Газета Завтра 781 (45 2008) - Газета Завтра

Агентурные донесения Службы безопасности «День»

ВОПРОС В ЛОБ НАТАЛИИ ВИТРЕНКО

«Завтра». Наталия Михайловна, как вы оцениваете влияние глобального финансового кризиса на Украину?

Наталия Витренко, лидер Прогрессивной социалистической партии Украины. Даже без кризиса наше государство - банкрот. Дефицит бюджета 2008 года составлял 3 млрд. долларов, внешний долг - 107 млрд. долларов, или 70% ВВП, отрицательное сальдо торгового баланса - около 20 млрд. долларов, до конца года необходимо погасить 8,8 млрд. долларов внешнего долга, в следующем году - 12 млрд. Деньги для расплаты с кредиторами дал МВФ - 16,5 млрд., но под ряд условий. Первое из них - вывести на аукцион земли сельскохозяйственного назначения, хотя земля и нефтегазовая "труба" - это всё, что сегодня осталось у Украины. Второе - заморозить социальные программы, не повышать минимальную заработную плату до 2011 года. И третье условие - перевод жилищно-коммунальной сферы на самоокупаемость. То есть реальный уровень жизни людей упадет ниже критической черты, продолжатся деградация и вымирание населения. А когда вас выбрасывают с работы, цены растут, когда отключают электричество и тепло, когда нечего есть, то возникает вопрос: "Кто виноват?" Украинцев хотят убедить, что во всех бедах виновата Россия, что она готовит агрессию против Украины, а защитить нас может только НАТО. Любая провокация в Крыму против Черноморского флота вынудит Россию вмешаться - и тут же Россия будет названа агрессором, а войска НАТО смогут войти в Украину. Поэтому Ющенко так важно было разогнать парламент и остаться единственным полномочным представителем власти в стране, чтобы самочинно вводить чрезвычайное положение и т.д. Но это - не его личная инициатива. Война как выход из кризиса нужна прежде всего Америке, и плацдармом для такой войны, к сожалению, может стать Украина.

Материал подготовил Владимир Винников

ЛИТЕРАТУРА НЕ ДОЛЖНА БЫТЬ БЕЗДОМНОЙ! Открытое письмо писателей России

Председателю Правительства Российской Федерации В.В. Путину

Уважаемый Владимир Владимирович!

В декабре с.г. Союз писателей России будет праздновать своё 50-летие. В его рядах активно трудятся более 7,5 тысяч человек, наши организации действуют во всех регионах страны и за её пределами. В нашем Союзе были известнейшие писатели страны: Михаил Шолохов, Леонид Леонов, Михаил Исаковский, Расул Гамзатов, Леонид Соболев, Александр Твардовский, Михаил Алексеев, Владимир Солоухин, Виктор Розов, Валентин Пикуль, Myстай Карим и другие. Нужно сказать, что во многих республиках, краях и областях оказывают художникам слова поддержку и внимание, заботятся о ветеранах и молодых писателях. На федеральном же уровне мы постоянно слышим, что творческие Союзы отнесены к разряду общественных организаций, и поэтому рассчитывать на государственную поддержку мы не вправе.

Как же в таком случае в большой многонациональной стране сохранять литературные связи, единое литературное пространство, художественное русское слово? Если же случится так, что писатели России окажутся ещё и без арендуемого почти полвека здания (чиновники открыто говорят, что оно может быть выставлено на тендер или передано кому-то), то впереди нас ждут весьма нелёгкие времена. Конечно, в новейшую эпоху большинству художников слова пришлось испытать горечь забвения и откровенную нищету, но не хочется верить, что может наступить крах нашей профессиональной организации.

О том, чтобы Дом писателей оставался собственностью писателей России, Вас неоднократно просили в своих письмах руководители нашего Союза С.В. Михалков и В.Н. Ганичев.

Уважаемый Владимир Владимирович!

Очень надеемся, что Вы примете высокое и вдохновляющее нас решение о передаче в коллективную писательскую собственность здания по адресу: Москва, Комсомольский проспект, 13, что станет оценкой того вклада, который писатели России внесли и ещё внесут в расцвет отечественной культуры.

