Багровый дневник - Ольга Мигель

— Да, конечно, — обольстительно улыбается Аюми в ответ на мое приглашение. — Я зайду к трем часам ночи.

Легко поклонившись, девушка дарит мне обворожительный взгляд из-под ресниц, убирает за ухо прядь немного вьющихся каштановых волос и идет к входной двери. Ночная охота началась.

…и у меня снова нет ни малейшего желания идти на нее. С ног до головы меня вновь охватила апатия. Но если я не пойду на охоту, то Виолетта, скорее всего, снова предложит… да что там — заставит меня выпить своей крови. А мне и вчерашнего хватило с головой. Поэтому я лениво выхожу из дома и скрываюсь среди ночных улиц.

Сколько я уже брожу по ним? Явно не первый час. За это время мне встретилось десятка два потенциальных жертв, убить которых не составило бы особого труда. Вот только желания не было. Его напрочь забрала безграничная пустота, которая полностью подчинила себе мое тело.

Опять вспомнилось сегодняшнее утро. И почему внутри будто что-то сжалось, когда Виолетта совершенно спокойно поприветствовала меня, а потом молча отправилась на охоту? Хотя как она должна была себя вести? Заключить меня в объятья и поклясться в вечной любви? Самому смешно. Нет, нужно поскорее заканчивать с охотой — уже начало третьего, приближается время назначенного свидания с Аюми. Вот и стряхну остатки всего этого бреда.

Вижу женщину лет тридцати. Одна. Взволнованна… но идет по темной улице слишком медленно для человека, который чего-то боится. Хотя мне все равно без разницы. Уже хочу выйти из тени и напасть на нее, когда слышу за спиной тихое:

— Нет.

— В чем дело, Виолетта? — шепчу в ответ, пытаясь рассмотреть во тьме ее обеспокоенное лицо.

— Похоже, моей крови было для тебя слишком мало после столь длительного голода, совсем бдительность потерял. Заметь, мне не стоило ни малейшего труда незаметно подкрасться к тебе. Просто мечта для НИХ.

— О чем ты?

— Эта женщина — приманка. Метод в последнее время довольно популярный. Она бедна как церковная мышь, детям нечего есть… вот и согласилась за скромную плату поучаствовать в охоте на вампира. Схема проста: ночью она бродит по указанным улицам, за ней следят. Если ничего не произойдет, ей платят оговоренную сумму и прощаются. Если вампир нападет на нее и она выживет, платят вдвойне. Если не выживет… ее проблемы, но сумму семье все же передадут.

— Секунду, ты хочешь сказать, что…

— Да, Кадо-сама. В городе появились охотники на вампиров. Я лично видела их и наблюдала, как они нанимали эту женщину. Не знаю сколько прохожих они завербовали этой ночью, роли это…

Виолетту перебил шорох из соседнего переулка. Мне удается увидеть мелькнувшую с другой стороны улицы тень, прежде чем девушка прижала меня к стене своим телом.

— Сейчас эта группа пройдет, и мы сможем уйти, подождите несколько минут. Нужно возвращаться в особняк, причем немедленно.

Шорохи отдаляются, женщина уже несколько минут как скрылась за поворотом, но я все так же недвижимо стоял, прижатый к стене телом Виолетты… Таким горячим от крови, которой она вдоволь напилась за сегодняшнюю ночь.

— Виолетта, я еще не успел…

— Ничего, — шепчет она мне на ухо, будто дразня своей шеей. — Можешь выпить прямо сейчас. Тогда ты не будешь для них такой легкой добычей. Пей, не беспокойся, сегодня у меня была удачная охота, хватит нам обоим.

Ее голос звучит так мягко, дыхание легонько шевелит волоски у меня над ухом. Вспоминаю то чувство, которое испытал вчера утром. Если все это — эффект от выпитой крови, то черт с ним, я не хочу не только терять это, я хочу отдаться этому без остатка.

Клыки легко прокусывают мягкую кожу, и горячая кровь послушно перетекает в меня. Я стону, прижимаю Виолетту к себе и чувствую, как она напряжена. Медленно отстраняюсь от ранок на шее и неуверенно целую ее губы. Кажется, появись сейчас у нас за спиной охотники, ни один бы не заметил этого. Я совершенно ничего не понимаю: как это все получилось, что все это значит, почему мы сейчас стоим в темном переулке и смотрим друг на друга, что будет дальше…

Ловлю себя на том, что мне безумно хотелось бы оказаться сейчас с Виолеттой не здесь, в грязном переулке, а, скажем, у меня в спальне, на огромной кровати с алыми простынями, которая стоит там как раз для таких целей. Сейчас эта мысль совершенно меня не смущает, хотя, держу пари, скоро одни воспоминания о ней будут вызывать у меня панику. Но сейчас я просто не хочу думать об этом.

Когда каждая клеточка тела начинает предупреждать о близости рассвета, мы решаем разделиться ради безопасности и направляемся к особняку каждый своей дорогой. Я прихожу первым. К счастью, в гостиной есть только Такаши и Наоми, которые слишком увлечены своей беседой, чтобы заметить меня. Потому я быстро проскальзываю в свою комнату. Уже ложась в гроб, я вспоминаю об Аюми, которая, должно быть, стояла под моей дверью часа три назад.

Ночь 3

Мари и Анна сосредоточенно смотрели на шахматные фигуры, обдумывая свой следующий ход. Я же немного расслабился в кресле и сейчас больше наблюдал за самими девочками, чем за игрой. Сестры действовали четко и слаженно, так что когда я играл с ними, складывалось впечатление, что мой соперник — один человек. Из всех членов клана, с которыми мне доводилось играть, они были единственными реальными соперниками.

Входные двери распахнулись, и в гостиную вошли Йори и Мизуки, чуть позже — Рафу и Поль, потом Рей. Последней зашла Виолетта, которая едва разминулась с Эллен, Наоми и Аюми. Спустя минуту вошли и Киоко с Намико. Охотиться поочередно, группами по пятеро-шестеро — такое решение было принято на совете клана этим вечером. Каждая группа должна была разойтись по городу и в течение двух часов насытиться, после чего вернуться в поместье и уступить место на ночных улицах следующей группе. Ходить по двое-трое, ни в коем случае не в одиночку. Так наше количество на улицах резко уменьшалось и охотникам становилось труднее заметить нас.

И как назвать то чувство, которое я всегда испытывал к охотникам? Я просто не знал, как к ним относиться. С одной стороны они были всего лишь людьми — такими же, как и десятки тех, кого мы регулярно убивали. А с другой… они нарушали сложившийся уклад нашей жизни. Нам приходилось менять свои привычки и распорядки, потому что, несмотря на всю свою ничтожность, охотники представляли для нас угрозу. Эти семьи не сдавались, поколение за поколением они совершенствовали методы охоты на нас. Мы убивали их, но те, кто выживал, рожали еще больше детей — специально, будто зная, что большинство их чад погибнет от наших рук. Им никогда не уничтожить весь вампирский род… но они очень настойчиво к этому стремились.