Не всё возможно - Юрий Борисович Чигров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Николай, конечно же, вначале подумал, что видит перед собой участников киносъёмки. Попросту он посчитал, что снимается кино, в котором будут отражаться события далёкой старины. Но потом, оценив всё как следует, понял, что киносъёмкой здесь и не пахнет, и что находится он в абсолютной реальности, ни больше ни меньше, как на просторах 17-го века. Как это всё с ним произошло, можно было обдумать потом, а в данную минуту Николай понимал, что болтаться неизвестно где в голом виде, негоже. Надо было для начала раздобыть одежду. Деревенские избы, которые видел перед собой Николай, красноречиво напоминали ему о том, что внутри непременно должны быть люди, которые, возможно, смогут помочь. Прежде всего, необходимо было выбрать избу, во дворе которой, не было бы собаки. Николай пробрался к забору одной из изб и прислушался – тихо. Вдалеке за другими заборами нет-нет, да слышался лай, но за забором, выбранной Николаем избы, было тихо. Николай заглянул во двор и увидел несколько построек, которые он определил на глаз как амбар, баня, хлев, сарай. Николая всё же настораживало отсутствие здесь собаки, но раз её не было, надо было действовать, и он не без труда через минуту перелез через забор. Быстро преодолев расстояние от забора до избы, он поднялся на порог бревенчатой избы. В полном смятении Николай подошёл к двери, потянул на себя дверную ручку, и через открывшийся проём, шагнул в помещение. Он увидел, что основное пространство избы занимала печь, которая располагалась у входа, справа от двери. По диагонали от печи стоял стол, над которым была расположена божница с иконами. Вдоль стен шли неподвижные лавки, над ними – врезанные в стены полки. В задней части избы от печи до боковой стены под потолком виднелся деревянный настил – полати. Николай был, как и полагается в его профессии, начитанным человеком, поэтому, к величайшему изумлению, утвердился в своём предположении, что каким-то образом оказался в деревенской избе 17-го века. Около окна, против устья печи, стояли ручные жернова. В печном углу находилась судная лавка с полками внутри. На стенах располагались полки для столовой посуды. Печной угол был закрыт занавесом из пестрого ситца, за которым угадывалась маленькая комнатка. Вот из этой комнатки вдруг появилась деревенская румяная красотка, которая при виде Николая завизжала и бросилась обратно за занавеску. Николай, когда девушка ещё только появилась, успел перехватить направление её взгляда, а когда он это сделал, то, к своему ужасу, вспомнил, что на нём нет одежды. Реальность оказалась таковой, что он предстал перед девицей в замечательно голом виде, но в резиновых сапогах. Надо было что-то предпринимать, а оценить сразу во всём объёме происходящее с ним, он, естественно не мог.
– Девушка, – заговорил Николай, обращаясь к красотке и прячась за печку, – не пугайтесь, я не разбойник, я обыкновенный человек, которого ограбили и раздели догола. Я не хотел вас напугать, я сам – пострадавший и мне просто нужна помощь.
– Эхва! – Вишь, как меня напугал, леший! – стала возмущаться красотка, – я прям трясусь до смерти, испужалася вся! Эва! Ограбили его! Не я грабила, чё сюда-то пришёл?
– Помощь мне нужна, а ты вопросы задаёшь, девица красная.
– Ох! А коли муж сейчас явится, что я ему скажу, боярин?
– Какой я тебе боярин? Скорее, я сейчас смерд несчастный.
– Уходи, уходи скорей! Ненароком муж меня может в изменщицы записать, в несоблюдихи. Ты здесь голым выставляешься, что я мужу-то скажу? Да он меня и слушать не будет – запряжёт в телегу, да плетью побьёт до смерти.
– Ладно, понял я тебя, твои страхи мне понятны, но всё же, может быть, порты какие-нибудь мужнины дашь, стыдно ведь мне голым то ходить.
– Боюсь, боюсь я! Ужо муж мой…
– Хватит мне твердить про своего мужа, я его не знаю, а он у меня уже в зубах навяз.
Неизвестно, долго ли продолжался бы их диалог, но только внезапно дверь распахнулась, и в помещение ввалился огромный бородатый мужик. Услышав мужской голос, мужик заглянул за печку, и увидел там голого незнакомца. Правда, незнакомец был не совсем голый – его ноги украшали резиновые сапоги. Бородач сначала оторопел от такого сюрприза, а затем взревел медведем:
– Ужо! Ужо! Ужо я тебя калечить буду. С бабой потом разберусь, а тебе ужо бояться надо – убью, чёртово вымя!
С этими словами мужик бросился на Николая. Ревнивый муж, видимо, обладал огромной силой, но сам он был всё-таки тяжёл и довольно неповоротлив. Николай ловко увернулся от его наскока и бросился вон из избы, мужик – за ним. Мужик, по всей видимости, осознавал свою неуклюжесть, поэтому, компенсируя этот недостаток, прихватил с собой кочергу в помощь. Беглец и преследователь выбежали во двор. Николай, конечно, мог бы убежать от тучного хозяина избы, но до его сознания вдруг дошло, что бежать-то некуда. Впрочем, если бы и было куда бежать, Николай представить себя бегущим на людях по деревне в голом виде, никак не мог. Выход был один: договариваться. Как это сделать, Николай не представлял, потому что осознавал, что мужик явно к этому не стремится. Решение пришло само собой: Николай вдруг резко остановился, неожиданно повернулся лицом к мужику и, применив борцовский приём, свалил его на землю, выбив из могучей руки кочергу. Затем Николай применил удушающий захват и зашептал мужику в ухо:
– Пойми, твоя жена не изменщица. Это меня, меня ограбили, раздели догола, и я вынужден был к кому-нибудь зайти, чтобы попросить помощи. Твою избу я выбрал как первую, попавшуюся у меня на пути, да к тому же в твоём дворе не было собаки, вот и всё. Ты понял меня или нет?
Мужик, задыхаясь, закивал, давая понять, что понял. Николай освободил его от захвата, и мужик, поднявшись, подошёл к порогу своей избы и, кряхтя и поглаживая шею, сел на него.
– Не верю я тебе, – забасил побеждённый ревнивец, – не верю и всё тут.
– Ну почему же не веришь? – спросил Николай.
– Ты вон как со мной справился! Ловко заломал
