Дзогчен и Дзен - Намкай Ринпоче

Когда они говорят о Гухьясамаджа-тантре, то это выглядит так, будто Будда прибыл в Уддияну и проявился в особом облике, как бы устроил спектакль. Когда они говорят о Калачакра-тантре, то складывается впечатление, что Будда продолжил свое турне и дал очередное представление. Следуя этой логике, все тантры можно приписать путешествующему по свету Будде Шакьямуни[6]. Людям свойственны такие представления. Истина же заключается в том, что в измерении реализации существует множество аспектов. Все реализовавшие существа не сливаются в одно существо. Но все эти реализовавшие пребывают на одном уровне способностей, обладают одной и той же силой. В таком случае, в тот или иной момент может существовать множество разнообразных проявлений. Поэтому конкретное Учение могло существовать тысячи лет назад и возникать в разных местах. Возьмем, например, облик, внешний вид божеств, как они проявляются в Тантре. Все они соответствуют данному времени. обстоятельствам и условиям. Очевидно, что, если мы говорим о реализации, она не ограничена какой-то конкретной формой. Тем не менее, она все же принимает определенный облик для того, кто ее воспринимает, кому она является, поскольку этот человек все еще скован своими ограничениями и воспринимает все ограниченно. Итак, теперь вы можете ясно понять, что Учение и его происхождение не привязаны к какому-то конкретному, ограниченному месту.

Что касается Дзогчена в буддийской традиции, то нам известно, что первоначально он появился во времена Падмасамбхавы, когда в Тибете правил царь Трисонг Дэцен. Одним из самых знаменитых учеников Падмасамбхавы был Вайрочана. Вайрочана бывал в Индии, и, возможно, побывал в Уддияне, хотя точных сведений об этом нет. Учение Дзогчен распространилось в Тибете в основном именно благодаря ему. Введенное Вайрочаной учение Дзогчен первоначально существовало в двух разделах: Сэмдэ (Sems sde) и Лонгдэ (kLong sde)[7]. В наше время, говоря о Дзогчене, люди обычно используют слова Сэмдэ и Лонгдэ просто как названия, а само Учение связывают с разделом Упадеша, или Мэннгагдэ (Man ngag sde)[8]. Упадеша — это, во-первых, самая сущностная часть учения, а кроме того, наставления, при помощи которых Учитель передает ученику особый метод.

В Дзогчене существует также традиция, называемая тэрма (gter ma), то есть учение, которое было сокрыто, а затем кем-то обнаружено. Многие из упадеш происходят именно от тэрма. В условиях Тибета традиция тэрма была чрезвычайно ценной. Она помогала передавать или сохранять подлинное Учение. Личности, подобные Падмасамбхаве, обладают способностью предвидеть будущее. Говорят, что Падмасамбхава укрыл много Учений в виде кладов, чтобы не допустить их уничтожения злонамеренными правителями Тибета. И не только Падмасамбхава, но и многие другие Учителя, предвидя тяжелые времена, укрывали Учения. Часто бывало, что, когда обстоятельства менялись к лучшему, эти Учения обнаруживались.

Нередко люди спорят относительно подлинности тэрма. Одни не верят в их существование, другие верят. Дело здесь не в том, чтобы верить или не верить. Главное — знать и понимать, в чем суть Учения. Учение, обнаруженное и найденное в виде тэрма, вовсе не является каким-то новшеством. Что касается Дзогчена, то все тексты Сэмдэ и Лонгдэ всегда признавались подлинными и бесспорными. В Упадэше больше всего известны семнадцать тантр, которые, как считается, были открыты тэргоном по имени Донгма Пхунгел (Dong ma lhun rgyal). Они были укрыты учеником Вималамитры, которого звали Тингдзин Сангпо (Ting 'dzin bzang ро)[9]. Это был очень известный Учитель. Многие воображают, что пока не были открыты семнадцать тантр, этого Учения не существовало. Но это неверно, потому что даже при отсутствии текстов продолжала существовать устная линия преемственности — так объясняется в исторических произведениях. Это означает, что тэрма не являют на свет нечто совершенно новое. Обнаружить тэрма очень важно для того, чтобы убедиться, не были ли внесены в Учение изменения с течением времени. Таковы источники буддийского Дзогчена. Это не какой-то один текст, но множество текстов.

Теперь посмотрим, в чем же отличие Дзогчена от других Учений. Можно точно описать особенности методов, которые отличают Дзогчен, Тантру и Сутру. Чтобы без труда понять эти различия, нужно рассмотреть их путь, метод реализации. И здесь мы можем говорить о пути отречения Сутры, пути преображения Тантры и пути самоосвобождения Дзогчена. Ясно, что тот, кто хорошо понимает принцип Дзогчена, читая, например, буддийскую сутру, обнаружит этот принцип и в ней. Но если такого понимания еще нет, то для его достижения нужно полагаться на применение метода, а методы могут быть разными.

