Отголоски других миров - Аристарх Нилин

— Что, никак не получишь по страховому?

— У вашего брата быстро только платить получается, а как получать, так столько набегаешься, что рад, что хоть что-то получил. Ладно, замнем. Каждый свой хлеб зарабатывает, как может, а то, что сами себя дурачим, так в том не наша вина, а тех, кто над нами. Мы, должен тебе сказать, в колбасу и прочие копчености, такого добавляем, — при этом Аркадий скорчил мину и добавил, — что сроду жрать не будешь.

— Да?…

— Об этом я тебе потом расскажу, а сейчас, пойдем-ка пивка попьем, за жизнь погуторим.

Они прошли на кухню, где уже во всю кипела вода в кастрюле, а на столе рядом лежали креветки.

— Вот это я понимаю закус, — сказал Аркадий, выставляя на стол бутылки пива, по которым стекали капли воды, что свидетельствовало, что они только что из холодильника. Михаил повернулся, выкладывая из холодильника брынзу и банку зеленого горошка.

— Отварим или так съедим?

— Слушай, давай отварим. Помнишь как раньше, отваривали брынзу и с горошком подавали в пивбаре?

— Кто же этого не помнит. А еще сардельки.

— Точно, и шпроты с яйцом и обязательно под майонезом.

— Ладно ностальгировать, — сказал Михаил, выкладывая из кипящей воды креветки на большую тарелку, — открывай бутылки и разливай.

— Понято, — и усевшись за стол, он откупорил бутылки.

— За встречу.

— За встречу, — не чокаясь, они выпили по стакану пива и принялись, есть креветки.

За воспоминаниями о студенческих временах, работе и личной жизни, они засиделись допоздна. Неожиданно Аркадий спросил:

— А кстати, когда в отпуск собираешься?

— Да у меня еще с прошлого года неделя висит от отпуска, все никак не отгуляю, а вообще-то в октябре собирался, хотел куда-нибудь за бугор рвануть. В Тунис или Марокко. В это время и цены на путевки дешевле будут.

— А нет желания взять недельку и махнуть на рыбалку?

— На рыбалку? Куда? Да и потом, я не шибко большой любитель этого дела. Пробовал несколько раз, что-то не очень понравилось. Сидишь, комаров кормишь, а улов, соседскому коту на один зуб.

Аркадий улыбнулся загадочной улыбкой и с прищуром во взоре сказал:

— Эх, Миша, не там ты рыбку ловил. Местечко есть одно, туши свет. Я два года назад туда ездил с одним мужиком с нашего комбината. У него родня в тех местах живет, вот он нас своими байками так раззадорил, что мы на спор, решили поехать. Так что ты думаешь, я ему ящик водки проспорил. Места чудные, рыбалка, ну просто отдых для души. А грибов и ягод, вообще завал.

— Трепешь?

— Клянусь.

— Может еще на ящик спорнем?

— В элементе, только учти, гарантирую, что проиграешь.

— А что, может и правда, махнуть, — задумчиво ответил Михаил, допивая пиво и ставя пустой стакан на стол.

— Серьезно, старик, подумай. А Тунис твой от тебя никуда не денется, тем более что ты туда осенью собрался. Ну, что скажешь?

— Подумать надо, с начальством на работе поговорить, вдруг заартачится и не отпустит на неделю.

— Короче, если надумаешь, давай. У меня через две недели отпуск, я ведь со своей-то развелся, так что я вольный стрелок, куда хочу, туда и лечу.

— Как развелся?

— Молча, развелся и все.

— А дети?

— Дашка в восьмой ходит, а старшая, ну которая её от первого брака, уже институт заканчивает на будущий год. В прошлом году мужика себе нашла, и живёт у него.

— А ты?

— А что я. Я к матери вернулся. Отец-то у меня почитай пять лет как умер. Мать одна. Характер конечно не сахар, так ведь и лет-то сколько. В этом году семьдесят пять стукнуло. Но крепкая старушка. И в магазин сама ходит и по дому. Правда зудит, так это по делу. Сам знаешь, с работы придешь, чекушку хряпнешь, а ей не нравится. Вот и начинает пластинку крутить, про вред алкоголизма.

— Знакомая песня.

— Ну, я и говорю, все они старые одинаковые. Тебе хорошо, ты один живешь, а с другой стороны, не надо думать о жратве. Придешь домой, все готово, и ужин и завтрак тебе, как в ресторане, — Аркадий озорно улыбнулся и рассмеялся. Михаил взглянул на приятеля и подумал, совсем такой же балагур как в молодости, только седина в усах и на голове, а характер тот же.

— Слушай, Аркаш, а помнишь, как на картошку ездили, и на два дня дождь зарядил, а мы сидели и водку сгущенкой закусывали?

— Точно, а потом приблудный пес зашел к нам и лег на Витькину раскладушку.

— Да нет, на ней Парамон спал.

— А, да-да. Я его еще так аккуратно простынкой накрыл, а Парамон входит и говорит: «Какая сука на моей кровати разлеглась?» — А я ему отвечаю, не сука Парамон, а кобель. Он мне: «Один х… кобель, сука», и долбанул сапогом по раскладушке. Пес как завоет, и с испугу в дверь сиганул.

— А мы со смеху подыхали, глядя на обалдевшего Парамона.

— Да, во жизнь была, ни забот, ни хлопот.

— Это точно. И водку пили и баб любили и…

— И картошку успевали собирать, а после ужина еще и в футбол играли.

— Молодые были. Это сейчас, то там кольнет, то здесь потянет.

— Да ладно тебе, ты вон еще вообще как огурец.

— А, тоже скрипеть начинаю.

— Ну все, мне пора, а то мать ворчать начнет, что поздно пришел, а я её не предупредил, что задержусь. Короче, профессор, как надумаешь, звони. Вот тебе мой рабочий и сотовый, а то вдруг забыл. Если что, уеду один без тебя, больно мне те места понравились.

Они расстались, а через два дня Михаил перезвонил Аркадию и сказал, что договорился на работе с начальством и решил рискнуть и поверить на слово, добавив, что если рыбы не будет, так и знай, быть тебе битому. На что услышал в трубке смех и возглас Аркадия:

— Готовь лучше ящик водки, — и потом добавил, — Шутка.

Так нежданно-негаданно, Михаил оказался в этой глуши. Новгородская область, куда они отправились с Аркадием на его новенькой Ниве-Шевроле, предстала во всей красе, как только они углубились в малонаселенные места. И хотя дорога к озеру, к которому они держали путь, особенно последние сорок километров, обещала много лучшего, это не испортило общего впечатления о красоте здешней природы. Казалось, что цивилизация еще не добралась до этих мест, и человек не успел ворваться и полностью превратить природу в отхожее место. Во всяком случае, природа здешних мест разительно отличалась от Подмосковья, заваленного бытовым мусором. Аркадий осторожно вел машину на ухабах и Михаил с большим удовольствием созерцал местные красоты.

Озеро, к которому они подъехали, было не большим, менее километра в диаметре, со всех сторон окружено лесом. Когда Аркадий остановил машину, и они вышли и, пройдя метров двадцать, подошли к самому берегу, даже не верилось, что водная гладь может быть такой красивой. Было около восьми вечера и звенящая тишина над озером на фоне заходящего солнца вызывало неописуемой восторг перед величием природы, его красотой и великолепием.