Концентрационные лагери СССР (отрывки) - Б Яковлев

В некоторых случаях мы не смогли проверить правильности сообщенных нам географических наименований лагерных пунктов и селений. Эти непроверенные наименования помечены нами в тексте знаком *.

Заканчивая наше предисловие, мы приносим глубокую благодарность всем лицам, помогавшим нам в составлении нашей работы, имеющей одну лишь цель правдиво и объективно исследовать систему концентрационных лагерей Советского Союза.

Раздел первый

Глава первая. Карательная политика Советского Союза

1. Советский суд

Советское уголовное право имеет принципиально основное отличие от уголовного права стран свободного демократического мира. Основным принципом уголовного права стран свободного мира является правило: преступным является только то, что прямо запрещается законом; по советскому уголовному праву разрешается делать только то, что разрешено, а все, что не разрешено, является запрещенным и, следовательно, преступным1. Для того, чтобы лиц, нарушивших этот принцип, можно было привлечь к ответственности на законном основании, в Уголовный Кодекс включена статья 16-я об аналогии. Текст этой статьи следующий:

"Если то или иное общественно-опасное действие прямо не предусмотрено настоящим Кодексом, то основание и пределы ответственности за него определяются применительно к тем статьям Кодекса, которые предусматривают наиболее сходные по роду преступления"2.

На основании этой статьи любое действие или бездействие советского гражданина или иностранца, проживающего в Советском Союзе, может быть признано советской юстицией общественно-опасным, т. е. превращено в преступление, несмотря на то, что оно прямо не предусмотрено соответствующими статьями советского Уголовного Кодекса.

Чтобы характеристика советского Уголовного Кодекса была полной, необходимо обратить внимание еще на статью 7-ю и на комментарии к ней, помещенные в отделе Уголовного Кодекса "Постатейные материалы". Из текста статьи следует, что меры социальной защиты могут применяться не только в отношении лиц, совершивших общественно-опасные действия, но и в отношении "представляющих опасность по своей связи с преступной средой или по своей прошлой деятельности"3. Следовательно, любое лицо может быть осуждено только на том основании, что оно будет признано социально-опасным, без всякого установления его конкретной вины. Правда, комментарии к этой статье ограничивают меры, применяемые к этим лицам, "только ссылкой или высылкой". Но это относится только лишь к судам: административные органы в своих решениях этими комментариями не ограничены.

В 30-х годах работали так называемые "милицейские тройки", созданные при всех областных управлениях милиции, ссылавшие в лагери сотни тысяч людей как "социально-опасный элемент" (СОЭ) на основании статьи 35-й Уголовного Кодекса (проституция, люди без определенных занятий, совершавшие ранее какие-либо преступления и отбывшие срок наказания и т. д.), где критерием служило не совершенное преступление в данный момент, а поведение в прошлом4. Подавляющее большинство осужденных этой категории были крестьяне, уклонившиеся от коллективизации и переселившиеся в город без документов.

Руководствуясь этими же принципами, действовали Коллегии ОГПУ, а сейчас так же поступает "Особое Совещание" Министерства Внутренних Дел с тем только отличием от "милицейских троек", что оно осуждает лишь "контрреволюционный элемент" (КРЭ).

Интересно проследить эволюцию применения мер воздействия на лиц, нарушивших нормы уголовного законодательства в СССР.

