Возродившийся (СИ) - Лопатин Георгий

— Пока так и немного… а то бог весть как ты еду примешь после того, что с тобой произошло?

— Что именно?

— Ешь. Все после еды…

Поели.

— Ну как? Не просится наружу?

— Вроде нет, — ответил Дмитрий, честно прислушавшись к своим ощущениям.

— Вот и хорошо… Тогда давай, рассказывай.

— Что?

— Все.

С этими словами дед Игнат высыпал на стол найденные монетки, но если рассчитывал узреть какую-то реакцию, то сильно обманулся, Дмитрий вообще никак на них не отреагировал.

— Да что рассказывать? Шел на работу и тут бах! я у вас в доме… при этом помолодев почти на тридцать лет и с ногой…

— А что с ногой было?

— Ампутировали…

— Почему?

— Осколок попал от минометной мины. Хохлы сбросили с «Бабы Яги».

— О чем ты? Что еще за баба Яга и при чем тут хохлы?

— В смысле о чем? — удивился Дмитрий. — Я на СВО добровольцем записался, повоевал правда недолго, всего три месяца, тут меня и зацепило…

— Что еще за СВО?

— Слушай дед… ты только не обижайся, но скажи, где мы находимся и как далеко от цивилизации. А то смотрю ни радио у тебя нет, ни телевизора… Ты хоть газеты читаешь? Обстановку в мире знаешь?

— Обстановку в мире знаю, газеты читаю. А находимся мы в деревне Черемушки, цивилизация у меня под боком, сама столица Москва видна, если на холм взобраться… радио конечно нет, а телевизор — дорого…

— Хм-м… я одно понимаю, что я чего-то сильно не понимаю…

— Тут ты похоже прав… — кивнул старик, поворошив пальцами монетки. — Какой год, по-твоему, на дворе?

— Две тысячи тридцать второй…

— Вот как…

— Постой… ты сказал деревня Черемушки?

— Ну да…

— Нет такой деревни под Москвой… а есть…

— А что есть?

— Район Черемушки… я как раз там был, когда все это со мной случилось…

— Ну да, все правильно… нашу деревню под снос готовят… почти все уже разъехались… в будущем году говорят здесь дома городские строить станут. Расширяется Москва.

— Какой сейчас год… дед Игнат? — враз осипшим голосом спросил Дмитрий, до которого начало доходить.

— Тысяча девятьсот шестидесятый.

— М-мать… Еще Гагарин не слетал…

— Что за Гагарин?

— Космонавт Юрий Гагарин… в следующем году 12 апреля в космос полетит… — автоматически ответил Дмитрий.

— Вона как!

— Что-то мне нехорошо…

В животе Дмитрия забурлило так сильно, что это услышал даже хозяин дома. Гость, сорвавшись с места и прижав руки к животу, стремглав помчался к туалету даже забыв обуть галоши.

Вскоре он вернулся с несколько потерянным видом.

— Это нервное, — сказал старик. — Сейчас восполним… супа еще хватает.

— Не надо… чуть позже…

— Как скажешь… Коммунизм я так понимаю не построили, как то Хрущев обещал… — кивнул дед на монетки.

— Нет. Скурвились все и в начале девяностых все рухнуло. Сами столбовыми боярами возжелали стать и народным достоянием владети, — горько усмехнулся Дмитрий.

— Понятно… и, пожалуй, не удивлен. Пообщался я с некоторыми нынешними… столбовыми боярами, вот уж правда… я ведь и настоящих аристократов повидать успел… еще на Великой Войне… один в один, слова через губу цедят, холопы дескать, ходите, докучаете. Все настоящие коммунисты на войне с фашистами полегли, осталось их немного, а как уйдут они, так и сгниет все…

Помолчали.

— Так что там за СВО было, где тебя ранило?

Дмитрий стал рассказывать.

— Бандеровцы значит, — покивал головой дед Игнат. — Не додавили их… а теперь еще и Хрущев из лагерей выпустил… вот нечисть и расплодилась.

