Пекло - Шаров Викторович

Его не волновали вещи покойного, по ним его слишком легко будет отследить, но деньги можно было забрать все.

Год 6060 от в. г., баронство Доро, город Доро, подвал городской тюрьмы.

- Здесь осторожнее, пожалуйста, можно поскользнуться. Сырость, никуда от нее не деться, но иначе никак. Нельзя покойников в тепле держать, ваше святейшество, гниют быстро. – Фигура, одетая в белую мантию, расшитую золотом, повелительно махнула рукой.

– Можете не продолжать, сын мой, до того как занять место Блюстителя в нашем славном баронстве я имел звание целителя и за время практики приобрел достаточно знаний о том, что происходит с бренными останками людей, лишёнными бессмертной души. Собственно, именно поэтому я лично направился осмотреть найденные тела.

- Да… вот ужас где! Три человека насмерть загрызли и растерзали. Не иначе оборотень поработал. Может, все же вернемся? Уж больно вид неприглядный, как бы не… э…

- Успокойся, сын мой. В свое время мне пришлось принять участие в устранении скверны, обрушившейся на Арвес, а после такого ты либо теряешь брезгливость и страх перед мертвыми, либо теряешь сон. К счастью, сон мне удалось сохранить.

- Кхм… Ну так вот, значитса… Извольте взглянуть. – Священник, в действительности не показав ни малейшего отвращения, стянул мешковину, прикрывающую сильно поврежденные человеческие останки, внимательно рассмотрел страшные раны и провел на ними символом Спасителя, пробормотав вполголоса подходящую к случаю молитву.

- Оборотень… Нет, сын мой, это не оборотень, все эти раны нанесла… собака!

- Но… Собака?! – Не смог поверить дознаватель.

- Да, сын мой. Обычная собака. И я даже больше скажу. Действительный убийца – человек! Собака изуродовала уже безжизненные тела, а смертельные раны были нанесены кинжалом, причем людей вначале пытали, потом убили и попытались скрыть следы преступления, инсценировав нападение оборотня. Весьма вероятно, что убийца близко знал покойных и найти его должно быть достаточно легко. Похоже, мне здесь делать больше нечего.

- Но, а как же… - Дознаватель все еще не мог до конца поверить в услышанное.

- Преступление, конечно, ужасно, сын мой. Но, как выяснилось, не имеет никакого отношения к потусторонним силам, а потому вне юрисдикции церкви. Впрочем, я прослежу, чтобы оно не оказалось безнаказанным. – Священник вновь накрыл мешковиной тела, обвел внимательным взглядом все помещение и после непродолжительного молчания, продолжил. – Так как дело оказалось несколько короче запланированного, не затруднит ли тебя, сын мой показать мне другие тела на предмет потустороннего вмешательства.

- Э… Конечно, ваше святейшество, прошу за мной. Вот здесь утопленник, выловили вчера из речки, ран серьезных не видно, видать по пьяни… да. Это наш бесноватый городской… был. Сидел раньше у храма, никого не трогал, а тут возьми да и кинься на стражника. Стражник сплоховал, не тем концом копья его приголубил, ему бы и древка хватило, а так жизни лишил… да. Ну а это вам и вовсе, наверно, не интересно. Местная шпана да шваль, ограбили богатого господина прям средь бела дня. Так ловко, что никто сразу и не понял ничего. Да есть на свете справедливость, в тот же день друг дружку в поножовщине и извели, видать деньжищи не поделили. – Священник уделил минуту внимания утопленнику, внимательно осмотрел тело бесноватого и долго в задумчивости смотрел на тела пяти бандитов. Наконец он сказал:

- Тело бесноватого сегодня же возложить в очистительный огонь, пока скверна, поселившаяся в его останках не начала выходить наружу. Утопленник… С ним как обычно. А вот с грабителями не все ясно. Если так хорошо «сработались», что грабили при всем народе, то почему не смогли договориться? И раны… Слишком аккуратные, нет следов драки, сопротивления. – Священник провел святым символом над телами. – Впрочем, оснований для церковного расследования нет. Мы можем идти, здесь я закончил.

