По льду (СИ) - Кострова Анна

Форму клуб не менял. Она осталась прежней: черная джерси с рыжим лисом на груди, на вороте и внизу рукавов — оранжево-белые полосы; такие же полосные вставки были и на шортах. На спинах в оранжево-белом обрамлении были нашиты номера игроков и их фамилии. Головы защищались черными шлемами, на которых сбоку также были набиты номера игроков. Состав команды остался неизменным, кроме второго вратаря, которого пришлось заменить. В прошлом сезоне, в последнем матче, вратарь Лисов травмировал связки, неудачно приземлившись на лед в попытках поймать шайбу. И в этом году команда запаслась новым вратарем — Любимовым Федором, игравшим под номером 72. Новый вратарь был старше всех остальных — ему было 23 года — и уже имел опыт игры в КХЛ. Однако в первом матче в рамке он отстоял только второй период.

После сирены игроки обеих команд выстроились в точке вбрасывания в левом углу, в зоне Лисов. Николай занял позицию крайнего нападающего справа и неотрывно смотрел перед собой. Крепко вцепившись в клюшку, он подался немного вперед, стараясь обвести взором красный круг для вбрасывания шайбы и предположить, в какую сторону поведет его оппонент. Сердце неистово стучало в груди, а по телу пробегали волны жаркой дрожи. Литвинов затаил дыхание, ожидая вбрасывания. Шанса на ошибку у него не было, и главный тренер ясно дал это понять. Его задача — держаться до конца матча так, чтобы соперник и думать не мог о его усталости.

Арбитр снова засвистел и подбросил шайбу. Литвинов ударил по ней клюшкой и подался вперед, чтобы вывести шайбу из своей зоны. Первая установка Звягинцева заключалась в том, что Николай вместе с остальными должен был перенести игру в зону соперника, чего бы это им ни стоило. И, как только шайба окажется в зоне оппонента, Сергей Петрович должен был подать знак Миронову, вратарю Лисов, чтобы тот немедленно покинул поле. И только тогда в борьбу сможет вступить другой игрок.

Однако задача была простой только на словах. На деле процесс вывода шайбы из домашней зоны оказался затяжным и еле выполнимым. Возможно, на это оказала влияние неопытность Лисов в КХЛ, а, быть может, и их усталость. Игроки Ледяных Королей владели большим количеством приемов, нежели Лисы. Имели больше выносливости и силы, чем Лисы. Вели более грубую игру, чем Лисы. Ледяные Короли не стеснялись в приемах и при удобном случае впечатывали соперников в борт или подшатывали их равновесие жесткими толчками в бедро или в плечо.

Осталось 30 секунд до окончания матча. Лисы, наконец, пробили неприступных Ледяных Королей, и оказались в их зоне. Звягинцев свистом и правой рукой подал знак Миронову, и вратарь, набрав скорость, направился к скамье. На это ушло примерно десять секунд. Помощник пошевелил задвижки и открыл дверцу. Едва нога вратаря ступила за борт, Сергей Петрович выпустил на лед еще одного нападающего — Вячеслава Морозова.

Из пристального взора тренера Ледяных Королей не скрылась смена тактики игры, потому он что-то шепнул на ухо игроку, который должен был сменить своего товарища на льду. Тот кивнул головой и выпрыгнул на лед. Его целью мгновенно стал Литвинов, который, выхватив шайбу у соперника в грубой борьбе у борта, направлялся к воротам Ледяных Королей. Набрав приличную скорость, Николай ловко обвел сначала одного нападающего, а затем пошел на другого. Однако удачей это не обернулось. Сменившийся нападающий на скорости подбил Литвинова и перекинул его через спину.

Николай грубо приземлился и откатился к деревянному борту. В глазах на несколько секунд потемнело, а в ушах раздался шум бушующей крови. К боли Литвинов давно привык. Он знал, что хоккей — травмоопасная игра, способная закалить любого парня. И спустя годы тренировок и игры в МХЛ он не чувствовал боли. Не потому, что не мог. Просто привык. Приподнявшись на локтях, Литвинов окинул взглядом «Минск-Арену», набитую людьми по все секторам, задержал на секунду внимание на чирлидершах их команды и скользнул глазами по лицу тренера.

Холодный взгляд зеленых глаз Звягинцева был устремлен на Николая. И Литвинов осознал, что совершил промедление. Перевел взгляд на электронное табло. До конца игры оставалось чуть меньше пятнадцати секунд, а счет так и держался неизменным. 2:3 в пользу Ледяных Королей. Николай резко поднялся и включился в игровой процесс, позабыв о ноющей боли в области плеча.

