Двэйн (СИ) - Ракшина Наталья

Если бы юношу увидел человек, то удивился бы, почему богатое украшение этого фэйри не слишком-то сочетается с простой и далеко не новой одеждой. Прим. авт.: фэйри — в кельтском и германском фольклоре — существо, обладающее сверхъестественными способностями и ведущее скрытый образ жизни. Рубаха из небеленого полотна, короткий серый кафтан, такого же цвета штаны, подпоясанные не ремнем, как у воина, а тряпичным крестьянским кушаком, разношенные башмаки из грубой кожи — вот и весь наряд. Одежда была безукоризненно чистой, следы швов и заплаты — практически виртуозно невидимыми. Попробовал бы юноша-дроу отнестись к своему немудреному гардеробу как-то иначе! Попробовал бы он попасться на глаза старшей жрице, да и молоденьким послушницам, с прорехой на рукаве или пятном на штанах! Его ждала бы немилосердная, жестокая взбучка. Одежда рабу при храме выдается раз в год. И как он ее сохранит в приличном виде — его проблемы.

А юноша — именно раб. И роскошный торквес не украшение для него, а ошейник. И орнамент на торквесе указывает не на принадлежность к Благородному Дому, а на собственность Дома, одно упоминание которого заставляет трепетать не только простолюдинов, но и матрон дроу, а многих Светлых эльфов — осенять себя знаком защиты от темных сил.

Юноша — собственность Дома Эльдендааль. Каков его возраст?.. Этот раб при святилище Ллос в Мите практически мальчик. Наверное, он недавно встретил свой восемнадцатый или девятнадцатый Бельтайн, но это не имеет значения. Торквес раба невозможно снять — это будет сделано лишь после смерти. Прим. авт.: Бельтайн, Белтейн: праздник кельтов, знаменующий приход лета (первое мая).

А долго рабы не живут.

ЧАСТЬ I. РАБ

ГЛАВА 1.Семья

В детстве всякий день бесконечен, даже зимний. Он начинается с солнечного зова, ласкающего горизонт перламутрово-алыми сполохами, он пролетает со скоростью стрелы — и все равно запаздывает за многими и многими шалостями и тайными делами, которые под силу совершить только беззаботному ребенку. Сколько бы ни было у маленького Вэйлина планов на этот день, все они сбудутся до заката — даже с лихвой.

Каждое утро Вэйлин встречает мир, полный чудес и радостей, которые чужды взрослым. Взрослые давным-давно забыли о них, расставшись с детством… Они не помнят о сладком соке внутри травинок, о гнезде крапивника в зарослях тальника, о белых облаках, бегущих по небу, о деловитом гудении шмеля над цветочным головками клевера. Где-то там, среди многих и многих зеленых листочков, прячется тот самый, заветный, — с четырьмя лопастями. Крохотная мельница счастья, талисман удачи. Ни разу не попадался — но где-то есть, иначе быть не может!

Но все это придет позже, весной, когда проснется природа, и день за днем будет открывать свои маленькие тайны тому, кто пожелает к ним прикоснуться. А сейчас Колесо Года неторопливо крутится в своем темпе — на днях позади остался Йоль, и так далеко еще не то что до весны, но даже и до Имболка. Прим. авт.: Йоль — праздник зимнего солнцестояния у кельтов, 21–22 декабря, Имболк — праздник перехода от Темного времени года к новому времени пробуждения всех сил природы

Это неважно: зимние чудеса тоже ждут! Как интересно разглядывать крохотные снежинки, любуясь быстро тающим на ладони волшебством совершенства! Каково, будучи в лесу, наблюдать за прыжками и играми поменявших шкурку белок! Как весело носиться с ребятней по задворкам ремесленного посада, особенно — если выпадет снег! Тогда веселью не будет конца.

Говорят, раньше зимы были такими холодными, что Оilean едва ли не тонул в жутких сугробах, а зимняя одежда сплошь состояла из шкур животных. Тогда и птицы замерзали на лету, но в такое Вэйлину слабо верится. Таких зим никто из его родителей не видел — мать и отец слишком молоды даже по нынешним меркам эльфов, лишившихся бессмертия. Родителям нет и сорока лет. Впрочем, это возраст молодости для эльфов. Для племени людей это уже зрелость, граничащая со старостью…

Взрослым не понять самых простых вещей: как здорово скатиться на рассвете с тюфяка на лежанке, плюнуть на ладошки и пригладить вечно торчащие белые вихры, наскоро одеться, прокрасться к кухонному очагу так, чтобы никто не видел. А после — стянуть лепешку из тех, что остались от ужина, прихватить кусок сыру, прошмыгнуть в чулан за удочками, и — поминай, как звали, до полудня! По дороге надо непременно промчаться по самым глубоким лужам, оставшимся в качестве единственного напоминания о непогоде после вчерашнего снегопада. Бежишь, разбрызгивая капли, и в каждой отражается синее холодное небо! За грязные башмаки и не менее грязные штаны влетит от матери, а возможно, даже прилетит по шее, но это так предсказуемо и обыденно, что нет смысла сердиться. Дети в семьях дроу редко видят ласку.

