал карьеру, благодаря смене кадровой политики ЦК. Когда в сентябре 1941 года немцы, прорвав оборону на Новгородских озерах, рванулись к Ленинграду и судьба «колыбели революции» висела на тончайшем волоске, Сталин направил в город с исключительными полномочиями Маленкова и Жукова. В Ленинграде в тот момент было целых два члена Политбюро, Ворошилов и Жданов (а Маленков был только кандидатом в члены ПБ). И Маленков, фактически отстранив их обоих, вместе с Жуковым остановили фронт, прибегнув к жестоким мерам.

В 1942 году в Сталинграде ситуация повторилась. И снова с чрезвычайными полномочиями туда были посланы Маленков и Жуков. И снова слава советского оружия прогремела на весь мир.

Маленков не был безвольным и малоинициативным исполнителем, как подают его сторонники Никиты Хрущева, который после смерти Сталина стал соперничать с Маленковым и в конце концов поверг его. Нет, Георгий Максимилианович был прагматик до мозга костей, до самой селезенки. Когда требовала обстановка, он действовал без всяких сантиментов. Так, Маленков установил четкие правила, требовавшие немедленного разоружения партизанских отрядов после освобождения территории от оккупации. Часть партизан направлялась в действующую армию, а остальные после проверки либо отправлялись по месту жительства, либо спецпоселенцами за Урал. История сохранила эпизод, освещающий различные подходы к этой проблеме. Жданов как член ПБ понимал дело иначе и осенью 1944 года созвал в Ленинграде «съезд партизан Северной области», участники которого, сохранившие личное оружие, разоружили городскую милицию и разграбили все магазины в центре города. В течение суток в Ленинграде царствовали партизаны, и, только прислав из Москвы особую дивизию НКВД, власти восстановили порядок.

Таким образом, Маленков не питал никаких иллюзий в отношении простого народа, хотя можно было бы на волне победоносных сражений дать себя увлечь самообману.

Он был реалистом и считал, что после войны внутренняя политика государства должна измениться с учетом внеидеологического (не коммунистического, а патриотического) единения страны.

Вернемся к противостоянию Маленков-Жданов. Когда Маленков прибыл в осажденный Ленинград, он застал Жданова в роскошном бункере — опустившегося, растерянного, небритого, пьяного. Маленков дал ему три часа, чтобы привести себя в нормальное состояние. Как свидетельствует сын Маленкова Андрей, вернувшись в Москву, Маленков ничего не рассказал Сталину об этом эпизоде, но с тех пор «полностью потерял уважение» к Жданову. Как пишет Андрей Маленков: «Отец тогда вслед за именами Ворошилова и Жданова недобрым словом помянул Мехлиса, Молотова, Берию и многих других, некомпетентных, мягко говоря, руководителей, а я невольно воскликнул: «Как же с такими руководителями можно было выиграть войну?!» Отец сказал только: «У нас были очень хорошие военные».

Кстати, именно Маленков выдвинул на должности: начальника Генштаба — А. М. Василевского, главкома авиацией — А. А. Новикова, президента АН СССР — С. И. Вавилова, наркомов — В. А. Малышева, Д. Ф. Устинова (ему было тогда 33 года), А. И. Шахурина. То есть за Маленковым стояли технократы и военные.

В марте 1946 года Берии удалось провести в Оргбюро ЦК нескольких человек, на которых он мог опираться: Н. А. Булганина, Л. З. Мехлиса, В. М. Андрианова.

Власть Сталина базировалась на балансе трех составляющих: партийного аппарата, органов госбезопасности и технократов, и это обстоятельство является ключевым для понимания кадровой политики того времени и всего расклада сил.

Итак, технократов возглавлял Маленков, силовиков — Берия, партаппарат — Жданов.

Кроме того, как пишет Андрей Маленков, Георгий Максимилианович был единственным в окружении Сталина, кто разделял и сумел бы реализовать мысль Генерального секретаря о «ведущей роли русского народа в нашем многонациональном государстве».