— Литвинов вперед! Литвинов давай! — кричали с трибун болельщики. В их руках были плакаты с его фамилией.

Николай был почти у цели. Он завладел шайбой и беспрепятственно двигался к воротам Ледяных Королей. Под напором зрительского энтузиазма он волок шайбу клюшкой, выжав силы на максимум и разогнавшись до предела. От многочисленных голосов фанатов, смешавшихся в единое целое, вибрировала кожа. Сотни тысяч ног стучали в такт биению его сердца. Но Литвинов старался сконцентрировать все свое внимание на шайбе и тех восьми секундах, что остались у него. Он уже близко, у ворот. Ему осталось только пробить защиту, выросшую стеной у ворот так неожиданно. Николай совершил обманный маневр, сбив с толку защитника Ледяных Королей, дав тому понять, что собирается уехать за ворота, а затем сделал замах клюшкой из-за угла, чтобы совершить бросок. Однако гул сирены помешал это сделать. Игровое время вышло.

Николай зло стукнул клюшкой по искусственному покрытию. Удар был таким сильным, что в послышался легкий хруст спортивного инвентаря. Носок его клюшки, обмотанный изолентой, покатился по льду и остановился у мыса коньков соперника. Литвинов выпустил рукоятку, разжав пальцы через краги, и покатился в свою зону, чтобы занять место у центральной линии. Он ощущал сильную вину за то, что потерял драгоценные секунды, распластавшись на льду. Если бы он только не совершил промедление, если бы смог быстрее оклематься после жесткого приема оппонента, все могло бы быть иначе.

— Матч окончен со счетом 2:3. Победу одержала команда «Ледяные Короли»! — проинформировал диктор.

«Минск-Арена» окунулась в шум. Фанаты Ледяных Королей завизжали от радости. Они подняли вверх плакаты с поддерживающими надписями, шарфы и кепки с символикой их команды. По секторам раздался громкий топот. Все игроки Ледяных Королей слились в победных объятьях. Они буквально кидались друг на друга, формируя купол, а затем также выстроились у центральной линии. По традиции команды по окончании матча должны были обменяться дружескими рукопожатиями и поблагодарить друг друга за игру. Две команды закружили в центре льда и, снимая краги, стали пожимать друг другу руки и благодарить за состоявшуюся игру. Когда с этим было покончено, Ледяные Короли выстроились напротив своих болельщиков и, глядя в их лица, принялись стучать клюшками по льду. Такой жест считался знаком благодарности за поддержку во время игры. Лисы тем временем постепенно удалялись.

Последним из Лисов лед покинул Литвинов. Он был понурый. Опустив голову вниз, дабы не столкнуться с взорами фанатов, Николай перешагнул порог, разделявший лед и зону болельщиков, а затем направился к выходу. Оказавшись в коридоре, он расстегнул шлем и снял его с головы. Избавившись от шлема, почувствовал свободу. Взмокшие светлые волосы в хаотичном порядке лежали на его голове, упав на лоб. Литвинов пальцами зачесал их назад и сжал губы в тонкую полоску. То, что произошло сегодня, явно не понравится его отцу. Николай знал, что, придя домой, вступит в очередную перепалку с ним, но старался об этом не думать. Зашел в раздевалку вслед за остальными.

Сергей Петрович уже был там. Все ожидали только Литвинова.

— Что ж. Сегодняшняя игра показала, что опыта в КХЛ у нас мало. Точнее его нет вообще. Косяков было предостаточно, чтобы закончить игру с таким результатом. Но разбор полетов будет завтра на утренней тренировке, — сказал Звягинцев, окинув взглядом толпу, окружившую его. — Сказать мне больше нечего, поэтому отдыхайте, — он развернулся и ушел.

Сергей Петрович никогда не был многословен. Если он был недоволен игрой, то говорил сухо и по делу. И к такой скупости Лисы привыкли и вовсе не обижались. Они знали, что таков характер главного тренера. Со Звягинцевым они были знакомы уже более пяти лет, ведь он пришел к Лисам, как только они попали в МХЛ. Тогда, конечно, Лисы относились к нему с недоверием и презрением. И на то были причины. Сергей Петрович, бывшая звезда белорусского хоккея, был лучшим в своем деле, потому требовал от них многого. За свою карьеру он совершил немало: сыграл 1133 матча, заработал 750 очков, забросил 380 шайб, сделал 400 голевых передач. В свое время Звягинцев выкладывался на матчах сполна и не боялся силовых единоборств, если на кону стояла победа. Пристрастие к хоккею не прошло и к 38 годам, когда он с блеском завершил карьеру. Сергей Петрович ощущал, что огонек внутри все еще горит, потому решил посвятить оставшуюся жизнь тренерской карьере.