Моя прелесть - Александр Шакилов

— Чай будешь?

Он мотнул головой. Боится, что отравлю. Больно надо мне…

— Кольцом Всевластия — его точной копией — я пиво открывал, когда употреблял еще. Хорошее кольцо, крепкое. Подцепишь крышку — шшии! — и ни одной зазубринки на колечке-то, — наливая кипяток в чашку, так начал я свой долгий рассказ.

Гость молча переваривал услышанное.

Пора добить его окончательно.

— Все Братство сгинуло где-то в полесских болотах, которые оказались куда покруче каких-то там Мертвых Топей. Еще в самом начале Войны сгинуло. Вместе с настоящим Кольцом.

Гость хмыкнул, закинул ногу на ногу. Не верит, значит. Ну-ну…

И тогда я поведал ему об информационной войне, в которой приспешники Моргота оказались несильны. О том, как наши умники слили дезу их генералам: мол, Кольцо Всевластия якобы не пропало вовсе, это лишь хитрый тактический ход…

Полуросликов — я до сих пор не различаю их, все на одно лицо — меняли, как перчатки, ибо в боях и от укусов окопных вшей они дохли пачками. На двадцатом Фродо Беггинсе я перестал их считать. В задачу моей спецгруппы входило, изображая из себя Братство, светиться там, где хотели умники из Генштаба. Обычно вдогонку за нами враг перебрасывал значительные силы, поддержку с воздуха осуществляли элитные эскадрильи назгулов — Саурон все надеялся добыть Кольцо, и плевать ему было, что его части попадали в ловушку за ловушкой: то в «котел» какой-нибудь, то просто в окружение.

Нашу военную хитрость едва не раскрыли, когда дезертировал Леголас — этот подонок успел-таки на последний плот из Одессы. После этого мы вообще всех пришлых заменили на землян. Роль Гимли до самого конца Войны прекрасно играл один парнишка из цирка лилипутов…

— Выпить есть? — Орк расстегнул верхние пуговицы.

— Если надо чего горячительней чая, то… — я развел руками. — Кстати, насчет Кольца. Понимаешь, после Войны туго было, разруха. Ну и, в общем, реквизит я не стал сдавать. Я, когда невесте своей предложение делал, Кольцо ей и подарил — как обручальное…

Моего гостя утащил в свою берлогу Арагорн. Якобы на дегустацию «слезы»-первача. Сочувствую бедолаге-орку. На его месте я бы лучше сразу принял смерть — к чему обрекать себя на жуткие похмельные муки и не менее жуткое общение с вечно недовольной Арвен?

Я взял в руки пухлый томик. Так-с, на чем мы остановились? Гламдринг и мерзкая лапа…

В дверь опять позвонили.

Мишанька — ему давно пора в постель — рассмеялся:

— Деда, а ты популярный!

Я заскрежетал зубами, точнее — вставными челюстями.

И потопал открывать, готовясь послать куда подальше всякого, кто хочет со мной выпить и кому нужны мои приправы с бижутерией.

На пороге стояла раскрасневшаяся жена Наташка с сумкой, полной дачной добычи. При моем появлении на лице у супруги появились игривые ямочки, из-за которых так легко не замечать морщины на лбу и у глаз.

— Лифт сломался. Так я пешком. Помоги, а? — Она протянула мне сумку.

Я шагнул к жене, обнял:

— Здравствуй, моя прелесть!