— Ну да… но хуже другое… мир после того, как СВО закончилась, оказался не таким долгим как того хотелось бы. Европа решила взять матч-реванш и заполучить-таки ресурсы России для чего вложила все свои силы и средства в оборонку и армию до минимума сократив социалку. Окраину наводнили беженцами из Азии и Африки, восполнив потерянное во время СВО население аборигенов, окраинские власти дали им гражданство, после чего европейцы вновь умело раздули конфликт через череду провокаций и погнали уже этих новоокраинцев в бой. Вот только эти новоокраинцы все никак не кончались, сколько их не перемалывали. Но оно и понятно, в Европе полно этих мигрантов, многие десятки миллионов, и их засылали в Окраину дивизиями. Со всей Европы шли эшелоны с живой силой и вооружениями. Мы еще удивлялись, дескать зачем европейцы принимают толпы этих беженцев, ведь эти беженцы доставляли просто невероятное количество проблем: убийства, грабежи, изнасилования, при этом на них тратились огромные суммы для выплаты пособий. Официально ведь заявляли, что рабочих рук не хватает, но работать они не сильно-то и желали. Доходило до абсурда, беженцы ничего не делая получали пособия больше чем работающие европейцы! Но потом все встало на свои места. Просто европейские политики уже тогда понимали, что без войны с последующим грабежом поверженного соперника не обойтись для поддержания своего текущего уровня жизни, а собственного населения не хватит для формирования армии вторжения в Россию, не говоря уже о том, что собственные граждане в большинстве своем воевать не захотят, и нужно было набрать где-то пушечное мясо. Вот и набрали. Как только беженцев и их потомства стало в достатке, так и начали, устроив перед этим генеральную репетицию, чтобы понять, что будет собой представлять современная война против России, спалив ради этого Окраину. Европейских же солдат из собственно европейцев как раз хватило для того, чтобы заставить мигрантов встать в строй. Они правда так просто поначалу не дались, поняв какую участь им приготовили, пример окраинцев им это очень доходчиво показал, полыхнули городские бои, особенно сильно горело во Франции и Германии, но долго они не продлились, армия быстро задавила очаги сопротивления, европейцы наконец смогли отыграться на мигрантах за свое унижение, так что действовали жестко. Равняли кварталы-гетто собственных городов заселенных чужаками и взяв в заложники родных: родителей и детей, заставили их пойти в окопы. Окраинцы при этом сформировали заградотряды. Европейцы может чему-то и научились, вот только солдаты из насильно завербованных оказались не очень, так что война превратились в этакое перетягивание каната. В ход с обеих сторон открыто пошла химия и бактериологическое оружие.

— Сволочи…

Дед встав, достал из шкафчика початую бутылку водки с парой стаканов и плеснул по сотке.

Выпили.

— Наверное Господь тебя решил сюда отправить, чтобы смог изменить все это…

— Да что я тут смогу один сделать? Как⁈

— Не знаю Дмитрий… не знаю… ума не приложу. Но сделать что-то нужно.

— Письма писать или того паче лично прийти в КГБ и о чем-то предупреждать нет смысла — упекут в дурку, так как доказательств я предъявить никаких не могу, не помню ни одного события за которое можно зацепиться, ни землетрясения, ни цунами или еще что-то в том же роде. Мало ли тех, кто пишет властям из тех по ком дурка плачет?

— Верно говоришь…

— Да и на высшей должности в государстве сидит человек производящий впечатление, что он сам из дурки сбежал, причем из палаты для буйнопомешанных, такого о чем-то предупреждать все равно что плевать против ветра, не поверит.

Дмитрий вспомнил кадры как Хрущев потрясал ботинком на трибуне ООН.

«Испанский стыд, — подумал он. — Хуже только кадры с дирижированием Ельциным немецким военным оркестром в пьяном виде».

Да и его постоянные угрозы миру показать всем кузькину мать, тоже говорит об интеллектуальном уровне человека, не высоком, мягко говоря. Глядишь на него и не понимаешь, как такой человек вообще смог стать главой СССР. Безграмотный, творящий все что захочет левая пятка, не просчитывающий последствия своих решений хотя бы на пару шагов… В общем как ни посмотри связываться с таким себе дороже.

— Завалить его? Так смысла особого нет, Хрущева и так скоро скинут. Ликвидировать вместе с ним Брежнева? Так где гарантия, что вместо него не придет кто-то еще хуже…