Но кроме живых чудес, дождевых луж и синего неба, в мире есть металл, который тоже становится живым, превращаясь из руды или мертвого сплава в какую-либо вещь, обретая форму и цель. Каждый meicneoir Прим. авт.: механик, ирл. знает, как дивно может петь в пальцах любой предмет, прошедший особую обработку или даже испытавший на себе простое прикосновение мастера, задавшегося целью этот предмет изменить. Каждый с колыбели чувствует, как мельчайшие, невидимые глазу частицы откликаются на прикосновение механика, собираются у поверхности блестящего и гладкого металла, вытягиваются внутри в струны. И вот тогда начинается пение, пронзающее до самой глубины сердца своей красотой — не менее осязаемой, чем любая вещь из золота, серебра или стали, будь то точный прибор для вычисления скорости движения небесных тел или простой амбарный замок.

Колдовство?..

Нет. Всего лишь механика.

— Когда ты будешь учить его по-настоящему? — этот вопрос мать Вэйлина не единожды задавала его отцу, механику по имени Лейс. — Скоро он встретит десятое лето. Мальчишка обучен грамоте, смышлен, но отобьется от рук, ибо ничем не занят!

— Не знаю. — Задумчиво отвечал ее муж и отец мальчика. — Может быть, я никогда не смогу его учить.

— У него что, нет твоего семейного дара?.. Скажи, и уже тогда будем думать, что с ним делать! — жестко парировала мать.

Она имела полное право на жесткость. В конце концов, Астор — Темная эльфийка, а любая замужняя Темная — подлинная хозяйка не только сама себе, но и своим близким, даже если не имеет отношения к какому-нибудь Благородному Дому. Это она распоряжается жизнью своих мужчин, а не наоборот, как заведено в патриархальных семьях Светлых эльфов. Что же касается Благородного Дома, то… мало кто знал, что Астор из ремесленного посада, хранительница библиотеки самой госпожи Мораг, Первой жрицы Ллос, главы Конклава, тоже не в сарае родилась, будто какая-нибудь крестьянка.

Ее Дом Меллайрн в дальнем родстве с самими Эльдендаалями. А по древности даже превзойдет оных… Почему же она сейчас замужем за простолюдином, и в храме Ллос-Хендж заносчивые жрицы зовут ее просто по имени, даже не прибавляя формальное «госпожа» или уважительное «леди»?

Прим. авт.: хендж — тип доисторического сооружения. По форме представляет собой почти круглую или овальную площадку диаметром обычно не меньше двадцати метров, окруженную земляным валом. По версии главного героя «Алмаза Светлых», все старые «хенджи» в Европе построены эльфами.

Почему она не распоряжается в богатом родовом доме, полном молчаливых и покорных слуг и рабов? Почему думает, к какому ремеслу пристроить сына (жаль, что не девочка первенец, а никчемный мальчишка, но ведь пристроить-то надо)?

Для того чтобы ответить на эти вопросы, вам нужно задать себе несколько других. Вы младшая из трех дочерей в знатной, но обедневшей семье, обедневшей настолько, что вам не светит даже минимальное наследство? Вы знаете, каково коротать зимние ночи в насквозь промерзшем и обветшавшем доме, сплетаясь в комок с двумя сестрами, чтобы не околеть к утру от холода? Вы можете представить, как это — не иметь куска хлеба и научиться пить маленькими глотками воду или глотать льдинки, чтобы заглушить проклятый, вечный голод? Вы ходили в латанных-перелатанных одежках старших сестер, где нет и пары дюймов целой материи, сплошные заплаты и швы? Вы ломали хворост в лесу голыми руками или сами жгли древесный уголь, чтобы хотя бы приготовить немудреную пищу? Вы знаете, как ноют по ночам опухшие от тяжелой работы или стирки пальцы? Ответили на все вопросы «нет» — значит, вас миновал гнев Великой Матери Ллос. Ответили «да»?.. Тогда ваша судьба незавидна.