Шагай или умри - Эндрю Кейт

Костяные гребни вокруг шеи ханна оттопырились. Ласалль не был уверен, выражают ли они злость или страх. Использование адчипа[10] обеспечивало его достаточными знаниями в области языка и обычаев жителей различных регионов Ханумана, однако всего несколько людей умели правильно понимать едва уловимые движения костяных гребней. Кай мог прийти в ужас от странных звуков человеческого голоса, прозвучавшего из манжета собеседника или разозлиться на пренебрежительное отношение. Несмотря на негативное отношение аборигенов, вместо того чтобы учить языки и диалекты Ханумана, офицеры Содружества предпочитали использовать компьютеры.

Ласалль скорчил гримасу и повернулся в сторону, когда Рэйберн принял от слуги изящный стакан, наполненный отвратительной на вид желтоватой жидкостью, и сделал несколько осторожных глотков. «Дииеджи» содержал достаточно алкоголя, «чтобы удовлетворить каждого любящего промочить горло легионера[11]», но его кислый аромат отнюдь не был любимым запахом Ласалля.

Огромный банкетный зал был самым большим помещением громадного дворца, который местные жители называли Крепостью Небес. Во дворце проходили все торжественные церемонии королевства Драенжаил, здесь же восседал наследник престола Езил[12] Джирай XII. Большинство собравшихся в зале гостей являли собой благородную верхушку Драенжаила: судьи, военные предводители и духовенство королевства. Между ними встречались светлокожие каи, державшиеся с важностью и достоинством – это были купцы и дипломаты, прибывшие в Драенжаил из более цивилизованного соседнего государства Вьюжеида. Несколько людей, находящихся в Драенжаиле с миссией от Содружества, возвышались над толпой подобно деревьям, растущим на бесплодных степях Сент-Перри, родины Ласалля.

Лишенные волос, с сухой, сморщившейся кожей, аборигены несколько походили на земных обезьян.

Это слабое сходство и породило обидную кличку.

Ханны были маленькими, темными, с длинными руками и бочковидной грудью. Они предпочитали пестрые цвета, но одежды их были очень коротки.

Здесь, среди варварского великолепия древнего королевского города, трудно было помнить о том, что Драенжаил достаточно развитая индустриальная цивилизация. Не привыкший к фанатическому поклонению Рэйберн оказался подавлен слепой верой каев в своего правителя.

Люди покорили Семти; мы заставили Убренфаров[13] вернуться восвояси… Содружество Земли на целую голову выше…

Впрочем, презрительное отношение к противнику погубило немало опытных легионеров.

– Капитан Рэйберн? – раздался откуда-то сзади голос, произнесший терранглийские слова с легким акцентом. – Капитан Ласалль?

Ласалль обернулся. Перед ним стоял только что прибывший лейтенант, одетый, как и другие офицеры, в парадную форму Пятого Иностранного Легиона: брюки и мундир цвета хаки с голубыми погонами, старинные красные с золотом аксельбанты и черный берет – точное следование обычаю, уходящему корнями в далекие столетия. Традиции Легиона начали складываться в те годы, когда человечество только вырвалось с матушки-Земли на просторы космоса, и облаченные в такую же форму легионеры стояли на страже мира и спокойствия в дальних колониях. Пять Легионов, служивших разным хозяевам в различных уголках космоса…

Но у всех была одна общая традиция – служить с честью и славой.

– Что случилось, Ченг? – спросил Рэйберн.

– Сэр, мистер Лэйтон просил предупредить вас, что церемония приема начнется с минуты на минуту. – Ченг мигнул как филин, спрятав глаза за толстыми стеклами очков. Исполнительный офицер штрафной роты мало напоминал солдата, зато был типичным представителем того класса, с которым Рэйберн предпочитал проводить время: землянин по рождению, с благородными манерами и прекрасным образованием. Между собой офицеры штрафной роты строго придерживались правил этикета, словно служили в элитных частях Регулярной Армии. Даже обычно смешанный состав Легиона не мог нарушить строгих правил Устава. Каким бы нелепым не считали Рэйберн и Ченг, а также командиры взводов[14], свое пребывание у черта на куличках, они готовы были приложить все усилия, чтобы поддерживать в подразделениях привычный порядок.

Ласалль едва заметно усмехнулся. Интересно, как удается столь утонченным офицерам безропотно нести службу в штрафной роте на аванпосте Легиона в Драенжаиле, в умеренной полосе Ханумана, где температура редко опускается ниже 30°С и где влажность, ливни и грязь являются более опасными врагами, чем аборигены.

– Полагаю, надо быть готовыми стать по стойке «смирно», потому что главный обезьян скоро начнет изображать из себя короля, – сказал Рэйберн. Он рассеянно поставил стакан на поднос проходившего мимо официанта и потуже затянул галстук. – Может быть, после церемонии нам удастся выбраться из этого чертова парника. Идешь, Ласалль?

По должности Рэйберн был подчиненным Ласалля, но старался говорить тоном аристократа, обращающегося к слуге. В таком стиле офицеры – уроженцы Земли разговаривали с подобными Ласаллю колонистами, чьим прабабушкам и прадедушкам кровью и потом пришлось заплатить за Гражданство, а иногда и отдать жизнь во славу Содружества. Любой рожденный на Земле автоматически становился гражданином[15] – членом длинной череды аристократов, и считал себя вправе смотреть свысока на любого из колонистов. Ласалль страдал от такой системы с первого дня своего пребывания в армии.

Два офицера-ханна прокладывали себе дорогу через толпу, расталкивая местных судей в сложных головных уборах, менее значительных служащих с плотно прижатыми в знак солидарности с Езилом шейными гребнями и солдат, одетых в странные мундиры, нечто среднее между данью традиции и необходимостью выполнять определенные функции.

Ласалль прищурился, разглядывая одного из старших НСО[16] Драенской армии, ранг и принадлежность которого к военному сословию он определил по окраске, нанесенной на лицо солдата. Напоминающий сбрую мундир и орнамент из крестиков были довольно распространены, однако короткое штурмовое ружье и пистолетная кобура, пристегнутая к поясу, являлись знаками долгой и тяжелой службы их владельца. Вооружение НСО в церемониальном зале выглядело необычно: придворные войска Драенжаила вряд ли использовались для военных действий…

Кроме того, охранник имел выправку прекрасно, обученного и опытного военного. За время своей службы в Легионе Ласалль насмотрелся на огромное количество негуманоидных солдат, чтобы с одного взгляда распознать в НСО универсальные и неизменные черты профессионала. Кай был боевым ветераном, а не формальным охранником, служащим для украшения. Может быть, его перевели во Дворец в качестве поощрения за храбрость, проявленную в войне, которую Езил и по сей день ведет с племенами, живущими в джунглях? Возможно… Но вид НСО заставил Ласалля интуитивно приготовиться к неожиданностям.