Не-зверь - Гектор Манро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты встанешь в белой рубашке возле её могилы?
— Да! — выпалил Октавиан.
— Держа свечу в руке?
— И произнося: «Я жалкий зверь»?
Октавиан немедленно согласился и на то, и на другое.
— И будешь стоять так очень долго?
— Полчаса, — сказал Октавиан с явной обеспокоенностью в голосе; он вспомнил о неком короле, который перед Рождеством, будучи одет подобным образом, нёс епитимью на открытом воздухе в течение нескольких дней и ночей. К счастью, дети, видимо, ещё не добрались до немецкой истории и полчаса показались им вполне подходящим сроком.
— Хорошо, — донеслось с крыши, и в следующее мгновение Октавиану была спущена короткая лестница. Не теряя ни секунды, Октавиан приставил её к невысокой стене свинарника, проворно вскарабкался по перекладинам и, наклонившись над гниющей массой, вытащил оттуда, словно неподатливую пробку из бутылки, свое медленно тонущее чадо. Несколько минут спустя он уже выслушивал причитания няни, жаловавшейся и возмущавшейся одновременно, что ей никогда прежде не приходилось видеть на ребёнке такого количества зловонного вещества…
В тот же вечер, когда сгустились сумерки, Октавиан появился у назначенного ему места покаяния под одиноким дубом на лужайке. Он был одет в лёгкую рубашку, в одной руке держал свечу, а в другой — часы, стрелка которых, казалось, прилипла к циферблату.
У его ног лежала коробка спичек, к помощи которых он прибегал всякий раз, когда ночной ветер гасил свечу. Контуры дома неясно вырисовывались в темноте, однако Октавиан, добросовестно повторявший раз за разом формулу покаяния, был уверен, что за ним наблюдают не только ночные мотыльки, но и три пары серьёзных внимательных глаз.
На другое утро возле глухого забора он увидел на траве тетрадный листок. Он поднял его, и сердце у него в груди радостно ёкнуло, — на листке было нацарапано одно единственное слово: «Не-зверь».
Перевёл с англ. Андрей КУЗЬМЕНКОВ