Переломный момент - Сюзанна Брокман

– Продолжай пытаться, Мэтт, – кратко приказал Шоу, отходя от фургона.

– Я Макс, – выпалил он вслед Шоу. – И продолжать пытаться до каких пор? Пока снайперы команды спецназа не прострелят Ленни голову?

Но Шоу ушел.

На улице Смитти Даркин собирал портативный мегафон.

– Д`Анджело, вы должны немедленно подойти к телефону! Леонард Д`Анджело возьмите трубку!

Смит снял палец с кнопки мегафона, и тот издал ужасный визг.

Камера показала крупным планом на телевизионном мониторе лицо Леонарда Д`Анджело – тот даже не моргнул.

Конечно, он находился в банке, но звук был чертовски громким. До зубовного скрежета и дрожи громким.

И внезапно Макс понял.

Ладно, «понял», возможно, слишком сильное слово. Решительно заподозрил, если быть точным.

Леонард Д`Анджело не ответил по телефону, потому что не слышал звонка. Макс сильно подозревал, что Леонард Д'Анджело хоть и не слепой, но, по всей вероятности, глухой.

Боже, кроме желтого линованного маленького блокнота в портфеле Макса, писать было не на чем. Он был вдвое меньше, чем требовалось, но написать было необходимо.

К внутренней панели фургона на шнурке крепился маркер – один из этих несмываемых «Шарпи»[1] Макс схватил его и потянул.

Он писал на бегу, прокладывая путь сквозь офицеров в форме, оказавшись за пределами защитного круга на улице, прямо напротив стеклянной двери банка.

«Я НЕ ВООРУЖЕН». Макс держал записку одной рукой, сбрасывая пиджак. Он расстегнул наплечную кобуру, оставляя ее на улице, вместе с запасным оружием, которое носил на спине.

В банке Ленни заметил его. Макс видел, как мужчина покачал головой, без энтузиазма направив оружие на дверь, в которую Багат должен будет войти, чтобы попасть внутрь здания.

Макс перевернул страничку блокнота. «Я ЗАХОЖУ ВНУТРЬ ПОГОВОРИТЬ». Он поднял эту надпись. Но Ленни продолжал качать головой. Макс снял галстук, затем накрахмаленную белую костюмную рубашку, и использовал маркер, чтобы снова повторить свое первое послание. «Я НЕ ВООРУЖЕН».

Пока Ленни продолжал качать головой, Макс услышал голос Рона Шоу.

– Что этот ублюдок надумал делать?

Ублюдком, которому адресовалось замечание Шоу, конечно, был Макс. Он сбросил ботинки, стянул носки, закатал штанины брюк. На этих потных ногах, Ленни, ничего. Видишь?

Он снова поднял надпись. «Я НЕ ВООРУЖЕН».

«Нет», – ответил ему Ленни, опять качая головой.

– Убирайся оттуда, Багат, – закричал Шоу.

Как вам это? Он наконец-то выучил имя Макса.

– Снайперы на позициях, и ты как раз на чертовой линии огня!

Вся местная полиция и множество гражданских наблюдали, как Макс расстегнул штаны.

Но вот дерьмо. Посмотрите, что он натянул сегодня. Макс Багат был гордым владельцем утилитарных белых трусов, которые все оказались в стирке во время утренних сборов. Он был вынужден порыться в дальней части ящика для белья и, когда оказался перед выбором между парой боксеров в розовые сердечки и черными бикини со словом «бабник», выложенным спереди красными блестками, – оба подарки от Элизабет, серьезно заблуждавшейся бывшей подруги, – пошел в красных блестках.

Прямо сейчас у Макса не было выбора. Он не собирался стоять в стороне и позволить Леонарду Д`Анджело пустить пулю в мозг.

С другой стороны, идея быть на веки вечные известным в Федеральном Бюро как «мистер Блестки» или, боже помоги ему, «мальчик-бабник» тоже была невыносима.

Что привело его к третьему варианту.

Как только Макс стянул штаны, он зацепил пальцами свои трусы и стянул их тоже. И в этот раз, когда поднял блокнот с надписью, каждому в радиусе двух кварталов стало очевидно, что он был действительно, полностью и абсолютно безоружен.

В банке рот Ленни широко открылся. Он больше не качал головой, а его рука с оружием значительно опустилась, так что Макс показал свою вторую надпись.

И вошел, совершенно голый, в этот банк.

Макс стоял у стола Рона Шоу, ожидая пока стихнет шум, и мысленно сделал пометку держать отныне в шкафчике смену белья.

Вполне возможно, что у него легкая аллергия на шерсть.

– Ты даже не слушаешь, да? – взревел Шоу еще громче.

Ой.

– Если честно, сэр, – признался Макс с гораздо более низким уровнем децибел, – когда вы начали повторять то же самое в третий раз, я отключился. Хотите что-нибудь добавить?

Шоу рассмеялся. И сел.

– Ты абсолютно уверен в себе, да, Багат?

Макс обдумал это.

– Я думаю, безопаснее сказать, что у меня богоданный талант разбираться в людях, сэр.

Войдя в банк, он всего лишь за четыре секунды завладел обоими пистолетами.

Леонарда Д`Анджело.

Макс был прав – мужчина не был преступником, не говоря уже о способности застрелить кого-нибудь.

Леонард Д`Анджело был убитым горем отцом, который наделал целую кучу отчаянных глупых ошибок.

Его двухлетний сын родился с пороком сердца. Д`Анджело и его жена продали дом и соскребли все свои совместные накопления, чтобы заплатить за операцию по восстановлению дефектного клапана мальчика. Но ребенок умер на операционном столе.

В дикой безрассудности сильного горя Ленни пошел к доктору и потребовал назад их деньги, в связи с тем, что операция не сберегла жизнь их мальчику.

Когда доктор отказался, Ленни каким-то образом выяснил, где банк, в котором этот мужчина держал свои сбережения, и пошел, чтобы получить наличные, которые, он чувствовал, должны быть возвращены ему.

Он нуждался в наличных, чтобы найти жену, которая унеслась в их единственном автомобиле, безутешная от потери ребенка.

– Я сказал тебе не ходить в банк, – напомнил теперь Шоу Максу. – Я, в частности, приказывал...

– Со всем уважением, сэр, – прервал Макс, – вы сказали мне делать то, что должен, чтобы заставить Д`Анджело ответить по телефону. Но как бы он это сделал, если не слышал звонок?

Намерение Макса состояло в том, чтобы войти – без одежды, и потому безоружным – и начать диалог с Д`Анджело. Если бы вооруженный преступник пожелал, то Макс ответил бы по телефону. И, так как глухой захватчик заложников, очевидно, не мог поддерживать беседу, то Макс послужил бы с помощью ручки и блокнота посредником между Д`Анджело и представителем ФБР на улице.

И он надеялся, что в течение переговоров кто-нибудь прислал бы его штаны.

Но все это Макс уже сказал Шоу. Собственно, несколько раз. И даже в письменной форме.

Макс также заявил, что, прежде чем он предложил действовать как посредник.

Д`Анджело, более легкой задачей показалось убедить преступника сдать свое оружие.