В Сутре используется метод отречения. Он применим ко всем школам буддизма Сутр, будь то Тхеравада, Дзэн или Махаяна последователей Нагарджуны. При этом подходе первым действием, первым шагом того, кто считает себя буддистом, будет принятие Прибежища. Когда мы принимаем Прибежище, то в первую очередь имеем в виду, что существует нечто неблагое, от чего мы должны отречься. Достаточно задуматься о факте принятия нового имени. Зачем вам новое имя, если у вас уже есть имя, полученное при рождении? Это способ выразить, продемонстрировать, что вы отказываетесь от своей прежней жизни и того, кем вы были до сих пор. Если вы делаете следующий шаг в этом направлении, то лучшим образом жизни в этом мире считается монашество. Желая по-настоящему способствовать Учению и поддерживать его, вы должны стать монахом. Какова же причина того, что монашеству придается такое значение? Монах — это символ отречения от всего мирского. Что же касается преодоления всего неблагого, то здесь используется метод отречения, основанный на применении противоядия: например, сострадание применяется как противоядие от ненависти.

Этот принцип может осуществляться двумя способами: постепенным путем и прямым. Когда мы говорим о постепенном продвижении, то именно такой способ, характерный для тибетского буддизма Сутр, наряду с другими, был распространен в Тибете во времена Падмасамбхавы. Конечно же, Падмасамбхаву никак нельзя причислить к Учителям Сутры — он проповедовал Ваджраяну. Еще до распространения Ваджраяны жил один китайский Учитель буддизма, которого тибетцы называли Хашанг Махаяна. Способ изложения и понимания буддизма в Китае весьма отличался от способа, принятого у тибетских буддистов. Существует мнение, что первый Учитель, принесший в Тибет буддизм, пришел из Китая. В одной из древнейших исторических хроник Тибета рассказывается об Учителе по имени Бодхидхармоттара, который принадлежал к линии преемственности, восходящей к Кашьяпе[10]. Кашьяпа же был учеником Будды Шакьямуни. Как считается, Хашанг получил "полные" учения Сутр. Здесь мы затрагиваем один интересный вопрос: что такое "полная Сутра" и что такое "неполная Сутра"[11]. Но тибетские буддисты официально не признавали этой темы, поскольку они довольно неприязненно относились к учителю Хашангу.

В Тибете у Падмасамбхавы был прямой ученик по имени Нубчен Санге Йеше (gNubs chen sangs rgyas ye shes), который написал поистине прекрасную книгу "Самтэн мигдрон" (bSam gtan mig sgron)[12]. Самтэн означает "сосредоточение" (дхьяна), а мигдрон — "свет очей". Это один из важнейших текстов учения Дзогчен, но тантрой он не является, потому что автор его — человек, учитель Нубчен Санге Йеше. Пожалуй, можно сказать, что это единственный текст, в котором четко разъясняется разница между китайской традицией буддизма, учением Дзогчен, тибетской Махаяной и Тантрой. Этот текст очень важен, во-первых, потому, что написавший его Учитель был выше ограничений и споров различных школ. Он постиг знание Дзогчена. А во-вторых, этот Учитель имел прямой контакт со всеми этими школами и хорошо знал каждую из них.

Например, в Тибете есть великое множество текстов, в которых говорится о Хашанге, то есть о китайских буддистах, — они написаны с единственной целью: оспорить, опровергнуть, разбить все доводы китайского буддизма. Но при этом в них никогда ясно не излагаются сами принципы учения китайских буддистов, на которые эти тексты так яростно обрушиваются. В книге же Самтэн мигдрон эти представления и принципы объясняются очень четко, поскольку ее автор обладал подлинным знанием этого китайского Учения. Он затратил поистине огромный труд на изучение развития китайской школы, которую можно считать прямой противоположностью школы постепенного достижения реализации.

Тибетские историки много пишут о Лхасском Соборе и всегда упоминают, что на него был приглашен великий индийский учитель Камалашила для участия в диспуте с представителем китайской школы Хашанг Махаяной, который потерпел позорное поражение[13]. Многие придают большое значение текстам Камалашилы, посвященным этой полемике[14], и они действительно очень важны с точки зрения школы приверженцев постепенного пути. Но на самом деле во всех этих тибетских полемических текстах сказана далеко не вся правда, потому что главное внимание в них уделяется нападкам на китайского сторонника непостепенного пути. В них даже не предпринимается никакой попытки объяснить позицию Хашанг Махаяны.