Сразу же после окончания гражданской войны в Советском Союзе стал проводится в жизнь принцип, гласивший, что в СССР нет наказаний, а есть только меры социальной защиты советского государства от неустойчивых элементов, случайно попавших на преступный путь, которых нужно не наказывать, а исправлять путем перевоспитания. В соответствии с этим в 4-м разделе Уголовного Кодекса РСФСР (в редакции 1922 и 1926 гг.) говорится только о мерах социальной защиты, а не о наказаниях, применяемых в отношении лиц, совершивших правонарушения; само же слово "преступление" исключается. Тогда же тюрьмы были переименованы в исправительно-трудовые дома. Был издан специальный Исправительно-трудовой Кодекс, регулирующий правила содержания лишенных свободы в местах заключения. Согласно его статьям, на заключенных были распространены почти все права, предоставляемые трудящимся Кодексом Законов о труде (8-часовый рабочий день, оплата за труд, предоставление отпуска и т. д.). Заключенным по законам этого Кодекса при условии хорошего поведения предоставляли отпуск домой для свидания с семьей, крестьян отпускали для уборки урожая и т. п. "Максимального своего развития эта система не наказания, а исправления достигла к концу нэпа. 26 марта 1928 года ВЦИК и СНК в своем постановлении признали нецелесообразным применять краткосрочное лишение свободы на срок до одного года, и в связи с этим было произведено изменение статьи 28-й Уголовного Кодекса5. Одновременно было предложено судам по всем статьям, предусматривающим лишение свободы на срок до одного года, заменять лишение свободы исправительно-трудовыми работами. Это было кульминационным пунктом осуществления принципа воспитания, а не наказания. При этом необходимо отметить, что исправительно-трудовые работы, как правило, осужденные должны были отбывать по месту работы, и только в том случае, если это особо оговорено судом, отбывание исправительно-трудовых работ происходило по указаниям органов исправительно-трудовых учреждений. У лиц, отбывающих исправительно-трудовые работы по месту работы, из их заработной платы обычно вычиталось 20 -- 25 процентов6. В этот период условно-досрочное освобождение применялось очень широко7; осужденные обычно отбывали не больше половины срока, определенного приговором, а часто только одну треть или даже четверть срока. Освобождение производилось следующим образом: сначала день работы зачитывался, при условии перевыполнения плана, за два дня срока заключения, а когда, в результате зачетов, срок отбытого заключения достигал половины срока приговора, заключенный условно-досрочно освобождался.

С 1930 года положение стало постепенно меняться. Сроки наказания по наиболее часто применяемым статьям Уголовного Кодекса, определяемые судами, резко возрастают. Суды, по секретным указаниям Верховного Суда, начинают применять максимальные сроки наказания, предусмотренные статьями Уголовного Кодекса. Наконец издается новый закон, известный как "Закон от 7 августа 1932 года". По этому закону обычная кража, которая влекла за собой лишение свободы на срок до двух лет8, теперь карается расстрелом, и только лишь при смягчающих обстоятельствах суд может применить лишение свободы на срок 10 лет. Фактически этим законом уголовное преступление (кража) классифицировалась как политическое преступление.

ЦИК и СНК СССР, начиная с постановления от 8 мая 1934 года, вместо термина "мера социальной защиты" употребляют термин "наказание". В том же 1934 году отменяется условно-досрочное освобождение, как и статья 56-я, устанавливающая его. После этого заключенные отбывают весь срок, определенный приговором, и могут быть освобождены только по амнистии или вследствие пересмотра дела. В результате этих мер число заключенных только в исправительно-трудовых колониях, находившихся в ведении Министерства Юстиции, доходит до 800 000 человек (эти сведения сообщены официально в циркуляре Союзной Прокуратуры в начале 1934 года); каково же было количество заключенных в концентрационных лагерях ОГПУ" в этом циркуляре не сообщалось, но, несомненно, что оно было больше, чем в исправительно-трудовых колониях.

За время с 1932 по 1934 годы советская карательная политика окончательно отказалась от принципов воспитания и перешла к методам наказания. Нормы Уголовно-процессуального Кодекса и Исправительно-трудового Кодекса перестают применяться в судах, и в местах заключения начинается полный произвол. Осужденные, приговор в отношении которых еще не вступил в законную силу, сразу же отправляются в концентрационные лагери. Случаи, когда осужденных, но затем оправданных вышестоящим судом и подлежащих освобождению, приходится искать по концентрационным лагерям по году, по два, становятся обычными.

С 10 июля 1934 года исправительно-трудовые колонии, ранее бывшие в системе Народного Комиссариата Юстиции, передаются в ведение вновь организованного Главного Управления исправительно-трудовых лагерей и трудовых колоний (ГУЛАГ). Это название дано бывшему Управлению концентрационных лагерей ОГПУ и Управлению исправительно-трудовых мест заключения Народного Комиссариата Юстиции. ОГПУ переименовывается в Главное Управление Государственной безопасности вновь созданного НКВД. В этот же период вводится термин "тюремное заключение".