Уже ставя ногу на первую ступеньку, бывший целитель снова оглянулся. Что-то здесь его зацепило, что-то почти забытое. Такое же чувство он испытывал в провинции Арвес пятнадцать лет назад, ходя между сотнями трупов людей на улице. Священник сокрушенно покачал головой. Не стоило вспоминать о тех событиях. Даже в его закаленном разуме они оставили слишком большую рану.

Год 6061 от в. г., баронство Доро, город Доро, ювелирная мастерская «Королевское золото».

- А! Мой мальчик! Решил снова навестить своего старого учителя. Проходи, проходи. Что-то ты давно не появлялся, я уж было подумал, что ты совсем позабыл старика. Ты же помнишь Генриетту, мою внучатую племянницу?  Недавно заходила, спрашивала про тебя. Ты ей понравился, приглашала в гости. Сходил бы разок, познакомился поближе, пообщался. Эх, где мои золотые годы… - Четыре года назад, когда старый Калем, «за глаза» именуемый не иначе как «Скряга» за излишнее, по мнению окружающих, сребролюбие, взял себе ученика, никто не мог в это сразу поверить. Взял он его прямо с улицы. Безродного, одетого в лохмотья, худого. Это настолько не вязалось с его обычным поведением, что окружающие диву давались. Дальше – больше. Старый мастер-ювелир дал сироте кров, купил новую одежду, кормил со своего стола и обучал премудростям своего искусства, тратя на своего ученика приличные средства. Соседи и знакомые удивлялись бы куда меньше, если бы знали реальное состояние дел. И жилище, и одежда, и еда, и обучение, по обычаю предоставляемые учителем бесплатно, в этом конкретном случае были щедро оплачены золотом. По заключенному между ними договору, учитель не спрашивает, откуда ученик берет деньги, а ученик получает от «щедрого» благодетеля все необходимые для жизни вещи. Таким образом, каждый оставался в плюсе.

Со временем, ученик на самом деле заинтересовался изготовлением ювелирных изделий и под настроение мог создать вещь необычайной красоты, принося своему учителю дополнительный доход. При этом он ни разу не повторился, и все созданные им изделия отличались друг от друга кардинально. Общее у них было только одно – они притягивали взгляд и будь то затейливо изогнутый ободок кольца или витая дуга брошки, переливы цвета и света завораживали, заставляя раз за разом брать их в руки и часами рассматривать, каждый раз находя для себя что-то новое в изученной, казалось, наизусть диковинке.

- Садись, Нис. Принес что-нибудь интересное? – Нис – это мое имя. В честь духа зимы Нисса. Видимо неслабо всех подморозило в день моего рождения. Теперь уже не узнать. Отца я никогда не видел, он служил во втором легионе и сложил голову в битве при Лавосе, когда мне было три годика. Мать заболела и умерла, когда мне было семь, и до десяти обо мне заботился старый однополчанин отца, ушедший на покой незадолго до этого. Отведав крестьянского труда, старый солдат недолго смог просидеть дома и оправился искать удачи в наемничий отряд, где и пропал, а набежавшие родственники не горели желанием кормить нахлебника, отправив десятилетнего меня побираться в ближайший город. И так бы я и сгинул, наверное, если бы не пробудившийся магический дар. Слава Ниссу, суровому хозяину зимы, что я не побежал на радостях к ближайшему монастырю, упрашивать взять меня в обучение. Тут нужно заметить, что всё магическое обучение проходит под патронажем церкви и маги света в конце обучения принимают сан, а маги стихийных направлений идут служить императору в армию и на флот. С темными магами и всякими «нестандартными» дело было сложнее. Если тьма была вторичным направлением, то на мага моли наложить неснимаемую печать, блокирующую её использование, если первичным – то магу давался выбор. Навсегда лишиться всех магических способностей с помощью печати, либо поступить в особый церковный орден без права его когда-нибудь покинуть.