С уважением,

Василий Белов, лауреат Государственной премии России; Владимир Бондаренко, главный редактор газеты «День литературы»; Юрий Бондарев, лауреат Ленинской и Государственных премий СССР; Михаил Борисов, писатель, Герой Советского Союза; Леонид Бородин, главный редактор журнала «Москва»; Николай Бурляев, народный артист России; Дмитрий Жуков, писатель; Геннадий Иванов, первый секретарь правления Союза писателей России; Егор Исаев, поэт, Герой Социалистического Труда; Михаил Калашников, конструктор оружия, Герой Социалистического Труда; Владимир Карпов, писатель, Герой Советского Союза; Владимир Костров, поэт, лауреат Государственной премии России; Станислав Куняев, главный редактор журнала «Наш современник»; Виктор Лихоносов, лауреат Государственной премии России; Владимир Личутин, писатель; Михаил Лобанов, писатель; Исхак Машбаш, лауреат Государственной премии России; Ямиль Мустафин, писатель, член ЦОС Центрального духовного управления мусульман России; Михаил Ножкин, поэт; Вячеслав Овчинников, народный артист России; Александр Проханов, писатель, главный редактор газеты «Завтра»; Валентин Распутин, писатель, Герой Социалистического Труда, дважды лауреат Государственной премии СССР; Борис Тарасов, ректор Литературного института; Владимир Фирсов, поэт, лауреат Государственной премии России; Семен Шуртаков, лауреат Государственной премии РСФСР; Савва Ямщиков, председатель Ассоциации реставраторов России; Игорь Янин, доктор исторических наук, и другие (всего 88 подписей)

Андрей Фефелов «И ВОЗДУХ ПАХНЕТ СМЕРТЬЮ…»

Когда гроза, и молнии блистающая бритва вдруг полоснет отяжелевший, набрякший мир, тогда на краткий миг в природе наступает особая глухая тишина. Секунды длится царство ожиданья, и в белой вспышке цепенеет время. Тварь уши прижимает, человек считает: "Раз, два, три, четы…" И, не успев сказать "четыре", на полуслове глохнет от разрывов обрушенного, лопнувшего неба.

И мы живем в предчувствии и страхе. Заводим громче музыку, болтаем, глаза отводим - всё, лишь бы не слышать беременную взрывом тишину.

Так мастера Серебряного века в своих стихах, записках, дневниках, иносказаньях, проповедях, песнях предсказывали приближенье новых, немыслимых мятежных страшных дней. Тогда поэты, книжники, витии, святые старцы, странные пророки - не то что б краем глаза прозревали, но ясно видели перед собой гудящий, захваченный пожаром горизонт. Наполнены такой тоской сердешной, такою мукой-музыкой тревожной их описанья огненных видений парящих в нивах дымных облаков. Пока в стихах кровавились закаты - в России шла война, и незаметно, беззвучно распадалась на частицы привычной жизни ткань.

Как будто помню… метельное, слепое Рождество.

Стоит декабрь шестнадцатого года, уютный сумрак, лица, разговоры. Стеклянные шары в глубинах ёлки отсвечивают нежно перламутром. "Убит Распутин. Как дела на фронте? Правительство бессильно. Интенданты. Когда же прекратится воровство?.." Всё как всегда, хотя веселья мало. Тревога есть, но кто же скажет здесь, что несколько недель всего осталось привычной жизни? Что всего-то через… морозный март и веер отречений?

"Приказ номер один" - и покатилось: с игрушками, с волшебными шарами, с укладами, с жандармами, с купцами, с молебнами, с гербами - прямо в бездну. В небытие - по рельсам как по нотам - в морозный сумрак, в гулкие гудки, в чугунный вой товарных поездов с оружием и мерзлыми гробами. И предсказание сбылось на глазах! И литеры на небе запылали! И огненные всадники промчались по избам, по гостиным, по дворцам, по стриженым газонам и распятьям! В мгновенье ока всё переменилось, свершилось чудо страшных превращений!

Иное время и иные лица. Экранный зуд и слизь огней рекламных. Сияют супермаркеты, искрятся - витрины бутиков. А между улиц прохода нет от яростно гудящих, уловленных в затор, автомобилей. Мерцают лампы в томных ресторанах, в подвальных пабах слышен рев студентов, а матовые туши небоскребов ползут к луне бетонными червями. Москва гудит, ярится и ликует. Красоток смех, их хищные улыбки. Парад ущербных лун, хмельные души. Немые с мётлами в неосвещённых скверах.

Пока бряцает люстрами стальными сквозняк полночный в гулких подземельях, вселенский ветер жухлую листву, последнюю с деревьев обрывает. И слышен тихий шелест: "Кризис, кризис…" Гигантский город, улей золотой, звенит в ночном бреду, но чуть подернут тончайшей дымкой. Этот мир привычный, он призрачен уже, и в струях света плывет в тумане зыбкой голограммой.

Светящейся частицей он вплетен в седые космы бледного торнадо, огромного, что сотни стадионов; закрученного в мглу, как хобот бездны; вбирающего сонные народы; крошащего земное вещество. Здесь жадные знамена вчерашних государств рычат и прыгают на праздничном ветру - оскаленного века.

Сказал поэт: "уже написан Вертер.

А в наши дни и воздух пахнет смертью…"