Котенок Господа Бога. Рождественские истории (сборник) - Людмила Петрушевская

Под музыку парень пошел. Видимо, это напомнило ему нормальный детский сад: Дед Мороз, Снегурочка и баян.

В квартире пахло хвоей, пирогами с капустой и старыми газетами: видимо, только что распаковывали и вешали игрушки.

– Что вы поздно как! – заявила бабушка.

– Ну вы же звонили! – возразил Сеня под музыку. – Мы в пробке стояли.

– Надо с утра было трогаться! – назидательно сказала бабушка.

– Через год учтем, милая вы моя дама! – галантно пропел Сеня, и бабушка буквально расцвела, провела рукой по завивке и вздернула подбородок.

А Сеня теперь обратился к детям:

– Здравствуйте, дорогие ребята! Ну? Что надо сказать?

Малыши растерялись, во все глаза глядя на Дедушку Мороза. Малыш на всякий случай тихо сказал «шпащибо». Маленькая девочка даже приготовилась заплакать от страха.

Бабушка живо взяла внучку на руки, незаметно вынула из ее рта большой пальчик, ответила за всех и позвала:

– Игорь, Алла!

Вышла мать семейства в халатике, сзади немного позже замаячил дородный папа в майке с бретельками и в длинных семейных трусах. Жара в квартире стояла нешуточная.

Жена, как водится, шикнула на мужа, тот исчез. Из распахнутой двери супружеской спальни доносился гомерический хохот телевизионной публики.

Затем хозяин явился миру в той же майке, но в спортивных штанах «Адидас» китайского производства.

У Деда Мороза и Снегурки шла работа, они продвинулись в большую комнату, где маячила сверкающая огнями елка, дальше Сеня начал показывать свои самые простые фокусы – соответственно аудитории.

Они не оглядывались на прихожую, где столбом стоял приведенный ими мальчишка. Не надо, чтобы он чувствовал себя под охраной! Здесь у них обоих срабатывал древний актерский инстинкт – не удерживать, не хлопотать о зрителе, а забыться так, чтобы заставить и его забыть обо всем.

Уже пора было водить хоровод и раздавать подарки. Сеня протянул одну руку девочке, другую бабушке, клоун Ариша пригласила в круг папу с мамой, а сама заиграла «В лесу родилась елочка».

Сеня поймал момент и произнес как тост:

– А теперь, дети и взрослые, кого мы привели: это явился маленький Новый год! Он пришел к вам первым, у него на земле никого нет (Ариша сильно толкнула Сеню в бок, баян ёкнул), поэтому давайте примем его как дорогого гостя, угостим всем вкусненьким! Чтобы будущий год у нас был хорошим и веселым! Иди сюда, Новый год!

Сеня вышел в прихожую, взял мальчишку в оборот, стащил с него шапку и куртку, поставил его рядом, протянул ему руку, потом сам ухватил его неподатливые пальцы в горсть, и все медленно пошли по кругу, распевая «В лесу родилась елочка».

Но взрослые – бабушка, мама и папа – почему-то все смотрели на пацана, автоматически передвигаясь. Он, оказывается, плакал, идя в хороводе.

– Что-то Новый год у нас пока что скучает, никого еще не знает, не познакомился ни с кем, – закричал Сеня. – Как тебя зовут, малыш?

Тот молча, сжавши рот, плакал.

– А, тебя зовут Новый год? – отчаянно и весело провозгласила Ариша.

Кое-как они закончили выступление, усадили детей за стол, мать стала накладывать угощение, отец открыл шампанское, а на кухне тем временем бабушка отдала артистам деньги, пакет с теплыми пирожками и поднесла по рюмочке – и по тарелочке с салатом оливье, винегретом и холодцом. Сыр, колбаса и хлеб прилагались. За сегодняшний день это был пятый совершенно идентичный продуктовый набор.

Вошла мамаша, кивнула на прихожую, где мальчишка опять стоял столбиком спиной ко всем и, видимо, сдерживался изо всех сил, задирал голову, чтобы не плакать. Мало того, он уже успел надеть свою куртку и шапку.

– Че это он? – спросила мамаша. – Не ел вообще.

– Да у него мать умерла только что, – отвечала Ариша и сняла шапку с косами.

– Где? – изумилась хозяйка, глядя на ее лысую голову.

– Мы не знаем. Здесь где-то в соседнем доме они живут. Она его послала в милицию, сказала, что умирает и чтобы он ни к кому домой не ходил. Мы его на лестнице нашли. Ему там уже угощение на бумажке вынесли.

– Иго-орь! – заорала хозяйка, как сирена «скорой помощи».

Он явился довольно быстро, утирая рот. Тоже выпучился на Аришу.

– Одевайся, пошли. Там его мать умирает (это она сказала тихо-тихо).

Когда он выкатился, хозяйка объяснила:

– Он-то вообще ветеринар, но он хирург был. Раньше, до суда. У него больная умерла на столе, эти подали на суд. Мы всё продали, дачу, «жигули». Присудили ему больше не практиковать. Он теперь лечит собак и кошек.

– Кошек? – живо заинтересовался Сеня. – Вот как раз у меня у Миньки…

Ариша его сильно толкнула в бок.

Выбрались из подъезда, ветеринар нес чемоданчик. Остановились на первом этаже дома напротив, у обшарпанной двери. Ключей у ребенка не оказалось. Звонили к соседям, раздобыли стамеску, на площадке собралась уже маленькая толпа, шелестела:

– Хозяйка сдала комнату этим вот, деньги взяла и неделю уже где-то гуляет. А у самой телефон за неуплату отрезали, к нам ходила.

Остальные кивали, подтверждая.

– А запивает, может у жильцов что и вынести. Говорит, я и так с вас мало беру, пусть будет в счет оплаты.

Ветеринар вставил стамеску, аккуратно открыл дверь.

В маленькой комнате женщина лежала на диване. Игорь тут же оказался со стетоскопом на груди, открыл ей один глаз, прижал пальцы к сонной артерии. Поднял с пола упаковку таблеток, покачал головой. Порылся в чемодане, достал ампулу, сделал укол. Послушал больную, вздохнул:

– Надо «скорую». Жаропонижающее при интоксикации дает быстрое падение давления и иногда коллапс.

Сеня набрал номер на мобильнике.

Подождали. Тихий хрип вдруг донесся с дивана.

– Ну хоть так, – сказал ветеринар.

– Ты врач! – подтвердила Алла.

Сеня после долгого ожидания сообщил:

– Говорят, в ближайшие два часа «скорую» ждать не приходится.

Парнишка сидел в углу на корточках, издали глядя на неподвижную мать.

– У нас же есть машина! – воскликнула Ариша. – Сенечка!

– Так без направления ее в больницу не возьмут, – покачал головой ветеринар Игорь. – Ладно, я сейчас выпишу, у меня пустые есть. Беру ответственность на себя.

Опять порылся в чемодане, достал бланк с печатью.

– Как мамы фамилия, имя и отчество?

Мальчик ответил.

– А тебя как зовут? – обратилась Алла к малому.

Он из угла пискнул:

– Никита.

Потом они завернули больную в одеяло и понесли в машину под крики Игоря:

– Голову, голову ниже!

Когда женщины вернулись в квартиру, Алла спросила:

– Слушай, Никита, а твоя мама где работала?

– На оптовке.

– О! О-о-о! Знаем.

– Он сказал, уйдешь, уволю.

– Вот! Я там тоже вкалывала, когда сам был под судом. При температуре минус двадцать. До сих пор мизинец скрюченный. Ну скажи, Никитка, что ты будешь здесь один сидеть, правда? Мы с твоей мамой, знаешь, подруги. Так сказать, по несчастью. Собирайся, идем к нам. Маму вылечат, ты не думай. Мой Игорь очень хороший доктор, он и к собакам относится как к людям. А там лечить умеют, в его бывшей больнице.

Ариша сняла руку с плеча Никиты.

– Да! И вы тоже пойдемте к нам, все же Новый год скоро, – спохватившись, предложила ей эта Алла.

Дамско-детской компанией они встретили Новый год, наелись, выпили, попереключали программы, потом бабушка уложила детей спать.

Ближе к двум часам ночи вернулись мужички с рассказом. Их больную сразу же, минуя приемный покой и все церемонии, положили в реанимацию. Дежурный врач оказался Александром Анатоличем, корешем Игоря. Обещали лично проследить.

У Игоря блестели глаза. Он выглядел как боевой генерал, выигравший сражение.

Алла сказала со вздохом:

– Да, были мы хирург и педагог. А теперь ветеринар и няня у богатого школьника…

– А я был артист, – вдруг заявил Сеня.

И он показал свой знаменитый номер с зашиванием дырки и поклонился горячим аплодисментам.

– Слушай, – вдруг сказал Игорь. – Что-то у меня сердце не на месте. Свези-ка ты меня еще разок в больницу.

– Ты много-то там не пей с Анатоличем, – напутствовала его прозорливая жена.

Потом вошла бабушка и сказала:

– Простите, как вас величают?.. Ариадна Александровна, вы не беспокойтесь, если что, где двое, там трое. Я вон росла со своей двоюродной сестрой, когда у меня мать с отцом увели органы. Меня они удочерили. И лучше, чем покойная сестра, у меня никого не было.

Она даже заплакала.

– Да я Никитку не брошу, вы что, – возразила Ариадна, взволновавшись. – У меня тоже ребенок должен был быть.

А мальчик Новый год тем временем лежал на раскладушке и глядел в окно. Спать было нельзя. Все время шли взрывы, испуганно лаяли собаки, грохотали петарды, с воем взлетали ракеты, сверкало и переливалось небо.

…К середине ночи мама Нового года очнулась в реанимации, заплакала, забеспокоилась и решила встать. Спустила ноги с высокой кровати. Раздался вой, вошла медсестра.

– Больная! Вы что! – закричала сестра. – У вас же датчики, капельница!